В кабинете Амбросова повисла напряженная тишина. Два генерала терпеливо ждали ответа ученого. Хозяин кабинета несколько секунд, насупившись, молчал, рассматривая свой настольный календарь, испещренный цифрами и фамилиями, затем заговорил:
– Я вас понял, господа. Буду краток, только суть, без всякой наукообразной шелухи. Это не бредовая идея, а реально осуществимая вещь.
Тихорецкий и Кобецкий переглянулись между собой.
– Сама идея переброски большого количества электрической энергии беспроводным способом известна давно, – продолжал Лев Николаевич. – Вы слышали что-нибудь о Николе Тесле? – Генералы снова переглянулись между собой. – Понятно, – усмехнулся ученый, – у нас это даже в институтских программах не проходят. Известны принципы перемещения электрических зарядов таким способом, но дело в том, что не найдена технология такого перемещения, так называемое ноу-хау. Хотя в последние годы уже ведутся подобные исследования.
– А в нашей стране? – не утерпев, спросил Тихорецкий.
– А мы, как всегда, поздно спохватываемся и оказываемся в хвосте. Так было, например, у нас с кибернетикой…
– Хорошо, Лев Николаевич, а кто из наших ученых занимается такими проблемами?
– О, навскидку я сейчас вам не скажу, – скептически покачал головой Амбросов. – Были у меня два ученика, которые начинали этим заниматься. Но сейчас… навряд ли. Дело в том, что разработка таких технологий – это экспериментальная наука, а на нее нам денег не дают. У нас на прикладную-то науку выделяют процентов тридцать от необходимого. А наука – это как растение: если льется на нее денежный дождичек, она и растет, а если в нее ничего не вливать, она зачахнет.
– И все-таки, Лев Николаевич, – гнул свое Кобецкий, – постарайтесь узнать, кто из наших ученых мог бы заниматься этой проблематикой. Это очень важно.
– Хорошо, я подумаю, поспрашиваю коллег. А теперь, господа, прошу извинить, мне действительно пора ехать…
– Когда у вас будет еще время? – спросил Тихорецкий.
– Через неделю, только через неделю. Послезавтра мне надо лететь на симпозиум в Будапешт. Кстати, там будет интересный доклад одного американца как раз по интересующей вас проблеме.
Кобецкий, как истинный оперативник, среагировал мгновенно.
– Лев Николаевич, а что, если Александр Юрьевич полетит вместе с вами, ну, скажем, в качестве вашего референта?
Тихорецкий напряг плечи, а Амбросов удивленно посмотрел сначала на Кобецкого, затем на Тихорецкого и усмехнулся:
– А что, это вариант. Во времена СССР меня сторожили больше майоры КГБ, а теперь вот – генерал. Нет, я не против, как раз вакансия есть. Со мной должен был лететь профессор Лизунов, но он заболел… Только как вы оформите все за один день, хотя бы загранпаспорт?..
– Это не проблема, – небрежно махнул рукой Кобецкий. – Все, решили, едешь на симпозиум, Александр Юрьевич.
И вот теперь генерал Тихорецкий изображал ученого. Нельзя сказать, что для него это было слишком тяжело. Просто необычно. Он присутствовал при всех беседах Амбросова с иностранными коллегами. Тот представлял его как своего референта.
Вообще Лев Николаевич нравился Тихорецкому все больше и больше. Трезвый живой ум, демократичен, барина из себя не корчит, но и не унижается ни перед кем, принципиален. Но главное, поняв суть их проблемы, заявил сразу: «Я вам помогу. Все, что в моих силах, сделаю, пусть даже в ущерб собственным делам».
Он все время в работе. Тихорецкий с ним второй день и ни разу не видел, чтобы профессор бездельничал: что-то читал, с кем-то разговаривал по телефону, с кем-то беседовал. С ноутбуком не расставался. Вот и сейчас он просматривал свой доклад, с которым будет выступать завтра. Иногда он отрывался от своей работы, прислушивался к тому, что говорил австралиец, хотя в начале его выступления бросил реплику: «Мне это неинтересно, нового для себя я от него ничего не услышу».
Австралийский ученый закончил свое выступление. Председатель что-то сказал по-английски. Лев Николаевич взглянул на часы и сообщил Тихорецкому: «Сейчас будет перерыв, там шведский стол, обязательно что-нибудь перекусите. Кстати, доклад интересующего нас американца состоится сразу после перерыва».
В перерыве Тихорецкий быстро съел два бутерброда, взял коктейль и, стоя в одиночестве, потягивал его. Лев Николаевич был сначала рядом, беседовал с какой-то дамой, затем исчез.
– Здравствуйте, вы ведь из России? – подошел к Александру Юрьевичу невысокий господин с узким разрезом глаз, он говорил по-русски, растягивая слова, но правильно.
– Да, из России.
– А где господин Амбросов, вы ведь в его делегации?
– Не знаю, где-то здесь.
– О, тогда разрешите спросить у вас, – подал ему свою визитку иностранец, – я работаю на острове Хоккайдо, электросбытовая компания…
Тихорецкий взглянул на визитку. Из английского текста он понял только одно слово «директор». В ответ Александр Юрьевич дал ему свою, где стояло скромное звание «старший научный сотрудник». Японец несколько секунд внимательно изучал визитку, затем, вскинув взгляд, впился в него глазами.
– Господин Ти-хо-лецкий, – старательно выговорил он его имя, – я хотел бы спросить у вас, как вы решаете проблемы диспетчеризации и вертикальной интеграции во время аварийных отключений локальных подсистем?
Ч-черт, ругнулся про себя Тихорецкий, и откуда ты вывернулся, умник такой?! Кажется, влип. Слова-то какие! Где он их только выковырял в русском языке? Судорожно собираясь с мыслями, он делал вид, что с наслаждением пробует коктейль. Пауза явно затягивалась, японец, не отрывая взгляда от его лица, терпеливо ждал ответа.
– Э-э, видите ли, уважаемый, – солидно начал Александр Юрьевич, – проблема эта на первый взгляд кажется простой. Но это на первый взгляд. Но на практике она оказывается не такой уж простой…
Японец согласно кивнул головой, подтвердив истинность слов «коллеги»: «Та, та, господин Тихолецкий». Ободренный первым успехом, Александр Юрьевич продолжал в том же ключе.
– Однозначного решения здесь быть не может. Все зависит от конкретных условий. В первую очередь – это масштаб аварийности и степень диверсификации запасных предохранительных систем. Мне немного трудно говорить об этом конкретно. Я все-таки не инженер, а ученый! – После этой фразы Александр Юрьевич гордо вскинул подбородок вверх и свысока посмотрел на японца.
– О, ес, ес… – согласно закивал японец.
В этот момент в кармане русского «ученого» зазвонил телефон. Тихорецкий вынул его. Кобецкий.
– Ради бога, простите, это мой начальник, – улыбнулся Тихорецкий, изображая сожаление по поводу прерванной беседы.
– Здравствуй, Геннадий Николаевич.
– Привет, чем сейчас занимаешься?
– Да вот, веду научную дискуссию с каким-то японцем.
– С японцем? Научную дискуссию, говоришь? Ну, что ж, это здорово! Для нас это сейчас очень актуально…