— Никуда, — уверенно произнес Петрович. — Да если б и захотел, не смог бы, — он хитро подмигнул Ворошилову.
Я решила воспользоваться последней возможностью.
— Вы сможете подтвердить свои слова под присягой на суде, если потребуется? — грозно спросила я.
— А чего же? Смогу. Я не вру.
Да, с Ворошиловым ничего не получилось. Если, конечно, все это не сфабриковано и они все не являются сообщниками в этом деле. Но это все же маловероятно.
Что ж, есть и другие версии. Будем пробовать остальные.
На том я и распрощалась с дачной местностью и строительной бригадой Петровича.
Мне не оставалось ничего другого, как отправиться восвояси. И первое, чем я решила заняться дома, это бросить «кости». Я стояла на распутье. За какую версию мне сейчас браться? Да и насколько верны они обе? Ведь сначала мне казалось, что версия с Ворошиловым самая правдоподобная, а вышло вон как…
Я достала мои двенадцатигранники из мешочка и метнула их. Выпала комбинация 4+18+27. Я отлично помнила толкование этих цифр: «И все-таки все тайное рано или поздно становится явным». Да уж, многообещающе! Открыли Америку! Это же и ежу понятно, что рано или поздно я выйду на убийцу. Могли бы что-нибудь поконкретнее выдать…
Ну ладно, хватит ругать «косточки»! Они еще ни разу меня не подводили, а если я не в состоянии понять истинного значения и смысла сказанного ими, то это не их вина. Надеюсь, все вскоре прояснится.
Было уже достаточно поздно, я и решила предаться вполне законному отдыху. Как бы там ни было, я неплохо потрудилась за сегодняшний день. По крайней мере одну из версий отработала. И пусть она оказалась ложной, отрицательный результат — тоже результат.
Ну что ж, весь следующий день я посвящу разработке версии, касающейся вдовы Королева. Вот только придумать бы какой-нибудь предлог, чтобы вновь заявиться к ней. Я была уверена, что она чего-то недоговаривает. Значит, решено: установлю в ее квартире «жучок» и денек подежурю под окнами. Авось и услышу что-нибудь интересное.
* * *
— Здравствуйте, Елена Александровна. Это снова я.
— Проходите, — не здороваясь, пригласила меня хозяйка. Выглядела она куда лучше, нежели при последней нашей встрече.
Мы прошли в зал, где я удобно расположилась в мягком кресле. Елена Александровна сегодня была уже не в черном траурном платье, в котором я застала ее в прошлый раз. На вдове был легкомысленный шелковый сарафанчик веселенькой расцветки. Она в нем даже как-то… похорошела, что ли? Насколько это возможно после смерти мужа.
Ну ладно, приступим к делу. Королева держалась вполне сносно, поэтому я решила не слишком церемониться с ее чувствами.
— Скажите, Елена Александровна, вы знаете, при каких обстоятельствах был убит ваш муж? — начала я осторожно.
— Если вы имеете в виду то, что он шел к любовнице, то я все знаю, — произнесла Королева.
Тем лучше. Значит, нет надобности разыгрывать комедию.
— Давно вы узнали о существовании у мужа… другой женщины?
— Давно, — безучастно и даже как-то безразлично ответила Королева. — Я знала, что у Миши есть другая женщина. Нет, я с ней ни разу не встречалась, не видела ее фотографий. Просто… Не знаю, наверное, женское чутье подсказало или что-то в этом роде. Он вел себя как-то странно… Я… не могу объяснить, но… в общем, я поняла, что у него еще кто-то есть.
— И как вы к этому относились?
Королева невесело усмехнулась.
— А как я могла к этому относиться? Вам бы понравилось, если бы ваш муж, с которым вы прожили шестнадцать лет и от которого родили ребенка, вдруг завел бы себе другую женщину? Эту двадцатилетнюю соплячку! — вдруг резко выкрикнула она.
Ого, Королева совершенно точно назвала возраст Ляльки. Как она могла знать об этом, если ни разу не видела ее? Тоже женское чутье подсказало? Ну-ка, ну-ка, продолжим тему…
— А с чего вы взяли, что ей двадцать лет? Ведь вы же говорите, что ни разу не встречались.
Королева смутилась, но постаралась скрыть это.
— Да я и не знала. Так просто сказала, что первое пришло на ум. Просто совпало…
Совпало ли? А может быть, гражданка Королева говорит меньше, чем знает? Я укрепилась во мнении относительно ее скрытности.
— Раз любовницу завел, то уж, наверное, не пятидесятилетнюю, — продолжала оправдываться Елена Александровна. — Ясно же, что молоденькую дурочку.
Наверное, мои вопросы задели Королеву «за живое», и она начала, что называется, изливать душу.
— Это случилось месяца четыре назад. То есть я, конечно, не знаю, как долго они уже встречаются, но я узнала об этом четыре месяца назад, — Елену понесло. — Я как-то собралась стирать Мишины вещи и, перед тем как положить их в стиральную машину, как обычно, проверяла карманы рубашек, брюк… — Королева говорила ни к кому не обращаясь, наверное, ей необходимо было просто с кем-то поделиться своим давним горем и переживаниями, и для этой цели она выбрала меня. Ну что ж, неплохо, мне как раз это и нужно. Она говорила как будто в пустоту, воспроизводя в уме события и факты прошлого. — Я залезла в карман рубашки — там были какие-то бумаги. Я их вытащила и скользнула взглядом. Это были счета из весьма дорогой частной клиники. Я позвонила туда из любопытства. Оказалось, что счета были выписаны не кем-нибудь, а гинекологом… И за что, вы думаете? — Королева снова горько усмехнулась. — За аборт, — в ее голосе слышались обида и сожаление.
У меня в душе вдруг снова поднялись сомнения относительно Ляльки и ее непричастности к убийству любовника. А что, излюбленный ход многих преступников: грохнуть человека, а потом носиться с покаянным видом, обливаясь слезами, да еще нанять частного детектива, чтоб разыскивал преступника.
Или все же сама жена, от обиды… Надоело ей жить и мучиться. Хотя не исключено, что они обе — жена теперешняя и любовница, она же жена будущая — сговорились…
Стоп, Татьяна! Ты сейчас дофантазируешься! Остановимся на версии Ляльки! Попробуем проверить ее. Я было совсем собралась встать и уйти, переключиться на другую версию, но остановилась. Что-то мне нужно было сделать…
«Жучок»! — вдруг вспомнила я. — Надо его воткнуть куда-нибудь».
— Елена Александровна, — попросила я. — Не могли бы вы принести мне воды, что-то в горле пересохло.
Хозяйка отправилась в кухню, а я быстренько приклеила «жучок» под столешницу журнального столика.
— Вот, пожалуйста, — протянула она мне стакан с водой. — Вы меня извините, но я должна собираться. Хотела сегодня съездить за город, к маме, — проведать сына. Он пока у нее живет. Ну, пока все это не утрясется, сами понимаете…
Вот черт! И сколько же мне придется ждать ее возле подъезда?
— Скажите, а вы надолго? — бесцеремонно спросила я.