– И я вот почему вам звоню, – произнесла Катя, – а не связано ли это исчезновение с тем, что вы ищете Тасю? Вы ведь общались с Васечкиным?
– Да. Но мы не сделали ему ничего плохого.
– Я вам верю. Только очень уж его жену жалко.
– Ладно, я попытаюсь что-нибудь разузнать, – пообещала Мариша Кате.
– Уж постарайтесь! А то прямо больно смотреть на эту Васечкину. Так по своему автослесарю убивается, словно он по меньшей мере нефтяной магнат.
Положив трубку, Мариша покрутила головой. Так, если сейчас она перестроится в правый ряд, то сможет повернуть на ближайшем светофоре. А там и до дома Лининого мужа уже рукой подать. Заедет сначала к нему, а после уж к Косте.
Михаил Эдмундович – муж Лины – оказался дома. Мариша увидела его, когда он выходил из подъезда. Однако он был не один. На его локте висела смазливая блондинка. И в первый момент Мариша решила, что это изменившая прическу Лина. Но оказалось, что рядом с Михаилом Эдмундовичем совсем другая девушка.
– Нет, моя жена не возвращалась. И никаких известий от нее или про нее я не получал.
– А это кто? – не удержалась от вопроса Мариша, кивнув в сторону блондинки.
Михаил Эдмундович внезапно побагровел.
– Чего вы от меня хотите? Моя жена пропала! А я мужчина! Мне необходимо женское общество. И вообще! Какое ваше дело?!
Мужик выглядел таким разъяренным, что Мариша невольно отступила и кротко произнесла:
– Вы правы, это не мое дело. Но только, знаете, все равно как-то странно. Вы жену еще не похоронили, а уже завели любовницу.
Михаил Эдмундович давно ушел. А Мариша еще долго смотрела ему вслед. На душе у нее было гадко. При первой встрече муж Лины показался ей таким приятным мужчиной. А оказался настоящей сволочью. Жена у него пропала, а ему и горя нет. Завел подружку и отлично себя чувствует.
Тот факт, что Лина вовсе никуда не пропадала, а все это время кайфовала в объятиях любовника, Мариша в расчет не принимала. Михаил Эдмундович ведь не знает, где находится его жена. А значит, должен волосы на себе рвать и искать свою девочку. А он вместо этого заводит романы с другими девочками. Безобразие!
Но Мариша решила оставить размышления о Михаиле Эдмундовиче на потом. А сейчас все же поехать к Косте.
Если честно, то она и сама не знала, на что надеется. Наверняка квартира стоит закрытой. Ключей у нее нет. Да еще она рискует попасться на глаза службе охраны из фармацевтической лаборатории, которую Костя наглым образом кинул, присвоив себе вирус, над созданием которого трудился коллектив сотрудников.
«Соседи, – убеждала саму себя Мариша. – Мне нужны соседи. Даже не все они, а кто-то один. Пожилой, праздный и достаточно любознательный».
Именно такой кадр Марише и попался уже на третьей по счету лавочке во дворе Костиного дома. Сначала Марише не везло. Она посидела с двумя бабушками, но они разговаривали про операцию на поджелудочной железе, которую сделали Галине Петровне из пятой квартиры, и совершенно не желали менять тему.
Потом Мариша попытала счастья с молодой мамочкой, но та трендела по мобильнику, не обращая внимания даже на собственного ребенка, который как раз в этот момент воодушевленно ковырял песочный куличик красной пластиковой лопаткой, отправляя в рот далеко не шуточные кусочки.
– Что же ты делаешь?
Мариша попыталась отнять у ребенка совок. Мамаша, которая как раз в этот момент закончила болтать и вспомнила про свое чадо, увидела Маришины действия, поняла все по-своему и кинулась на защиту ребенка. В результате небольшой, но жаркой схватки Марише пришлось вернуть совочек ребенку и отступить.
Таким образом, дружбы со взбалмошной мамашей у нее не получилось. И, тяжело вздыхая, она пересела к какому-то дедку, который с озабоченным видом смолил вонючую «Приму», то и дело поглядывая на небо.
– Ох, хоть бы ты послал! – бормотал дед, поднимая мутный взор на тучи. – Никакой надежды, только на тебя одного и уповаю. Послал бы уж, чего там, душа ведь горит. Понимаешь ты это или нет?
– Вы это с кем разговариваете, дедушка?
– Да с ним, будь все оно неладно! С ним, родимым.
И дед снова устремил алчущий взгляд на небо и забормотал еще более истово:
– Помоги! Человек ты или нет?! Должен понимать!
– Дедушка! А вы ведь в этом доме живете?
Дед кинул на Маришу смурной взгляд, с трудом сглотнул и уточнил:
– Во втором подъезде.
Мариша чуть не подпрыгнула на месте от радости. Как ей сегодня везет! Как раз во втором подъезде жил Костя Самохин! Не может быть, чтобы этот дед его не знал!
– Костю? Знаю Костю. Как не знать, соседи мы с ним. Через стенку живем.
Мариша подпрыгнула вторично. Это уже было не просто везение, а какая-то из области фантастики пруха!
– Дедушка, а дедушка, – заискивающе произнесла она. – А где сейчас Костя?
Дед развернулся к ней всем телом, давая понять, что разговор им предстоит серьезный, и в свою очередь поинтересовался:
– А тебе, красавица, Костя зачем нужен?
– Так это… Знакомая я его.
– А-а-а, – понимающе протянул дед. – Знакомая, говоришь. А того ты не знаешь, знакомая, что Костя наш пропал.
– Как же так? – сделала недоумевающее лицо Мариша.
– А так. Пропал – и все! Уже больше месяца его ищут. Ищут-ищут, а найти не могут.
– Кто ищет?
– А все. Вон и сейчас один сидит. Караулит.
И дед кивнул в сторону потрепанной «девятки», за рулем которой в самом деле дремал какой-то тип.
– Уже который день тут сидит! Глаза мозолит. Тьфу!
– Дедушка, а вы сами что думаете?
– Кинул наш Костя каких-то серьезных людей, – произнес дед. – Простые-то люди бандюг нанимать не станут, чтобы со своими проблемами разобраться. Такое только серьезным людям под силу.
– А вы помните, в какой день Костя исчез?
– Еще бы не помнить! В тот день Костя сам не свой был. По лестнице словно вихрь мимо меня промчался. Обычно он всегда останавливался за жизнь со мной парой словечек перекинуться, а тут словно меня и не заметил.
– Надо же. Случилось у него чего?
– Наверное. Он мне еще прошлым вечером не понравился. А когда он так мимо прогалопировал, что меня, старика, чуть с ног не сшиб, я сразу смекнул – худо дело. Быть беде! И ведь точно, как накаркал. Пропал Костя. И люди эти понаехали на следующий же день. А чего понаехали? Не такой наш Костя дурак, чтобы домой сунуться, где его бандиты поджидают.
– А куда же он мог деться?
– Я ему не родня, – сухо произнес дед. – Да и родни у нашего Кости – одна только жинка бывшая. Оторва крашеная!