И то ладно. Парень вытащил ее из ванны и поставил на ноги.
Боже мой! В каком виде была Тата: вода стекала с нее потоками, волосы прилипли к щекам…
– С людьми надо уважительно обращаться! – заметил парень.
– А ворота вы откроете? – почему-то шепотом спросила я.
– Открою. Я вообще-то не сторож. Просто приехал к знакомому погостить. Сторож отошел в магазин и попросил меня присмотреть за всем.
– А вы… действительно из Ханты-Мансийска?
Он кратко кивнул:
– Чемпион округа по вольной борьбе Владимир Кирьянов. Не слышали?
– Н-нет, – помотала я головой.
– Ну, так будем знакомы. – И он протянул мне руку.
Как загипнотизированная, я протянула ему свою в ответ. Он схватил и легонько потряс ее.
– Ворота я сейчас открою. Не беспокойтесь… одну минуту.
Я села за руль. Тата пристроилась на заднем сиденье: мокрая, взъерошенная. Она молчала, я слышала только, как клацают ее зубы. Мы подъехали к дому, и я вышла, чтобы открыть ворота и поставить машину на асфальтированную площадку.
Участок был не просто заросшим, а по-настоящему диким и неухоженным, словно это были джунгли на подмосковный лад. Кустарники вымахали больше двух метров высотой, а малина уже наступала на заднюю часть дома. Трава колосилась: яркая, сочная, почти по пояс.
– Ну и… – только и выдохнула я и посмотрела через плечо на Тату, ожидая ее ответной реакции.
Она по-прежнему сидела в машине.
– Выходи! – подошла я к ней.
Она открыла дверцу, но так и осталась сидеть, не поднимая головы. Мне было видно ее опущенную голову и коротко стриженный затылок.
– Тат! – позвала я ее.
Она вскинула голову, и я увидела, что она плачет.
– Тат! Ты что?! – испугалась я. – Перестань, прошу! Это все из-за этого ханты-мансийского козла? Да плюнь ты на него! Мужлан неотесанный! Хамов, что ли, не видала?
– Да дело не в нем, – сказала подруга глухим голосом, как будто идущим из трубы. – У меня вообще с мужиками никогда не складывалось. Никогда. Вечно они меня оскорбляли и унижали. Да еще и этот… – всхлипнула она.
– Тат! А как же Джеймс? Или новый твой – Андерс, кажется? Вы же с ним почти обручились?
– Да так же! Обручились мы. Он меня, по-моему, за дурочку держит. Явно никуда не спешит. Женится он на мне, как же, держи карман шире! Он только пользуется мной, когда приезжает в командировки в Нью-Йорк, и все… Я ему еще по бизнесу помогла. А что ему еще надо? Я недавно в Фейсбуке видела, как он завязал одну интрижку с какой-то Марией из Италии. И они даже собираются провести вместе отпуск! А ты… обручились. Эта болтянка-мудянка длится уже почти два года.
– Тат! Выходи! Не будешь же ты сидеть в машине вечно?
– Буду! Я вообще выходить не хочу. Так и буду тут торчать!
– И это говорит бизнес-леди Татьяна Скоробогатова, покорившая Америку! Дурочка!
– Ну и пусть! – Тата сидела в машине, злая, нахохлившаяся. Ее темные глаза смотрели на меня с раздражением. – И буду. Все равно я никому не нужна!
– Ты, кажется, собиралась помочь мне?
Тата провела рукой по лицу:
– Ох! Прости меня! Прости! Но я такая злая, такая злая… на этого козла, ты даже и не представляешь, как я на него зла! Назвать меня драной кошкой. Так бы и убила, не поморщившись. Ну, ничего, я ему отомщу!
– Он, между прочим, чемпион по вольной борьбе, – напомнила я ей. – Как же ты ему отомстишь?
– Что-нибудь придумаю. Но ты права, я веду себя как идиотка. Надо войти в дом и переодеться. Я взяла с собой рубашку и шорты, но мне нужно что-то потеплее сейчас. Не хватало только простыть! У него там, в ванне этой, вода просто ледяная. Непонятно, почему?
– Он молодильные ванны принимает. Прыгнул – и готово. И решил поделиться секретом вечной молодости с тобой, а ты, неблагодарная, этого не оценила!
Тата криво улыбнулась.
– Пытаешься утешить меня, да?
– На фиг он тебе сдался? Как девочка-подросток, честное слово! Ну нахамил, ну маленько руки распустил. И что? Таких хамов полным-полно на каждом углу. Из-за каждого переживать – нервов не хватит. А они нам еще понадобятся.
Тата ворчала еще несколько минут. Я с трудом открыла замок двери. Был момент, когда я подумала, что придется вызывать сторожа, наверное, он уже пришел из магазина, или куда он там отлучился, оставив свое хозяйство на попечение ханты-мансийского чемпиона по вольной борьбе. Но после очередной атаки с моей стороны ключ вошел в замок, и дверь с трудом подалась. Я секунду помедлила и закрыла глаза, а потом вошла на веранду. Здесь все оставалось точно таким же, как и три месяца тому назад. Без изменений, как будто я, как в сказке о спящей красавице, вошла в заколдованный замок и нашла застывших гостей в тех же позах, в каких их заколдовала старая колдунья. Все было на своих местах. Слева у окна стоял стол, накрытый яркой, в подсолнухах, клеенкой, справа – вешалка и длинная тумбочка из красного дерева. Напротив стола – буфет…
И на секунду, всего на какие-то доли секунды я увидела мысленным взором Русю: как она сидит у стола, пододвинув тарелку с едой, и ее торчащие «хвостики» разлетаются в разные стороны. А Слава на улице чинит машину… Я прижала руку к груди: сердце сильно колотилось, во рту стало сухо. Во мне зарождался отчаянный вой, рев, я закусила уже начавшую подрагивать нижнюю губу, чтобы не разреветься.
– Ты пока не думай ни о чем… – тихо сказала Тата, подошедшая ко мне сзади. – Просто не думай. Так ведь и свихнуться можно! Мы приехали сюда провести определенную работу, подходи с этими мерками ко всему. А если ты снова раскиснешь – не выдержишь.
– Я не знаю, как терпела все это время, – призналась я. – Не жила, а лишь существовала.
– Не надо. – Тата крепко сжала мою руку. – Все! Ищи для меня одежду потеплее, можешь даже теплые бабушкины носки мне дать. Дело уже к вечеру клонится, а простыть после холодной ванны этого козла мне как-то не хочется.
– Ладно. Пойду поищу. Ты пока сумки из машины выгрузи, или тебе неудобно в таком виде?
– Каком виде? – озорно блеснула глазами Тата. – Я вообще на нудистском пляже загорала! И ничего. Так что все нормально…
Наверху я нашла теплые вещи, которые мы привезли сюда еще с Костей, и спустилась вниз. Тата уже выгрузила продукты на стол и колдовала над щитком, пытаясь включить холодильник. Я отстранила ее, и после небольших манипуляций на щитке холодильник заурчал-завибрировал, как бы негодуя, что его заставили работать.
Тата переоделась в теплый норвежский свитер с узорами и в спортивные штаны. Мы наскоро соорудили ужин, и я уже поставила на плиту чайник, как вдруг услышала какой-то шум, возню у калитки.
– Кажется, к нам кто-то идет, – заметила я вполголоса.