– Скажите, чтобы он отвез господина Гринделя. А мне вызовите такси… И я попрошу его подождать, пока я буду говорить с профессором, потом он отвезет меня в гостиницу – я тоже должен взять свою зубную щетку! – и доставит меня сюда!
Адальбер уже в который раз посмотрел на свои часы, что вывело из себя План-Крепен:
– Ради всего святого! Если вы будете постоянно проверять, который час, время не побежит быстрее!
– Уже почти семь часов! Завещание должны были вскрыть в три часа. Процедура не может длиться так долго!
– По-разному случается! – успокоила его госпожа де Соммьер. Ее голос звучал мечтательно. – Иногда присутствующие начинают вырывать завещание друг у друга под скептическим взглядом нотариуса. Я такое видела. Нужно время, чтобы собрать обрывки.
– После убийства меня бы удивил такой спектакль! Что же касается вас, Мари-Анжелин, то попрошу вас перестать барабанить по ручке вашего кресла! Вы даже не представляете, как это раздражает!
Но старая дева уже вскочила с пресловутого кресла и торопливо пошла к двери, в которую кто-то постучал:
– Вот и он!
Она едва успела открыть. Альдо явно стоял за дверью и ворвался в комнату, словно ветер:
– Вы все здесь! Тем лучше, я тороплюсь. Прошу прощения за то, что заставил вас всех ждать, но после того, как мы с вами расстались, столько всего произошло…
Морозини подошел к тетушке и поцеловал ее. Она удержала его рукой, чтобы как следует рассмотреть.
– Но у тебя… веселый вид! Это завещание произвело на тебя такое впечатление? Если наследником оказался не ты, то такое случается редко!
Альдо рассмеялся и упал в кресло.
– Но я наследник, тетушка Амели! Я получил всю коллекцию Кледермана! Но только она исчезла!
Три голоса произнесли хором:
– Исчезла?
– Ну да! Испарилась! Растаяла в воздухе, ни единого следа взлома не осталось! Впрочем, это нормально, ведь убийцам оставалось лишь снять ключ с шеи Морица. Конечно, есть еще и коды сейфов, но и у этого должно быть объяснение…
– И такой «приятный» сюрприз делает тебя счастливым? – возмутился Адальбер. – Странное чувство юмора, я бы сказал!
– Может, ты перестанешь задавать глупые вопросы? Если я и… доволен, то потому, что в морге мы с тобой были все-таки правы. Человек, которого мы только что похоронили, вовсе не мой тесть! Я только побывал у его врача, профессора Цендера, несколько часов назад вернувшегося из США, где он был почетным гостем на международном конгрессе…
– И что? – топнула ногой сгоравшая от нетерпения План-Крепен.
– У Кледермана никогда не было родинки в форме «земляники» на левой лопатке!
– Он в этом уверен? – спросила тетушка Амели.
– Они знакомы с университета, и профессор много лет следит за его сердцем. Высадившись во Франции, он узнал о смерти Морица и очень сожалел о том, что не смог быть на похоронах. Рад сообщить вам, что профессор принял меня очень приветливо. Когда мы с ним расстались, он уже звонил по телефону, чтобы договориться о немедленной встрече с начальником полиции. Профессор хочет эксгумировать тело!
– Но для этого необходимо разрешение семьи, – заметила тетушка Амели.
– Я тоже член семьи, и я очень удивлюсь, если Лиза откажется сделать это. Впрочем, я возвращаюсь в резиденцию. Я заехал не только для того, чтобы проинформировать вас, но и за своим чемоданом. Бабушка Лизы хочет, чтобы я жил там…
– А… Лиза?
– Она хотела бы видеть меня в аду! Но это не имеет значения. Я останусь там до того момента, пока они обе не уедут в Вену… и, кстати, без фрау Вегенер, которую я вышвырнул на улицу. Я отдал приказание Груберу не впускать доктора Моргенталя. Что еще? Мне кажется, я что-то упустил…
– Ты слишком нервничаешь! Как насчет кузена Гринделя? – с широкой улыбкой поинтересовался Адальбер.
– Ах да, ну конечно! Я вежливо попросил его вернуться к себе домой. Впрочем, это не так далеко от резиденции!
– И он охотно согласился? Меня это немного удивляет. Гриндель явно мощнее тебя.
Альдо снял перчатки, чтобы показать распухшие костяшки пальцев:
– В последний раз, когда я его видел, он был согнут пополам… Кузен намеревался меня задушить, и тогда я воспользовался своим коленом…
Мари-Анжелин стала пунцовой, Адальбер громко расхохотался:
– У вас манеры грузчика, господин князь?
– Обходимся тем, что имеем! А теперь я заберу свой чемодан!
– Хочешь, я пойду с тобой?
– Спасибо, нет! Я бы предпочел, чтобы ты по телефону сообщил новости Ланглуа! Ищи его всю ночь, если нужно, но сделай это! Он сам проинформирует Уоррена.
– А что же делать мне? – простонала План-Крепен.
Альдо взял ее за плечи и поцеловал в завитую челку, закрывавшую лоб:
– Вы же не станете плакать из-за того, что вам нечем заняться этой ночью? Подумайте лучше о работе, которая нас ждет! Нам необходимо разыскать моего тестя и его коллекцию! Мы все будем заняты!
Вернувшись во дворец Кледермана, Альдо оценил тишину, которая его окружала. Сады были такими же мирными, как и озеро, по гладкой поверхности которого скользил луч луны. Облаков не было, небо усыпали звезды, и Альдо улыбнулся его ночной синеве: ему так хотелось видеть в этом добрый знак… Лишь присутствие двух полицейских в форме, которым нужно было назвать пароль, указывало на то, что этот дом отличается от других…
Все изменилось, стоило Альдо переступить порог. В большом холле раздавалось эхо гневного голоса, и Морозини не было нужды спрашивать у Грубера, открывшего ему дверь, кто это кричит. Голос принадлежал Лизе, у которой Альдо никогда не подозревал наличия таких вокальных данных. Она выла, явно пребывая в истерике.
– О, Альдо, наконец вы пришли! – выдохнула госпожа фон Адлерштайн, поспешившая ему навстречу. – Где вы были? Я думала, вы уже никогда не вернетесь!
– Уверяю вас, что я не потратил время даром и принес вам интересные новости. Но почему она так кричит?
– Вы должны бы и сами догадаться! Простите меня, но я думаю, что вы напрасно прогнали Гаспара Гринделя. Это его она требует… и я начинаю тревожиться за ее рассудок…
– Я иду к ней! То, что я сообщу Лизе, наверняка успокоит ее…
Альдо бегом поднялся по лестнице, пересек лестничную площадку, вошел, не постучав, и… едва успел увернуться от тома «Замогильных записок» Шатобриана, летевшего ему в голову. Он поднял книгу.
– Как вы догадались, что это я? Мне остается только надеяться, что этот снаряд не предназначался для вашей бабушки! Он мог бы ее убить…
– Я знала, что это вы! Уходите! Я уже сказала вам, что не хочу видеть вас здесь… у меня дома!