Он нахмурился. Странно. Обычно Лили не выключала телефон так надолго. Она говорила, что сегодня и завтра у нее много заказов из больницы, но вряд ли она работает — он посмотрел на часы — до семи. Или работает? Он не особенно смыслил в цветочном бизнесе. Но Лили всегда проверяла сообщения и быстро отвечала — вот что его всерьез обеспокоило. Он вздохнул, надел кроссовки, взял ключи, подумал, не захватить ли iPod, но вместо этого в надежде, что Лили перезвонит, засунул в карман телефон, накинул худи, вышел из дому и очутился на Крумз-Хилл, а затем свернул направо к элегантным кованым воротам старейшего лондонского парка. Когда он пересек Нот, дыхание выровнялось, он задумался о деле, материалы которого начал читать и должен был закончить вечером. Вскоре Лили с ее молчанием улетучилась у него из головы.

Без четверти три утра на стоянку «Сейнсбери» на Кембридж-Хелс-роуд, что в двух шагах от Лондонского Королевского госпиталя, бесшумно въехал фургон. Двигатель замолчал. Двое мужчин в вязаных шапочках, перчатках и шарфах, закрывавших пол-лица, вышли из машины. Одеты они были весьма необычно для марта, хотя взгляды, которыми они обменивались, и явное стремление не привлекать к себе внимания были еще красноречивее. Им повезло, в это время на них никто и не обращал внимания. Редкие прохожие по большей части спешили в супермаркет и не слишком глазели по сторонам. Мужчины свернули на аллею, ведущую к Коммерческой дороге, и повернули направо возле банка HSBC. Оттуда они направились к Брик-лейн и спустя минуту зашли в круглосуточное кафе «Бейзил». Усталая девушка за стойкой упаковала им несколько теплых румяных рогаликов. Она и подумать не могла, что обслуживает мужчин, которые, сами того не зная, недавно выбросили труп. Девушка отряхнула рукав, на который попало немного муки, и отсчитала сдачу с десяти фунтов. Если бы ей пришлось их описывать, она бы сказала, что это пара таксистов.

Покинув кафе, на ходу жуя хрустящие рогалики и обмениваясь шутками насчет легкой ночной подработки, они пошли в сторону Тауэр-Хэмлетс, излюбленного места многих знаменитых преступников, таких как Джек Потрошитель и братья Крэй.

К тому времени, как Лили нашли, ее тело окоченело, конечности окаменели, пальцы напоминали когти. Лицо утратило былую красоту. Вернее, у нее вообще не было лица.

5

Ноги секретаря — дамы средних лет — оторвались от пола, когда старший инспектор Хоксворт заключил ее в неуклюжие объятия. Они встретились в коридоре верхнего этажа, возле библиотеки.

— Джоанна, я просил, чтобы суперинтендент Шарп направил тебя к нам, — шепнул он ей. — Спасибо, что согласилась.

— Джек, я же знаю, что без мамочкиной заботы ты не справишься, — ответила она с теплой улыбкой. — К тому же я буду в полном восторге от шумихи, которую обязательно поднимут вокруг тебя телевизионщики, — добавила она, лукаво взглянув на него поверх очков.

Джек усмехнулся. Он знал, что ходит в любимчиках у Джоанны Филд, а значит, одобрен и причислен к лику самых сильных игроков Нового Скотленд-Ярда.

— Все готово?

— Почти. Хелен — просто святая. Вчера Малькольм попросил ее заняться только твоим делом, и сам знаешь, как она умеет поднять всех на ноги.

Джек кивнул. Джоанна была одной из немногих, кто называл всех, не обращая внимания на звание, по имени, и только ей это безоговорочно прощалось.

— Я думаю, у нас есть все, чтобы начать работу. Если возникнут проблемы, я смогу быстро все уладить.

Он послал ей воздушный поцелуй.

— Чайник включен?

— Бери выше! — откликнулась Джоанна. — Я достала для тебя отличную кофеварку!

— Блестяще, просто чудесно! — пробормотал Джек, заходя в главную комнату для оперативных совещаний.

Там было пусто, но это ненадолго. Кейт, подумал он, приедет первой, а потом, около восьми, подтянутся и остальные. Часы на стене подсказывали, что ждать осталось тридцать три минуты. Он проверил мобильный. От Лили все еще не было вестей. Он снял пальто, шарф и бросил на стол папку с документами, которые накануне ночью детально изучил. Затем набрал номер Лили. Отозвался автоответчик. Снова.

Джек не на шутку встревожился. «Рискнуть? Да, выхода нет». Он нашел в списке контактов номер телефона цветочного магазина и нажал кнопку вызова. Никто не ответил. Очень странно. Обычно Лили и ее мама начинали работать очень рано, им нужно было успеть купить и подготовить цветы в течение дня. Возможно, молчание Лили означало, что в семье случилось что-то плохое, — не могло быть никакой другой причины, чтобы закрыть магазин. Может, они узнали о нем?

Джек снова искал номер — он набирал его первый раз. Он позвонил и затаил дыхание.

— Алло, — ответил тихий голос.

— Элис?

— Да. — Девочка была удивлена. — Кто это?

— Это… Это Джек, Джек Хоксворт.

— Полицейский Лили?

Он был абсолютно уверен: Лили рассказала младшей сестре о том, что встречается с ним, и заставила ее поклясться сохранить их тайну.

— Да. Что-то случилось, — едва выговорила девочка и начала плакать.

— Элис! Элис, что произошло?

— Лили пропала, — запинаясь, ответила она.

— Что? Как пропала?

— Мы не видели ее со вчерашнего дня. Родители сейчас разговаривают с полицейскими, а меня отправили в свою комнату.

— Полиция?

Джек не обратил внимания на иронию ситуации — сейчас он мог думать только о том, что родным, как и ему, ничего не известно о Лили. Он откашлялся, пытаясь привести мысли в порядок.

— Послушай, Элис, а где ее видели в последний раз?

— Она целый день работала на доставке, наверное. Я толком не знаю, я только что вернулась из лагеря, — объяснила она сквозь слезы.

— Понятно.

Что за чушь он несет? Джек ничего не понимал. А ничего не понимал, потому что все это не имело ни малейшего смысла.

Элис всхлипнула.

— Я думал, может быть, она с тобой, — добавила она с надеждой.

— Нет, я… я…

Джек почувствовал, что ситуация выходит из-под контроля. Он уже представлял, как полиция узнает о нем, и думал, чем все может обернуться, когда его начнут расспрашивать об отношениях с Лили, и все это в то время, как он руководит расследованием самого громкого преступления в стране.

— Элис, никому не рассказывай обо мне! — поспешно сказал Джек. — Ради Лили, — добавил он, чувствуя себя предателем.

— Не буду. Я обещала Лили, что не буду. — Настроена она была очень решительно.

— Хорошо. Пожалуйста, сдержи обещание. Все обойдется. Я сам позвоню в полицию и все объясняю, лучше не расстраивать твоих родителей еще больше.

— Они умрут, если узнают… или если Джимми узнает, что имя нашей семьи запятнано.