— Да. — Рагоци улыбнулся. От лунного света черты его лица показались еще более резкими. — Я рад, что ваше наследство… было истрачено с пользой.
Джон Генри внезапно смутился.
— Мне следовало поблагодарить вас, я знаю, но расследование тянулось так долго, и я…
— За что вам меня благодарить? Ведь это наследство вашего дядюшки, не так ли? — Рагоци направился к главной улице и жестом пригласил с собой Джона Генри. — Кроме того, это я должен быть вам благодарен за шесть тысяч фунтов, которые мои адвокаты получили с мистера Таббса и мистера Ламбкина.
— Знаете, мне все поверили, — сообщил Джон Генри, все еще удивляясь, с какой легкостью удалось убедить клерков, что дальний родственник завещал своему племяннику значительную сумму. — Я и не надеялся на это.
— Люди верят в то, во что хотят верить. Какой клерк не мечтал о дальнем родственнике, который завещал бы ему состояние? Поэтому они с готовностью приняли вашу историю. — Несколько шагов они прошли в молчании. — Скажите, а была ли какая-то определенная причина выбрать фамилию Ирвинг?
— Да, — ответил Джон Генри. — Моя мать часто читала мне книги Эдварда Ирвинга, он был шотландским евангелистом и талантливым оратором. А кроме того, я восхищаюсь творчеством американского писателя Вашингтона Ирвинга.
— А почему Генри, а не Джон? — снова спросил Рагоци.
Они уже подошли к Чаринг-Кросс и увидели несколько тяжело груженных телег, катившихся по пустынной улице, и пару кебов, возницы которых еще надеялись заработать несколько шиллингов.
— Это звучит более изысканно, — быстро ответил Джон Генри.
Он немало размышлял над выбором имени и был готов, если потребуется, защищать свое мнение. Но Рагоци, казалось, удовлетворился ответом.
— Тогда желаю вам удачи, Генри Ирвинг. — Он кивнул на элегантный экипаж, поджидавший на углу улицы. — Я думаю, здесь мы расстанемся.
Джон Генри внезапно почувствовал себя неловко.
— Жаль, что вы не зашли в кабачок. Мы могли бы выпить. Там подают приличный портвейн. — Ему очень не хотелось, чтобы Рагоци уходил. — Я хотел поблагодарить вас. И выпить за ваше здоровье.
Рагоци остановился, отвесил легкий поклон и ответил голосом, который Джону Генри никогда не суждено было забыть.
— Вы очень добры, мистер Ирвинг, но я не пью вина.
Актриса и писательница Ингрид Питт более известна кинолюбителям, как Королева Ужасов студии «Hammer». Благодаря ролям в таких фильмах, как «Звуки ужаса» («Sound of Horror», 1964), «Вампиры-любовники» («The Vampire Lovers», 1970), «Графиня Дракула» («Couness Dracula», 1970), «Дом, из которого капала кровь» («The House That Dripped Blood», 1970), «Плетеный человек» («The Wicker Man», 1973), «Подземный мир» Клайва Баркера («Underworld», 1985), «Зеленые пальцы» («Green Fingers», 2000), «Психушка» («The Asylum», 2000, — в этом фильме ее дочь Стефани играла главную роль) и последнему эпизоду в «Вампирологии» на «Urban Gotic TV», она стала иконой фильмов в жанре фэнтези.
В числе ее кинодостижений, помимо фильмов ужасов, работы: «Орлиное гнездо» («Where Eagles Dare», 1969) с Ричардом Бартоном и Клинтом Иствудом, «Кто не рискует, тот не выигрывает» («Who Dares Wins», 1982), «Дикие гуси-2» («Wild Geese II», 1985) и «Война Анны» («llama's War», 1988). Также она появлялась в различных телешоу по обе стороны Атлантики и объездила с турне всю Британию и Южную Америку со своей собственной театральной компанией.
Один из проектов Питт — «Дракула, который?..» («Dracula Who…?»), фильм, где по сюжету Дракула отчаянно старается держаться подальше от крови и становится вегетарианцем.
В 1999 году в «Ханеманн» была опубликована автобиография Ингрид Питт «Жизнь — это крик». В автобиографии подробно описывается ее страшный детский опыт пребывания в концентрационном лагере, поиски отца в лагерях беженцев по всей Европе, ее побег из Восточного Берлина из-под носа у народной полиции.
Ингрид Питт также является колумнистом в таких журналах, как «Shivers», «Еетте Fatales», «Bite Me», «It's Alive» и «The Cricketer».
Говоря о своих разнообразных появлениях в образе роковой женщины, актриса признается: «Всегда найдутся персонажи, в которых можно вцепиться зубами».
Детектив сержант Дженет Купер взяла стоявшую на синтоистском алтаре фотографию и внимательно ее осмотрела. Черно-белое, немного выцветшее фото, но две изображенные на нем фигуры просматривались достаточно четко — мужчина, а рядом с ним женщина в традиционном кимоно с гордым видом держит на руках новорожденного младенца.
Дженет аккуратно поставила фото на место и пробежалась пальцами по другим памятным предметам, расставленным на импровизированном алтаре. Две оплывшие свечи в блюдцах, разбитые часы с японскими иероглифами на циферблате и нитка бус. Сержант оглядела комнату и не нашла более ничего интересного.
Дженет вернулась в гостиную. Комната была обставлена и стиле минимализма, но при этом дорого. В проеме открытых дверей стоял смотритель дома и с подозрением наблюдал за действиями полицейских. Детектив инспектор Том Брэшер отвернулся от окна и вопросительно приподнял бровь. Дженет отрицательно покачала головой.
— Ничего, — доложила она.
Брэшер взял со стола красочный рекламный проспект и передал его Дженет.
— Что думаешь вот об этом? — спросил он.
Проспект был посвящен японской судоходной компании.
Внутри Дженет обнаружила несколько газетных вырезок. Все из лондонских газет, и в каждой один и тот же герой. Сенатор Осрем Мэнхем. Дженет бегло просмотрела пару статей, из которых следовало, что сенатор находится в Лондоне с торговой миссией. На этот вечер у него была запланирована встреча с японской стороной для подписания соглашения с Соединенными Штатами. Но прежде следовало социализироваться. Дженет вернула проспект Брэшеру.
— И что нам это дает?
Инспектор пожал плечами:
— Ну, хотя бы то, что эта Хисако, видимо, проявляет интерес к этому сенатору, — сказал он и повернулся к смотрителю. — Когда к вам въехала мисс Хисако?
Смотритель решительно не желал быть полезным полиции.
Все записано в журнале, — холодно ответил он.
Брэшер ослепительно улыбнулся.
— Хорошо. Сделаем так: вы берете журнал, мы едем в участок, и там мой сержант произведет тщательный и самый подробный предварительный просмотр данных, идет?
Улыбка инспектора выбила смотрителя из колеи.
— Три дня назад, — буркнул он.
— Откуда? — воодушевившись, спросила Дженет.
Смотритель пожал плечами:
— Это неофициальные данные, поспрашиваете в агентствах.
Брэшер и Дженет вернулись к своей машине, припаркованной возле дома. Инспектор облокотился на капот.