— Витька не такой, он отдаст долг, — упорствовал Николай.
— Да? А куда же он тогда запропастился? Раньше каждый день у нас на кухне штаны просиживал, а теперь целый месяц носа не кажет!
— Наверное, у него дела, — хмуро ответил муж. До него наконец-то стало доходить, что служба в одном полку, пусть даже и скрепленная кровью, — еще не повод безоговорочно доверять человеку.
Однако Кагиров вскоре опять возник на пороге их квартиры. Дело было днем, и звонок в дверь разбудил Раису, отсыпавшуюся после очередных рабочих суток. Едва она увидела Виктора, как тут же схватила его за грудки и потребовала:
— Отдавай долг!
— У меня сейчас нет денег, — ухмыльнулся мужчина, высвобождая свою куртку из ее рук.
— А мне плевать! Займи у кого-нибудь или продай свою почку! Мне нужны мои сбережения! — сорвалась на крик женщина.
— Какие сбережения, какой долг? — наигранно удивился Кагиров. — Разве я подписывал какие-нибудь обязательства? Была лишь устная договоренность. Поняла, женщина? Так что будь со мной поласковей. — Он выразительно взглянул в вырез ее халата, в котором проглядывала комбинация. — Иначе никаких денег вы не увидите.
Раиса поплотнее закуталась в халат и отрезала:
— Даже не мечтай об этом.
А про себя подумала, что теперь придется привечать Кагирова как дорогого гостя, иначе он действительно может просто раствориться в городе и не отдать им деньги. Вот убила бы, собственными руками убила!
Виктор стал захаживать к ним как ни в чем не бывало. Рая плевалась, видя его хитрую рожу на своей кухне, но ничего не могла поделать. И продолжалось это до тех пор, пока однажды вечером она не обнаружила на лестничной клетке труп Кагирова.
* * *
— Известно, кто его убил? — спросила я.
— А его не убили. Вернее, не в тот раз. Ему выстрелили в спину, попали в ключицу. Я пришла, как выяснилось, почти сразу же после нападения. Вызывая «скорую», я испытывала, прямо сказать, противоречивые чувства. В больнице Витька оклемался, на нем все зажило, как на собаке. Он еще и хорохорился: мол, руки у его обидчиков коротки, он еще их всех похоронит!
— Значит, Кагиров догадывался, кто на него покушался?
— Может, и догадывался, да только следователю ничего не сказал. Ведь врачи «скорой» вызвали милицию, сначала оперативник допросил меня, потом Витьку в палате.
Раиса говорила просто и спокойно, чувствовалось, что судьба Кагирова ее абсолютно не волнует.
— Знаете, я почему-то совсем не удивилась, когда увидела Виктора в луже крови. Испугалась — да, но не удивилась. Если он и с другими людьми поступал так же, как с нами, то, думаю, поводов для убийства было предостаточно. Через два месяца была вторая попытка, на этот раз удачная.
— И что это было?
— Наезд. Едва Кагиров выписался из больницы, его сбила машина. Это был грузовик, мужика раздавило буквально в лепешку. Его похоронили в закрытом гробу. За наш, между прочим, счет.
— Получается, что он не успел вернуть вам долг… — уточнила я.
— Не успел, — кивнула Рая. — Вообще-то мне кажется, что Кагиров в любом случае не собирался его возвращать. А опять появился у нас потому, что надеялся еще чем-нибудь поживиться. Сначала квартиру купил за наш счет, а потом, глядишь, и машину бы справил. Кстати, насчет квартиры… — В глазах у женщины загорелся огонек. — Как вы думаете, мы можем на нее претендовать? Возможно ли переоформить на нас договор? Ведь фактически старушка получила наши деньги!
Мне не хотелось расстраивать женщину, но пришлось.
— Боюсь, что это невозможно. Да и потом, квартира уже принадлежит наследникам. Дело в том, что старушка убита. Милиция ведет следствие, и Виктор Кагиров был одним из подозреваемых.
— Убита, значит, — констатировала Рая, ничуть не удивившись этому известию. — Ну тогда, точно, это Витька сделал, больше некому.
У меня часто-часто заколотилось сердце.
— Почему вы так думаете?!
— Я однажды слышала, как он, выпив, стал рассуждать: мол, надо помочь старушке отправиться на тот свет. И предложил моему мужу: «Давай ты, Колян, пришей старушку! Тебя никто не заподозрит, ты лицо незаинтересованное. А мы потом продадим хату и поделим бабло». Я сначала подумала, что Виктор так шутит. А потом посмотрела в его глаза и ужаснулась: да он же говорит всерьез!
Я приободрилась. Этот отъявленный мерзавец действительно подходит на роль убийцы. Вот только надо согласовать даты.
— Когда, вы говорите, его убили?
— Первое нападение было двадцать седьмого ноября, как сейчас помню. Ну, а хоронили мы его первого февраля.
Черт побери! Кагиров умер за полтора месяца до убийства Виолетты Копейкиной! Увы, он никак не может быть убийцей. А жаль. Как бы все здорово вышло: Аллу отпустили бы из тюрьмы, а следствие закрыли в связи со смертью основного подозреваемого. Теперь же все ужасно. Получается, что никто из покупателей квартиры на «Войковской», у которых я побывала, не виновен в смерти Виолетты Владленовны. Мое расследование только подтвердило версию милиции: об обмане пенсионерки Копейкиной знала только Алла, и именно у нее были основания убить старушку. А ведь я затевала всю эту беготню по городу с совершенно обратной целью — чтобы помочь подруге! И что же, спрашивается, мне теперь делать? Люся Лютикова, великий сыщик всех времен и народов, села в огромную лужу…
Тут я очнулась от размышлений, осознав, что Раиса что-то бубнит мне в самое ухо. Все-таки женщина не упустила случая пожаловаться на жизнь.
— Надо уважать любого человека, независимо от того, бедный он или богатый! Потому что иной раз простой человек может помочь тебе куда больше какого-нибудь олигарха. Правильно я говорю?
— Конечно, — кивнула я. Теперь моя миссия будет состоять только в том, чтобы время от времени произносить «угу», кивать и поддерживать на лице сочувственную мину.
Ободренная такой реакцией, Рая принялась втолковывать дальше:
— Вот этот следователь отнесся ко мне как к какому-то быдлу, цедил слова сквозь зубы и нос воротил. И что в результате? Небось за нераскрытое дело начальство по головке не погладило. А прояви он ко мне уважение да спроси вежливо: «А что, Раиса Алексеевна, не заметили ли вы чего необычного на лестнице?» — разве ж стала бы я утаивать от органов?
— А вы что-то заметили? — заинтересовалась я.
Раиса одарила меня улыбкой, которая по своей загадочности могла дать сто очков вперед Моне Лизе.
— Заметила. И даже подняла эту вещь и схоронила в надежном месте.
Своими намеками Рая разожгла мое любопытство. Я вообще жутко любопытный человек. Поэтому я немедленно закинула удочку:
— Наверняка это что-то безумно интересное…
Женщина только этого и ждала.