— Значит, придется пробиваться самой! — вздохнула я и отправилась в адресный стол.
Взяв бланк заявки и заполнив его, я пристроилась в хвост очереди к окошечку. Разморенная жарой работница шевелилась, как сонная муха, и я, обливаясь потом и обмахиваясь носовым платком, продвигалась к цели мелкими приставными шагами. Оказавшись наконец возле окошечка, я наклонилась к нему и протянула работнице листок и свой паспорт, предварительно вложив в него пятьсот рублей в надежде, что это заставит женщину не только не задавать лишних вопросов, но и поторопиться. Она медленно прочитала заявку, проигнорировав пока паспорт, а потом подняла на меня удивленные глаза и спросила:
— А зачем вам эти данные?
— Ой, простите! — воскликнула я. — У меня там в паспорте еще один листочек лежит! Вы его посмотрите и все поймете.
Пролистав паспорт и обнаружив деньги, женщина подняла на меня обалделый взгляд, и я ей покивала:
— Да-да! Именно этот!
Она немного помолчала, переваривая увиденное и услышанное, а потом сказала:
— Только для этого архив поднимать придется.
— Ничего! — успокоила я ее. — Я подожду! А вы, как найдете, позовите меня по фамилии, и я к вам подойду.
Женщина кивнула, соглашаясь, и крикнула куда-то в глубь помещения:
— Надя! Подмени меня! — даже не подумав выписать мне квитанцию за услуги.
На ее зов появилась другая женщина, а первая быстро скрылась из виду — все ясно! Делиться она явно не собиралась! Я вышла на улицу и, встав в тени дерева, где хотя бы не было прямого солнца, закурила. «Ждать мне придется неизвестно сколько, а есть хочется ужасно, — тоскливо подумала я. — Да чего там есть! Жрать я хочу так, что хоть ветки грызи!» Немного забив голод курением, я вздохнула и вернулась в помещение, где, несмотря на открытые окна, было совершенно нечем дышать. Присев на подоконник, где было все-таки немного прохладнее от небольшого движения воздуха, я набралась терпения и, чтобы убить время, начала гадать, кто же может быть преследователем семьи Нинуа. Предположения были самые нелепые, но, что делать, если исходных данных имелось совсем чуть-чуть. Я настолько глубоко задумалась, что не сразу разобрала, что кто-то зовет меня по фамилии.
— Иванова! — кричал женский голос из выходивших в зал дверей. — Иванова!
Очнувшись, я метнулась туда, чтобы поскорее получить справку и выйти наконец-то из этой душегубки.
— Вот! — сказала мне женщина, протягивая листок. — Все, что есть!
— Ой! Спасибо вам огромное! — начала рассыпаться я в благодарностях, но женщина только рукой махнула:
— Да ладно уж! — и скрылась в дверях.
На улице я посмотрела адрес, но он мне ничего не сказал — я как-то еще девчонкой была в Сухуми с родителями, но, естественно, ничего не помнила, кроме бескрайнего моря, обезьяньего питомника и ощущения праздника от вида весело гомонящей и разноцветной толпы отдыхающих. Единственное, что я поняла, — это то, что дом был частным, потому что номера квартиры не имелось. Посмотрев на часы, я увидела, что у меня не осталось времени, чтобы, как я надеялась, перекусить, и, грустно вздохнув, сказала водителю:
— Слушай! Мы сейчас обратно к общежитию поедем, а я есть хочу. Нет ли поблизости какого-нибудь местечка, чтобы купить что-нибудь пожевать на ходу?
— Есть! — кивнул он. — Здесь недалеко шаурмой торгуют.
— Надеюсь, не с собачатиной? — с подозрением спросила я.
— Не! — возмутился водитель. — Мы с ребятами там часто покупаем и никогда ничего! Там хозяин — мужик нормальный!
— И все-таки не хотелось бы рисковать! — отказалась я. — Лучше уж пирожки! С капустой или картошкой! Да и сладкие пойдут, на худой конец!
— Так это мы по дороге найдем! — с готовностью отозвался парень. — Этого добра в городе навалом.
И действительно, остановившись около какого-то кафе, возле витрины которого стоял под тентом большой стол, я купила себе пирожков и бутылку минералки без газа. То, что растяпа-продавщица всучила мне вместо пирожков с капустой, как я просила, с повидлом, я обнаружила уже тогда, когда мы отъехали, но не возвращаться же было. Чертыхнувшись и помянув ее недобрым словом, я стала есть. Описывать этот процесс не стоит, но некоторым циркачам стоило бы у меня поучиться. Подумаешь, жонглировать мячами, стоя на спине у лошади! Пусть бы попробовали перекусить, сидя на заднем сиденье машины, которая едет на окраине города, где остатки асфальта на дороге неравномерно чередовались с выбоинами. Как ни старалась я приспособиться, но пару раз себе в нос пирожком все-таки заехала, да и минералкой облилась, возблагодарив бога за то, что взяла именно ее, а не пепси или коку. Она-то быстро высохнет — благо на улице жара несусветная — и пятен не останется, а вот от них?..
Кое-как победив свой то ли обед, то ли ужин, я закурила и задумалась: «Интересно, а смогут ли Смирновы сказать мне что-то полезное? По идее — должны! Соседи все-таки! А, как говорят, близкий сосед лучше дальнего родственника!» В общежитии вахтерша пропустила меня уже без вопросов, и я поднялась на второй этаж. На фоне соседских ободранных дверей дверь квартиры 35 выглядела чуть ли не роскошно. На мой стук мне открыл здоровый мужик и неприветливо спросил:
— Тебе чего?
— Я Нинуа ищу, — объяснила я.
— Так они съехали давно, — удивленно ответил он.
— А вы не знаете почему? — тут же спросила я.
— А черт его знает! — пожал он плечами. — В одночасье собрались, и на следующий день их здесь уже не было.
— Тоже мне! Скажешь! Черт! Да я, может, тоже сбежала бы, если бы меня убить грозились! — раздался из комнаты женский голос.
— Убить? — воскликнула я.
— Это хозяйка моя, — пояснил Смирнов, а появившаяся рядом с ним в дверях женщина еще раз повторила:
— Да! Убить! Может, и в тот день убили бы, если бы не я.
— А вы не расскажете, как все это было? — попросила я.
— Ты чего гостей на пороге держишь? — набросилась на мужа Смирнова и пригласила меня: — Проходите!
Я вошла и увидела небогатую, но очень опрятную комнату, по которой распространялся такой чудный запах борща, что я, не сдержавшись, сглотнула слюну.
— Садитесь с нами, — пригласила меня Смирнова, но я, видя небольшую кастрюльку, а за столом еще и мальчика лет семи, отказалась — им и самим было только-только. — А чего вы их ищете? — спросила меня она.
— Да я по делам в вашем городе, вот знакомые и попросили съездить и узнать, что с ними, а то давно от них писем не было, — объяснила я.
— Что-то не помню я, чтобы они письма получали, — с подозрением глядя на меня, сказала Смирнова.
— Так они Манане Георгиевне на рабочий адрес писали, в поликлинику, — там-то не потеряются, — нашлась я.
— И то верно! — согласилась она, покачав головой. — У нас тут такой бардак!