— Твоя версия о пересадках просто поразительна.
— И ужасна, — добавила она. Говорить о деле было гораздо приятнее, чем о старшем инспекторе Бенсоне. — Но правдоподобна, учитывая возможности, которые открывает перед человеком пластическая хирургия.
— Более чем правдоподобна. По данным Сары, сейчас врачи устроили гонку — такую же, как и в расшифровке ДНК Несколько групп работают не только над успешным завершением эксперимента, но и над тем, чтобы поставить операцию на поток.
Кейт с удивлением покачала головой.
— Когда же они остановятся?
— Наука не может остановиться. Но, мне кажется, некоторые ученые не задумываются о последствиях. Знаешь, исследовать, всю жизнь работать как бешеный, чтобы невозможное стало возможным, а о морали пускай заботятся другие.
— О чем мы будем говорить с профессором Чаном?
Они повернули на оживленную Уайтчепел-роуд, и Джека настигло дежавю. Все случилось только вчера, а кажется, что с тех пор, как он увидел тело Лили на столе патологоанатома, прошла целая вечность.
— Действуем как обычно. Мы никого не обвиняем, просто задаем вопросы.
Он понимал, к чему клонит Кейт, поэтому избавил ее от необходимости уточнять.
— Я в порядке. Просто делай свою работу и внимательно наблюдай, сегодня я беру главную роль на себя. Договорились?
Она кивнула.
— Мне необходимо твое чутье. Я всегда говорил, ты великолепно разбираешься в людях, поэтому, вместо того чтобы волноваться обо мне, примени свои способности на практике. Я не собираюсь набрасываться на профессора или заковывать его в наручники.
— Я сама не пойму, отчего волнуюсь, — призналась она.
Джек расплатился с водителем, и они вышли из машины.
Джек тяжело вздохнул:
— Только мне кажется, что в Лондоне слишком много людей?
— Уайтчепел, филиал третьего мира, чего же ты хочешь, — сказала Кейт.
Он улыбнулся.
— Ты живешь в паре кварталов отсюда.
Она кивнула.
— Однажды мне повезет, и я стану жить в каком-нибудь прекрасном месте вроде Гринвича.
Это был камень в его огород, но прозвучало совсем не так едко, как ей хотелось.
— А как насчет того, чтобы приехать ко мне в гости? Джеффа я тоже приглашу, — небрежно добавил Джек, — он еще не видел мою новую квартиру.
Кейт споткнулась, и Джек подхватил ее под руку.
— Все в порядке? — спросил он. — И как ты только стала инспектором!
Джек не выпускал ее локоть, пока они — так вот, под руку — не перешли дорогу.
— Позволь поинтересоваться, ты знаешь, где Нью-роуд? — спросила Кейт.
— Приблизительно.
— Не ври, ты не знаешь. А я знаю. Я всегда думаю наперед, поэтому смогла стать инспектором, а не потому, что быстро бегаю.
Перед ними тянулись ряды магазинчиков — в основном с дешевой одеждой. По соседству расположился бар «Добрый самаритянин». Кейт указала в темный переулок.
— Нам туда.
Вечером они ни за что бы не нашли это место.
— А здесь гнетущая атмосфера, — заметил Джек, когда они оказались в приемной отделения челюстно-лицевой хирургии.
— Как и в большинстве больниц, разве нет?
Секретарь как раз закончила говорить по телефону.
— Чем могу помочь?
— Старший инспектор Хоксворт и инспектор Картер. К профессору Чану.
Они предъявили удостоверения.
— Он вас ожидает. Присядьте. Я сообщу, что вы уже прибыли.
Джек обвел взглядом неприглядную приемную. Ребенок с обезображенным лицом играл конструктором «Лего» на полосатом линолеуме около старой, потертой лошади-качалки, у которой почти не осталось гривы. На диване женщина читала журнал. Джек отвернулся, чтобы не смотреть на ребенка, и тут же наткнулся взглядом на плакат с цветными фотографиями, наглядно демонстрирующими последствия рака ротовой полости. Он взглянул на часы. Было ровно десять утра.
Открылась дверь, и показался мужчина средних лет. Он был высоким, что несколько озадачило Джека, который не ожидал увидеть высокого и элегантного китайца.
— Старший инспектор Хоксворт? — спросил он низким, бархатистым голосом. На нем был безукоризненный костюм-тройка. Он не улыбался.
— Профессор Чан. — Джек протянул руку, подавив внезапно накатившее желание избить этого ублюдка. Хотя у мистера Чана наверняка черный пояс по карате. — Это инспектор Кейт Картер. Спасибо, что согласились встретиться с нами.
— Рад помочь, — ответил тот. — Одну секунду. — Он отошел к столу секретаря. — Сенди, попросите Сьюзан отвечать на звонки. И принесите нам кофе. Пожалуйста, проходите, — обратился он к Джеку и его спутнице.
Джек сразу понял, что это врачебный кабинет, а не офис профессора. С одной стороны, он был приятно удивлен. По-видимому, Чан не нуждался в декорациях из дипломов и сертификатов, подтверждающих его умения и выдающийся ум. С другой стороны, с простыми полицейскими нечего церемониться. Он решил не спешить с выводами, хотя Чан не понравился ему с первой же секунды еще и потому, что этот сухарь претендовал на Лили. Окна располагались очень высоко. Наверное, специально, чтобы никто не мог заглянуть внутрь. Здесь было только два стула, но мистера Чана это нисколько не смутило.
— Я принесу еще, — сказал он, исчезая в боковой двери, и спустя секунду появился с менее потрепанным на вид стулом, который и предложил Кейт.
Все расселись. Чан внимательно посмотрел на них, снял очки и принялся протирать их белоснежным носовым платком. Молчание, похоже, его не тяготило.
Джек решил сделать первый ход. К счастью, его голос звучал спокойно и почтительно.
— Профессор Чан, позвольте выразить вам наши глубокие соболезнования.
— Спасибо, — ответил хирург, сворачивая и пряча носовой платок. — Семья By больше нуждается в ваших соболезнованиях, чем я, — рассудительно добавил он, снова надевая очки.
— Я думал, вы были не менее близки с мисс By.
Чан несколько секунд смотрел на Джека. Это был тяжелый, неприветливый взгляд.
— У вас есть дети, инспектор Хоксворт?
— Нет.
— У меня тоже. Я думаю, никто из нас не может в полной мере ощутить горе родителей, переживших своих детей.
Джек моргнул. Выглядело так, будто мудрец поучает юного ученика, хотя Чан был всего на семь-восемь лет старше его. Рядом сидела Кейт, и Джеку хотелось, чтобы ее здесь не было, чтобы она не видела его унижения.
— Мы опрашиваем всех, кто знал Лили By, — продолжил Джек. — Всех ее близких знакомых.
Чан кивнул, словно позволяя ему говорить дальше.