Глаза Полли наполнились слезами. Сквозь слезы она взглянула на красную кнопку вызова полиции, которая располагалась на стене прямо за дверью. Если какой-нибудь злоумышленник ворвется к ней в квартиру, она отступит за дверь, и кнопка окажется у нее как раз под рукой. Другая подобная кнопка находилась на стене в спальне. Полли так захотелось сейчас же нажать обе эти кнопки, всполошить весь дом, привлечь всеобщее внимание к своему несчастью, поднять на ноги местную полицию – но она знала, что не должна этого делать. Ее враг находился не рядом с дверью в квартиру, а на улице, у входа в подъезд, и, без всякого сомнения, он немедленно убежит, как делал это много раз. Никакой физической угрозы сейчас от него не исходило. Ей не будет оправдания, если она вызовет полицию, а та ничего не обнаружит и сочтет ее действия оскорбительными для себя. Не стоит кричать «Пожар!» только потому, что тебя охватила паника. Если уж звать на помощь, то надо быть убедительной и иметь к тому веские причины.

Она решительно вытерла слезы и снова взялась за трубку:

– Я вызываю полицию! Я вызываю полицию прямо сейчас! Убирайся вон! Подавись своим членом, чертово дерьмо!

– Ты так часто употребляешь это слово, наверное, потому, что очень его любишь? Не правда ли, Полли? Членом! Ты его так любишь?

15

После этих слов Клоп развернулся и убежал. Он хорошо понимал, что звонком в ее дверь подвергает себя большому риску. Он совсем не собирался этого делать. Он знал, что с большой долей вероятности за этим могут последовать проверки в полиции, визиты разных социальных работников и слезы матери. Но, взглянув на ее освещенные окна и с удивлением обнаружив, что в такой поздний час она тоже не спит и, возможно, даже думает о нем, он просто не мог удержаться от искушения. Но теперь ему необходимо ретироваться как можно скорее. Если Полли действительно вызовет полицию и его обнаружат на ее улице, никакие опровержения с его стороны, никакие свидетельские показания его матери не смогут предотвратить неминуемый арест.

Прислонившись к стене, Полли пыталась унять сердцебиение и слезы, которые вот-вот собирались брызнуть из ее глаз. Колени ее дрожали. Она медленно начала сползать по стене вниз, пока не оказалась на полу и не обхватила руками коленки. Джек – и Клоп! С интервалом всего в несколько минут! Как такое могло случиться? Какой во всем этом смысл? Что вообще происходит в ее жизни сегодня ночью?

Наверное, прошло секунд тридцать, когда звонок домофона зазвонил снова. Она, разумеется, его ждала, но все равно вздрогнула от неожиданности. Как и в случае с телефоном, ей показалось, что по ночам домофон звонит гораздо громче, чем днем. Несмотря на свое плачевное состояние, она принялась гадать, слышен ли этот звонок в квартире этажом ниже. Ей бы очень не хотелось, чтоб он был слышен. С жильцом нижнего этажа у нее сложились не лучшие отношения. Он был молочником, вставал каждое утро в четыре часа и тут же громко включал радио. Эта привычка заставляла Полли часто выражать ему свое недовольство. Ей бы очень не хотелось, чтобы у жильца был повод для встречных жалоб на поздние хлопанья дверью и приходы-уходы каких-то темных личностей.

Звонок зазвонил снова.

Она не будет отвечать. Это наверняка опять Клоп. Его манеру поведения Полли изучила достаточно хорошо. Сперва он долго настраивает себя на атаку (именно этим словом она обозначала для себя его вторжения в ее жизнь), затем атакует раз или два, а потом исчезает – задолго до того, как соизволит приехать какой-нибудь полисмен. Но, с другой стороны, а что, если это не Клоп? Если это Джек? Маловероятно, конечно. С тех пор как он позвонил, прошла всего минута или две. Но, с другой стороны, он сказал, что находится где-то рядом… А вдруг это и вправду Джек?.. В своем затравленном состоянии Полли обнаружила, что становится жертвой самых параноидальных мыслей. Неужели Клоп каким-то образом узнал про Джека? А вдруг он решил сыграть с ней ужасающую, жестокую шутку? А вдруг ей просто показалось, что голос в телефоне принадлежал ее бывшему любовнику?

Звонок.

Она должна ответить. А что, если это все-таки Клоп? Она обзовет его подлым сыщиком. И если ей снова не захочется пускать в дело кнопку вызова полиции, то она вполне может воспользоваться другой возможностью, а именно: запустить в домофон сигнал опасности изнасилования. Поднять молочника, поднять вообще весь дом, если это, конечно, разбудит их. На самом деле жильцам ничего не угрожает: вступать в схватку с Клопом им вряд ли придется. Она просто оглушит его неожиданной сиреной, чтоб у него лопнули барабанные перепонки. Полли подошла к тумбочке возле кровати и достала из ящика дистанционный пульт управления. Вооружившись таким образом, она снова вернулась к двери и подняла трубку домофона.

– Да? – На этот раз ее голос был холоднее стали. Закаленной, высококлассной стали. Пальцем она почти касалась кнопки пульта.

– Полли, это я! Это Джек!

Действительно, это был Джек. Никаких сомнений быть не могло. На свете существовал только один такой Джек.

Господи, какое облегчение! Просто страшное, невыносимое облегчение! Да, но как быть с Клопом?

– Джек, скажи, рядом с тобой на улице никого нет? Какого-нибудь мужчины?

– Что?

– Такой простой вопрос, Джек! На улице перед подъездом ты никого не заметил? Например, тощего, бледного мужчину с мышиными волосами?

Стоя перед дверью, Джек внимательно огляделся. Он не знал, каких слов он ждал от Полли, но, во всяком случае, не этих. Их примирительный диалог вообще складывался не так, как он предполагал. Сперва ему самому пришлось заставить ее ждать, а теперь вдруг она спрашивала его о каком-то другом мужчине.

– На улице нет никого, кроме меня, Полли. Так что, я могу войти?

Полли всячески пыталась привести в порядок свои чувства и мысли. Наверное, это всего лишь совпадение. Джек и Клоп никоим образом не могут быть связаны. Просто так случилось, что в этот вечер, странный, переполненный событиями вечер, два человека, которые нанесли ее чувствам самые глубокие раны, вдруг оказались одновременно в одном и том же месте, в одно и то же время. Клоп просто выбрал эту ночь для возобновления своих атак, а Джек – единственный и неповторимый Джек – именно сегодня решил зайти к ней в гости.

– Так что ты говоришь, Джек? – спросила она в трубку.

– Я могу к тебе подняться?

Кажется, события в эту ночь разворачиваются с головокружительной скоростью.

– Джек, я в ночной рубашке!

Джек ничего не ответил. Сперва он собрался было отпустить по этому поводу подобающую шутку, но потом передумал, рассудив, что пусть лучше ее протест повиснет без ответа в виртуальном пространстве, чем станет еще одним препятствием на пути между ними. Тактика сработала. Полли поняла, что, несмотря на неподходящий час и прочие непредвиденные обстоятельства, она просто не способна сказать Джеку «нет».

– Я живу на последнем этаже.

Она нажала кнопку, и двери ее дома открылись перед Джеком.