Спустя какое-то время Майкл поднялся на колени, проверил крепление сумки на поясе и, чуть вытянув голову, оторвал взгляд от воды внизу и посмотрел на решетку наверху, убрав которую можно выбраться из колодца.
А потом внезапно он услышал звук. Поначалу слабый, он усиливался, становился раскатистым, как гром. И тут воздушные вихри вырвались из трубы, на которой он сидел, закружились в колодце, растрепали его волосы. Грохочущий звук доносился из трубы, но не только из той, на которой сидел он в двенадцати футах над водой, а из всех трех. Воздух со свистом вырывался наружу, кружился по камере, прорывался наверх через решетку. Майкл понял, что последует за этим.
Без колебаний он спрыгнул с трубы. Упал быстро, но недостаточно, а в это время из всех трех труб вырвался поток воды, которая подхватила его в полете и прижала к противоположной стене. Он, перевернувшись, рухнул-таки в бассейн внизу, а три сильнейшие струи продолжали хлестать его, падая сверху. Его крутило, как тряпичную куклу, он потерял ориентацию, с трудом удавалось хватать ртом воздух, легкие горели от кашля, выталкивая воду, которая попала в них через горло.
Уровень воды быстро поднимался, дошел до первой трубы, и вода, выбрасываемая из нее, словно в каком-то убийственном джакузи, принялась молотить по беспомощному телу Майкла.
Он пытался нырнуть в быстро поднимающуюся воду, но его, словно плавучий мусор, выкидывало на поверхность. Объем выбрасываемой воды был громаден, и безжалостные струи швыряли Майкла туда-сюда, словно соломинку, под какофонию непрекращающегося рокота.
Кожаный тубус и герметичная сумка разрывали тело на две части, каждый из этих предметов словно жил собственной жизнью и тащил его в разные стороны.
Вода быстро наливалась; она уже поднялась выше второй трубы и теперь несла к решетке то выныривающее, то уходящее вниз тело. Сент-Пьер приближался к намеченной цели, но совсем не так, как собирался — пока его швыряет, словно соломинку, он не сможет отвинтить и открыть решетку.
Вода кипела и пузырилась, потоки швыряли тело. Только Майкл вылетал на поверхность, как его тут же уносило вниз. Он чувствовал тысячи ударов. Он делал все, чтобы оставаться на плаву, но не было сомнений, что, несмотря на все его усилия, он тонет. Легкие горели, перед глазами мелькали белые точки. Майкл пытался бороться каждой клеточкой своего существа: он не может подвести КК, не может предать ее.
А потом вдруг кто-то подхватил его и потащил наверх. Голова с силой ударилась обо что-то, но он не обращал на это внимания — глотал воздух; его изнемогающие легкие наконец-то получили необходимый им кислород.
Вода вокруг пенилась и бурлила, а он постепенно приходил в себя. Вода замедлила подъем на расстоянии около фута от решетки. Сент-Пьер понял, что ударился головой именно об нее, хотя совсем недавно решетка находилась в двадцати пяти футах. Он крепко ухватился за решетку, пропустив пальцы сквозь отверстия, и замер на некоторое время, чувствуя, как бурлит под ним вода.
— Видимо, ты — Майкл, — услышал он чей-то голос.
Сент-Пьер поднял глаза, посмотрел через решетку и увидел присевшего, нависшего над ним человека в черном галстуке-бабочке и белой рубашке с закатанными рукавами. Волосы зачесаны назад и тщательно уложены. Он был чрезвычайно худ, вены на руках и шее пульсировали одновременно. Его смуглая кожа подчеркивала голубизну глаз, и у смотрящего на него возникало впечатление, что он смотрит не на человека, а на призрак. Сомнений не осталось: перед ним Иблис.
— Значит, КК имеет любовника-вора.
Майкл смотрел сквозь решетку, удивляясь его американскому акценту.
— У тебя удивительная биография, мистер Сент-Пьер. — Рев воды почти заглушил слова.
Майкл глотнул воздуха, чувствуя, как вода плеснула ему в лицо.
— Мне нужна была помощь КК, но я и представить себе не мог, что она приведет помощника. Ты не только нашел карту быстрее, чем я ожидал, но мне еще и руки не пришлось пачкать.
Иблис обошел вокруг полированной металлической решетки, кружась, словно коршун, над добычей.
— Я знал, что у нее есть связи в Ватикане… но кто мог подумать, что она спит с еще одним вором? Как она тебя уболтала на это — легла под тебя, да? Повалялась с тобой в сене, чтобы ты рискнул жизнью? Дала пощупать себя за жопу?
Майкл резко подтянулся на правой руке и выкинул вверх левую в тщетной попытке ухватить Иблиса. Но тот только улыбнулся и отошел, рассмеявшись — плевать, мол, я хотел на твою ярость, на твои эмоции, на твою руку, просунувшуюся между прутьев решетки в полу.
— Обиделся, потому что я попал в самое яблочко? Или за свою красотку переживаешь? — спросил Иблис издевательским, полным яда голосом. — А что ты про нее знаешь? Для таких, как ты, она просто еще одна длинноногая блондинка с гладкой жопой. Но это я подобрал ее на улице. Если кто и имеет на нее права, то только я. Потому что создал ее, сформировал, сделал из ничего. Если кто и держит в руках ее сердце, если кто и определяет ее будущее, то один лишь я.
Майкл, хотя и был в двух шагах от гибели и понимал тщетность своих усилий, ухватился за решетку.
— Если ты посмеешь к ней прикоснуться…
— То что? — сказал Иблис, отдавливая пальцы Майкла, впечатывая их в металлическую решетку.
Майкл инстинктивно разжал пальцы, и его потащила бурлящая вода, закрутила в своем вихре, как щепку, заполнила его рот и нос, когда он выдохнул воздух из легких. Две сумки, хотя и закрепленные у него на спине, хлестали и лупили его, как незакрытые ставни в бурю.
Неожиданно, собрав силы, он выпростал руку на поверхность, схватил прут решетки и подтянул себя в остававшийся еще воздушный карман.
— Ну как, нравится плавать? — издевательски спросил Иблис, приближая лицо к решетке. — Тебе никогда не приходилось приучать к дисциплине ребенка, наказывать кого-то, кто тебе небезразличен? Может быть, мне не следовало вмешивать во все это КК, избавить от этого ее душу…
Майкл крепко ухватил прутья решетки обеими руками и подтянулся к лицу Иблиса.
— Не смей к ней прикасаться. Если с ее головы хоть волос упадет, я тебя найду…
— Что? — Иблис взорвался, его голос эхом отразился от мраморных стен. Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы взять себя в руки. Наконец он овладел собой и сказал: — Ты что, думал, можешь превзойти меня? Я бы удивился, узнав, что это ее идея.
Майкл сотряс решетку, держась за нее пальцами, костяшки которых побелели; отчаяние переполнило его, когда Иблис выложил перед ним свой план.
— Она знает меня, — проговорил он. — Она знает, чем чревато предательство по отношению ко мне, прекрасно знает, какую цену придется за это заплатить, что случится с ее сестрой, если она точь-в-точь не будет следовать моим указаниям. — Иблис помолчал. — Знаешь, что я думаю? Что это твоя идея попытаться выкрасть карту и выменять ее на Симона и Синди. Никудышная идея наглого, самоуверенного, бездарного вора.