«Если Рената все-таки пригласила Атанаса на церемонию, нужно решительно поговорить с ним и потребовать, чтобы мне вернули Грега. Сколько это может продолжаться?!»
Видимо, из-за мрачного настроя я накрасилась сильнее обычного. На лицо наложила белый тональный крем, глаза подвела черной линией, густо наложила тушь, на губы нанесла красную блестящую помаду. Из-за яркого макияжа, темных волос с густой челкой, алого платья и черного шарфа, который я накинула на декольте, я выглядела как последовательница готичного стиля. Но менять ничего не хотелось, да и времени почти не оставалось. Мы договорились с Ренатой, что они заедут за мной около половины одиннадцатого.
Когда она позвонила из холла гостиницы, я сразу же спустилась к машине. Волнения, как ни странно, я почти не испытывала и думала только о Греге. Мне не терпелось сообщить ему, что я увидела в трансе. А вдруг именно этот самый Жерве был предком Грега? Уж очень походило то, что я узнала из рукописи Гарца, на семейное предание Грега. Но ни с Ренатой, ни с Атанасом я не хотела говорить об этом, хотя они были членами одного рода. Возможно, они эту историю знали и без меня.
Подойдя к машине, я увидела за рулем Ата-наса. Он был в черном смокинге и выглядел необыкновенно элегантно. Рядом сидела Рената в белом платье, похожем на свадебное. Правда, лиф был искусно расшит мелкими красными рубинами, и казалось, что белоснежная ткань обрызгана каплями крови. Волосы она убрала в высокую прическу, украшенную крупным цветком белого клематиса. [9] Сердцевина у него была багряная. На заднем сиденье находился Ганс. Он был одет в смокинг и белую рубашку. Его редкие волосы были зачесаны назад и блестели от геля. Лицо выглядело взволнованным и высокомерным одновременно. Мне показалось, что Ганса просто распирает от гордости и сознания собственной значимости. Я уселась рядом с ним. Когда мы тронулись, он повернулся ко мне и сказал, что я отлично выгляжу. Было заметно, что он очень взвинчен. Неудивительно! Я решила сделать последнюю попытку отговорить его, хотя понимала, насколько она бесполезна.
— Ты встречался раньше с Атанасом? — тихо спросила я, придвинувшись к Гансу.
— Нет, — ответил он, — только сегодня удостоился такой чести. Значительная личность! Не хочу, чтобы он меня кусал. Я его боюсь, — добавил он мне на ухо.
— Понятно, — прошептала я. — Я сама его боюсь. Тебе не кажется все происходящее чудовищным?
— В смысле? — удивился он и посмотрел на меня округлившимися глазами.
— Мы с тобой обычные парень и девушка едем в машине с двумя вампирами на весьма подозрительную церемонию, — сказала я и посмотрела на седовласый затылок Атанаса. — Еще не поздно отказаться! — добавила я и сжала руку Ганса.
— Ты что?! — искренне возмутился он. — Я ждал этого дня всю свою жизнь! И прекратим этот разговор. Я ценю твою заботу о моей душе, но ты сама постоянно ходишь по краю пропасти.
Я поняла, что убеждать его бесполезно, и отвернулась к окну.
Мы уже выехали за пределы Гослара и стремительно мчались по дороге, уходящей в горы. Я заметила, что на трассе немало машин и практически все они ехали в одном с нами направлении. Я поняла, что это пары, спешащие на церемонию в Ледяную лилию. На миг мне стало нехорошо от их количества. Очутиться среди множества вампиров в качестве приглашенной гостьи казалось мне совсем небезопасным. Но я помнила, что сказала Рената. Сегодня особый день. Вампиры могли безбоязненно ходить при дневном свете, но в то же время они были намного спокойнее и заторможеннее, чем в обычные дни, вернее ночи. Я тайком наблюдала за Атанасом, но он выглядел вполне привычно. Никакой особой заторможенности я не заметила.
Мы приехали на место. Атанас ловко втиснул машину между двумя джипами. На узком пятачке перед поднимающейся вверх скалой, заросшей еловым лесом, уже практически не осталось места. А машины все прибывали. Когда мы вышли, я увидела девушек, одетых в белые длинные платья. Их лица при свете тусклого туманного дня были мертвенно-бледны. И хотя их щеки розовели от румян, а губы блестели от помады, выглядели они еще более похожими на ожившие трупы. Вампиры-женихи тоже использовали макияж, и эффект был аналогичный. Они оставались невыносимо притягательными и такими… ненастоящими. Меня невольно передернуло от этого зрелища, я сжалась от отвращения. Но ведь мы с Грегом были, по сути, столь же неестественной парой! К тому же день был мрачный. Горы тонули в сером тумане, неба не было видно. Я посмотрела на Ганса. Его лицо выглядело не лучшим образом, словно пасмурное низкое небо бросало на него серый отблеск.
— Пошли? — предложил Атанас.
И протянул мне согнутую в локте руку. Я передернулась, но оперлась на нее. Ганс повел Ренату. Мы медленно поднимались по узкой тропинке, почти скрытой высокими мрачными елями. Впереди и позади нас шли пары. Я подумала, что идти придется далеко, и пожалела, что надела туфли на каблуках. Атанас оставался молчалив и суров. Мне был неприятен холод его руки, но я терпела. Минут через пятнадцать пара, идущая впереди, исчезла из поля зрения, тропинка закончилась, впереди шел крутой спуск в пещеру с высоким полукруглым входом. Атанас уверенно повел нас туда.
Ледяная лилия оказалась огромным пространством внутри горы. Я заметила, что, как только очередная пара появлялась в арке входа, возле нее тут же возникали два флайка, мальчик и девочка. Мальчик был со стороны жениха, девочка — невесты. Я посмотрела на Ганса и Ренату. Возле них уже светились воздушными силуэтами Лила и Лол. На душе стало немного спокойнее.
В пещере я невольно подняла голову, не понимая, где здесь источник света, и увидела, что далеко вверху вершина горы словно раскололась на широкие неровные трещины, расходящиеся от центра и напоминающие лепестки огромной лилии. Расколотая вершина была покрыта слоем прозрачного льда.
«Так вот откуда название Ледяная лилия! И правда похоже».
— Скоро полдень, — сказал Атанас. — Все готовы?
Он вопросительно взглянул на сжавшегося Ганса.
— Мы — да, — ответила Рената.
Она была бледна, собранна и спокойна.
— А ты? — неожиданно спросил Атанас, повернувшись ко мне и больно сжав мой локоть.
— Я тут при чем? — нахмурилась я и отодвинулась. — Я лишь свидетель и ничего более.
— Может, ты захочешь последовать примеру Ганса, — заявил Атанас, — и наконец станешь полноправным членом нашей семьи. Я укушу тебя нежно, — добавил он и рассмеялся, широко раскрыв рот.
От вида его острых клыков Ганс побледнел, с трудом удержавшись на ногах и почти завалившись на Ренату. Она придержала его и что-то зашептала на ухо.
— Не собираюсь следовать ничьему примеру, — сухо ответила я.
— Это так… на всякий случай, — невозмутимо ответил Атанас и придвинулся к Гансу: — Ну что, дружочек, ты готов?
— Нет! — еле слышно пискнул тот и спрятался за Ренату.