Квартира состояла из трех комнат, расположенных одна за другой, как вагоны. Даниэлла попала в кухню. Дверь слева вела в гостиную, дверь направо — в спальню. На чугунной плите стояла кастрюля с похлебкой. На полу у стола помещался ночной горшок, наполненный мочой.
— Александр, — прошептала Даниэлла. — Что снова привело тебя к такой тяжкой жизни? Ты страдал в Париже, и ты страдаешь здесь. Кто же тебя проклял, любовь моя?
Она бесшумно перешла в гостиную. На крохотном столике стояло несколько покрытых пылью фотографий. Обивка на голубой софе лопнула по швам, из прорех лез пух. На стене за софой висела маленькая полка. На ней расположились чернильница, перо, несколько томов и черная книга, перетянутая бечевкой.
— Да! — прошипела Даниэлла. — Это мой любимый!
Она сняла с полки книгу и присела на продавленную софу. Он не хотел показывать ей свою Библию, но она не могла удержаться. Даниэлла листала тонкие пожелтевшие страницы и дошла до места, затертого практически до неразборчивости.
Девушка читала: «И когда Пилат увидел, что не сможет спасти Его и что толпа жаждет смерти Иисуса, он предложил Ему смерть благородного пленника. Предложил перерезать Ему мечом запястья и с кровью быстро выпустить жизнь. Но крикнул из толпы человек по имени Андрей, сын пастуха Пиннеаса: и сказал: „Иисус должен пострадать за свои слова! Распни его!“ И толпа закричала: „Распни его! Он должен пострадать за свои слова!“».
— Какое это имеет отношение к тебе, Александр? — вслух поинтересовалась Даниэлла. — Я не понимаю. Иисус, дай мне понять, чтобы я помогла моему возлюбленному!
В дверь постучали, и в кухню вошла женщина. Это была Тилли. Из дверей она увидела Даниэллу и оскалила зубы.
— Сука! — завизжала она. — Зашла починить туфлю, и что я вижу? Ты одна из его шлюх, я даже не сомневаюсь, наглая как свинья, да еще и расселась на моей софе! Ждешь, пока он придет домой, так? Ждешь, чтобы попробовать за несколько пенни его бесполезного червяка?
Даниэлла медленно поднялась. Ей не составит труда справиться с этой женщиной, но она предпочла бы не убивать ее без необходимости.
— Прошу прощения, — сказала девушка. — Я ошиблась. Я думала, что это квартира моего кузена Рэндольфа Сайкса. Простите меня, мисс.
Но женщина не поверила ее оправданиям и потянулась за прислоненным к плите топориком.
Даниэлла выставила перед собой руку:
— Мисс, отпустите меня. Так будет лучше.
— Будет лучше, если Уильям перестанет ходить на сторону! Будет лучше, если ты умрешь побыстрее и заткнешь свой рот!
— Опустите топор.
Тилли широко растянула в ухмылке рот, зарычала и шагнула ближе.
— Прямо по макушке, красавицей станешь! Расчешу тебя на пробор!
Топор по дуге взмыл вверх и начал опускаться. Даниэлла ловко шагнула в сторону, и удар пришелся на софу. Полетели перья.
— Черт возьми! — закричала женщина.
Она вытащила топор и снова развернулась к Даниэлле. Девушка попятилась на кухню. Она придет сюда позже. Ее уже пригласили в здание, так что войдет она без труда.
Вдруг на ступеньках раздалось пыхтение, оно приблизилось к двери, Даниэлла развернулась и увидела в дверях тяжело дышавшего Александра. Он смотрел не на нее, а на женщину с топором.
— Корова! — закричал он. — Я слышал твои вопли с улицы! Что ты делаешь, хочешь убить женщину, которая перепутала квартиры?
— Александр, — потрясенно прошептала Даниэлла.
Но он протолкнулся мимо нее и кинулся на Тилли, схватил за волосы и принялся вырывать топор.
— Свинья! Тебе ничего нельзя доверить! Давно надо было запереть тебя в сумасшедшем доме! Отдай мне топор, или пойдешь под суд за убийство!
Тилли отпрыгнула, наткнулась на стул и упала на пол. Александр — Уильям — прыгнул за ней и снова попытался выхватить оружие. Женщина замахнулась на него, и топор просвистел в волоске от его головы.
Даниэлла шагнула в гостиную. Раны ей не повредят. Но она не позволит убить Александра. Не позволит убить его снова. Она потянулась за качающимся в руках безумицы топором, как раз когда Александру удалось его отобрать.
— Отойди! — заорал он Даниэлле.
За секунду Тилли вскочила на ноги и вцепилась в его руку зубами. Он вскрикнул и ударил ее лезвием по плечу. Еще раз. И еще.
Еще.
— Ты мне надоела, ты мне надоела, ты мне надоела! — вопил он.
Даниэлла в ужасе наблюдала за тем, как женщина, шатаясь, проковыляла мимо нее в кухню и выпала через дверь на лестницу. Разъяренный Александр выскочил за ней и крепко ударил в голову. Женщина на площадке перестала двигаться.
Казалось, что двери всех квартир открылись одновременно. Крики, проклятия, на Александра и Даниэллу показывали пальцами.
— Убийца! — крикнул один из мужчин.
— Бандит! — закричал ребенок.
Потрясенная Даниэлла вернулась в квартиру и сбежала через окно в ночь.
Уильям Кеммлер признался в убийстве своей гражданской жены, Матильды Зиглер, и суд штага Нью-Йорк приговорил его к смерти. Его перевели в тюрьму города Оберна, где в августе 1890 года он ожидал казни.
Но казнь предполагалось провести на цивилизованный, гуманный лад — первая казнь, в которой жизнь приговоренного отбиралась при помощи электричества. Из дуба сделали кресло, присоединили к нему электрические проводники и проверили на животных, чтобы убедиться в том, что смерть действительно получится гуманной. Хотя между двумя ведущими магнатами электрического мира, Томасом Эдисоном и Джорджем Вестингхаусом, разгорелся спор о проводниках. При помощи каких-то махинаций Эдисон добился того, чтобы выбрали переменный контур конкурента. И хотя Вестингхаус в ответ отказался продавать тюрьме свое оборудование, Эдисон сумел закупить без его ведома подержанные генераторы и собрать электрическое кресло. Он знал, что в результате в умах американцев прочно отложится, что переменный ток ведет к смерти, и в домах будут использовать его систему снабжения постоянным током. Охрана тюрьмы Оберна, а также репортеры ежедневных и еженедельных изданий распустили шутку, что приговоренный к смерти на электрическом кресле будет «запеременен», что привело в ужас изобретателя контура переменного тока.
Но ничто из этих споров не волновало ни Уильяма Кеммлера, ни Даниэллу Боге. Обаянием и любезным обращением девушка сумела добиться приглашения посетить тюрьму, но пока никто не пригласил ее войти в то холодное крыло смертников, где держали Александра. Она могла легко убить охранников, но не могла силой добиться у них приглашения.
И она ждала. И не находила себе места. Мари и Кларисс старались ее утешить. Даниэлла снова и снова возвращалась в квартиру возлюбленного в надежде найти какой-то способ помочь ему избежать новой смерти от рук гуманного общества, но не находила ничего. Она забрала черную Библию и держала ее в кармане юбки, но чтение не помогало. Она ничего не понимала.