Покончив с экипировкой, он совершил поход в сторону доков, чтобы свериться с чертежом Аниты и отыскать причал, возле которого ночью будет стоять «Фэнхуань». Напротив находился склад, на котором было написано по-английски, по-португальски и по-китайски: «ИМПОРТ-ЭКСПОРТ, ЧАНСУНГ ЛИМИТЕД».
Это была та самая фирма, которая владела джонкой и являлась дочерней компанией «Санни электроникс».
Обычная надпись, стандартный шрифт, но почему-то Хромов испытал смутную тревогу, как это бывает с чувствительными людьми перед грозой.
Отвернувшись, он побрел в сторону отеля.
В десять минут десятого, ровно через полчаса после звонка Аниты, Хромов вошел в бар «Моряцкое счастье».
Из отеля он выписываться не стал, поскольку уплатил за проживание вперед. Сумка и все лишние вещи отправились в мусоропровод.
Мотороллер остался на улице под охраной малолетнего бродяги, получившего двадцать гонконгских доллара задатка. Оружие Хромов повсюду носил с собой в водонепроницаемом мешке.
Подскочивший метрдотель вопросительно уставился на него:
– Хотите сесть за стойку, сеньор? Или к столу?
Обращение «сеньор» – это было все, что переняли местные жители от португальцев. В остальном они оставались самыми обыкновенными китайцами, ничем не отличающимися от виденных Хромовым во Владивостоке и Гонконге.
– К столу, – ответил он.
Сверкая обильно смазанными волосами, метрдотель повел его в глубину зала.
– Я хотел бы сесть у окна, если можно, – сказал Хромов.
– Извините, сеньор, но в это время…
– В это время я обожаю смотреть на бухту.
Хромов сунул в руку метрдотеля деньги.
– Кажется, я понимаю, – пробормотал тот, двигая пальцами, чтобы определить достоинство купюры на ощупь. – Следуйте за мной, пожалуйста.
Хромов молча подчинился. На его взгляд в заведении было чересчур много показушной роскоши, а это означало, что цены здесь раздуты до предела. Дизайнер попытался воссоздать стиль Южных морей, разложив повсюду коврики и поразвесив бамбуковые занавески. Получилось пошло и безвкусно. Зато место у окна для Хромова отыскалось, и, усевшись, он увидел перед собой ночное море и береговую линию, освещенную фонарями.
Заказал он самое дорогое вино, которое нашлось в меню, и попросил принести один бокал. Это избавило его от необходимости ужинать. Сделав небольшой глоток, он извлек из футляра бинокль, приобретенный у входа в отель. Бинокль обошелся в несколько гонконгских долларов и был далеко не новым, но этого было вполне достаточно.
Сидя спиной к залу, Хромов не видел посетителей бара и радовался этому обстоятельству. После нескольких дней в Китае ему стало казаться, что китайцев не полтора миллиарда, а гораздо больше. Они редко появлялись поодиночке, предпочитая ходить толпами или строем. В этом Макао ничем не отличался от Гонконга, хотя здешние обитатели называли себя не китайцами, а маканцами.
По правде говоря, Хромов был разочарован увиденным. До сих пор ему представлялось, что китайцы – народ очень духовный и мудрый. Возможно, когда-то так и было, но новое поколение молило всех богов лишь о том, чтобы те ниспослали денег, а мудрость сменилась деловой хваткой и хитростью.
Что касается самобытности Макао, то заключалась она в дикой смеси португальской и китайской символики. Например, дракон запросто соседствовал со статуей Божьей Матери, а распятия висели над фигурками Будды. А еще здесь многое напоминало о России: таблички, категорически запрещающие курить, мирно соседствовали с урнами, из которых вываливались окурки. Все стены и заборы были заклеены объявлениями. Люди не стеснялись сосать пиво на ходу прямо из бутылок.
По пути в бар Хромов прошел мимо казино и увидел картину, напоминающую кадры штурма Зимнего дворца из фильма «Ленин в октябре». Оказалось, подобный ажиотаж происходит вокруг игорных заведений каждый день, вернее, каждую ночь. Те девять миллионов туристов, которые ежегодно посещали Макао, приезжали сюда не для того, чтобы полюбоваться достопримечательностями. Город стал Меккой азартных игр для всей Азии. И пока здесь существовали казино, разгул преступности был неизбежен.
Размышляя об этом, Хромов осушил бокал и посмотрел сначала на часы, потом в сторону моря. Было начало одиннадцатого, а к причалу приближалась та самая джонка под названием «Фэнхуань».
Хромов поднес к глазам бинокль. Джонка находилась уже в ста метрах от пристани, паруса были спущены, а дизельный двигатель включен.
Подполковник почувствовал, как в нем зарождается охотничий азарт.
Сведенборг был опытным моряком. Он подошел к причалу вплотную и развернул судно боком в самый последний момент. «Фэнхуань» мягко ударилась бортом о резиновые скаты, навешенные на причал. Хромов увидел трех моряков, спрыгнувших на сушу, чтобы привязать джонку.
Не отрывая бинокль от глаз, он наблюдал за ними и за другими людьми, появившимися на палубе. На несколько долгих секунд окуляры задержались на лице Ян Чжоу, который беззвучно говорил что-то, презрительно кривя губы. Затем Хромов отыскал капитана Сведенборга и отметил его сходство с дочерью. Наконец он направил бинокль на азиата, который отдавал приказы остальным, и решил, что перед ним Ким Ши Минь. Беллы на палубе не было. По всей видимости, для нее нашлось много неотложной и грязной работы внизу.
Бедная девочка, неожиданно для себя подумал Хромов. До утра тешила похотливого шведа, а теперь вкалывает как проклятая. Но у нее есть стремление подняться выше, и это главное. Если сегодня все пройдет удачно, Беллу наверняка повысят в звании и доверят ей самостоятельную работу. Дело за малым. Выжить и увидеть новый рассвет.
Тем временем бинокль отображал все новые и новые подробности происходящего на палубе «Фэнхуань». Команда почти не общалась с охранниками. Последние, в отличие от своего вожака, носили черные штаны и черные кожаные куртки. В кожанках было наверняка жарковато, зато под ними было удобно прятать оружие.
Как только на причал были спущены сходни, две черные куртки сошли с джонки и застыли возле нее, настороженные, как голодные доберманы. Загнав матросов обратно, они заняли посты по обе стороны от трапа.
Следующим на причал спустился Ян Чжоу. Здесь он обернулся. Капитан Сведенборг и предводитель кожаных курток, одетый в красную рубашку и легкий летний костюм, смотрели на него, стоя у поручней.
Они обменялись несколькими фразами, а потом Чжоу пошел прочь. Хромову удалось проводить его взглядом до лестницы, ведущей на набережную, где Чжоу поймал такси.
Следить за ним дальше не имело смысла, да и возможности такой не было.
Хромов спрятал бинокль в футляр и потер глаза, уставшие от напряжения.
– Еще вина, сеньор?
Подполковник непонимающе уставился на официанта.