Марина встала из-за стола, почувствовала, что проголодалась. Заварила еще кофе, достала из холодильника остатки пиццы. И зачем он хочет провести этот эксперимент? Что и кому доказать?

От волнения девушка начала ходить по комнате, забыв про недоеденную пиццу и голод. Так вот зачем он попросил ее сделать расчеты по электропроводимости некоторых горных пород. Он ездил в прошлом году к Чертову ущелью, поставил там резонаторную башню. Резонаторная башня играет роль мощного трансформатора. Концентрация энергии, судя по расчетам, достигает несколько миллионов ватт. Но тогда это… второй тунгусский метеорит. И где?! В густонаселенном районе. Зачем? Странно все это. И страшно.

Вчера утром, прибыв в Москву, Марина сразу поехала в институт. Директор института, к ее удивлению, охотно откликнулся на ее просьбу. Они вдвоем вскрыли сейф Губермана. Станислав Файвелевич искал какой-то договор с американским географическим обществом. Он нашел этот договор и был очень этим доволен. Вероятно, поэтому разрешил ей поработать с материалами Гиви и отдал ей ключ: «Работай сколько надо, тут больше ничего секретного нет».

Уходя, директор бросил еще одну странную фразу: «Марина, давай не будем составлять акт об изъятии. Ни к чему разводить бюрократию. А Губерману я сообщу об этом изъятом документе сам. Он все равно несекретный». Марина против ничего не имела, и они расстались, довольные друг другом.

И вот Марина, наконец, сама ознакомилась с этим проектом. Проект фантастический и в то же время реальный. От противоречия этих двух характеристик становилось страшно.

Гиви позвонил ей в 8 часов утра, когда она собиралась уже уходить из института.

– Мариночка, здравствуй, я тебя не разбудил? – Голос шефа звучал бодро.

– Да нет, что вы, Иосиф Владимирович, я еще в постели, но давно уже проснулась. – Девушка сама поразилась тому, как легко ей дается вранье.

– Как обстановка в столице?

– Как всегда. Суета.

– Мариночка, ты делаешь, что я тебя просил?

– Да, Иосиф Владимирович, уже начала.

– Хорошо. Я скоро подъеду. Не будем об этом по телефону. Гуд бай!

– Бай-бай, – машинально закончила разговор Марина.

Несколько секунд после этого она сидела в раздумье. И посоветоваться не с кем, но делать-то что-то надо! Михаил! Да, только ему, больше никому. Девушка решительно достала свой сотовый телефон и стала набирать номер телефона Михаила.

Глава 24

Пар был отменный. В меру горячий и влажный. Он не обжигал, но согревал до самых костей. В парной пахло липой и березовым веником.

– Зубило, ну-ка, поддай еще! – Доцент сидел на самой верхней полке и с остервенением хлестал себя веником. По груди, спине, плечам.

Зубило, тощий и жилистый, весь в татуировках, плеснул треть ковшика на раскаленные камни. Они сразу зашипели, густой белый туман пошел от них к потолку.

– Эх, хорошо! – крякнул один из бандитов, который тоже хлестал себя веником на полке пониже.

– Да, телок бы еще сюда, – мечтательно произнес Зубило и полез на верхнюю полку к Доценту.

– Уф, хватит! – Доцент бросил веник на лавку, спустился вниз, вышел из парной.

В предбаннике за длинным столом, уставленным водкой и закусками, сидели двое. Хмурый Карим жевал вяленую рыбу, запивал ее пивом. Рядом с ним сидел Косой, который действительно был уже косой, то есть пьяный. Он хвастливо рассказывал сообщнику о своих талантах.

– …Я ведь любой сейф расческой… нет, есть, конечно, сейфики… швейцарские, например, но для Косого… – бандит пьяно помахал указательным пальцем перед Каримом, – нет невскрываемых сейфов…

Доцент обернулся в простыню, подошел к столу, брезгливо глядя на Косого, взял его за плечо: «Сгинь!» Косой тупо посмотрел на Доцента, затем, поняв, что от него требуют, вихляясь, пошел в туалет: «А что, я понял, я ведь тоже деловой…» Доцент сел напротив Карима, плеснул в две стопки водки наполовину.

– А ты чего не паришься? – спросил он друга.

– Не могу. Я как зайду в парную, мне воздуха не хватает, – признался бандит.

– Привычки нет, – усмехнулся Доцент, приподнимая свою стопку.

Чокнулись, выпили.

– Кто там на шухере? – поинтересовался Карим.

– Вареный и Весло.

– А Вольф где?

– Не знаю, сказал, на какую-то рекогносцировку уехал.

– Не нравится он мне, смердит от него, как от ссученного, – хмуро высказался Карим.

– Мне тоже. Но придется немного потерпеть. Я специально связывался с Тенгизом, он подтвердил: Вольф руководит, а Рябого он «замочил» с его согласия.

– Тоже… сучонок! – злобно прохрипел Карим. – Не люблю чеченов, «редиски» они все. Но Рябого Вольфу никогда не прощу. Да, его иногда заносило, но он наш, в доску! – Он с силой воткнул кухонный нож в струганную доску столешницы, отпустил рукоять ножа, и та еще долго раскачивалась на длинном тонком лезвии. – Слушай, Доцент, давай его прямо сегодня… – резким движением ладони рубанул себя по шее бандит.

– Подожди, Карим, не торопись. Надо сначала работу сделать, деньги получить. Потом уберем его. После этого о нем плакать никто уже не будет. Может, удастся, заберем его долю.

– Да, пожалуй, ты прав, – согласился Карим.

Михаил в это время ехал к профилакторию в «Газели». Рядом с ним сидели спецназовцы в черных масках. Он водил пальцем по плану комплекса профилактория, объяснял Никифорову:

– Вот это наш корпус, это административный, это хозблок, это баня. Весло позвонил, они сейчас все там.

– Оружие при них есть? – спросил Никифоров.

– Возможно, кто-нибудь и взял. У Карима наверняка пистолет, он даже спит с ним.

– А это что? – Руководитель «Альфы» ткнул в схеме на квадрат с трубой.

– Это котельная. Там сейчас сторож, но он лыка не вяжет. Весло постарался.

– Больше людей там нет?

– Никого.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул спецназовец, – я думаю, обойдемся без стрельбы.

– Да, вот еще что! – озабоченно добавил Михаил. – С Веслом сидит Вареный. У него сила как у орангутанга. Напоить его невозможно. Его надо вырубить сразу, иначе будут проблемы.

За пятьсот метров от профилактория остановились, тихо вышли из машины. Михаил повел группу спецназовцев по тропинке, которую изучил заранее. Подвел к дырке в заборе и шепнул Никифорову:

– Я пройду сам еще раз, проверю обстановку.

– Я с тобой, – заявил командир спецназовцев.

Подойдя к жилому корпусу, Михаил издал кошачье мяуканье. Спустя несколько секунд, на условный знак из коттеджа вышел Весло. Он вертел головой по сторонам, напряженно вглядываясь в темноту.