– Что? Вы теряете голову, честное слово!
– О нет! Я потом все объясню…
Тут гнев Ланглуа обрушился на Адальбера:
– А вы? Почему вы молчите? То, что ваш приятель так ведет себя с французской полицией, понятно: он итальянец…
– Венецианец! – невозмутимо поправил его Морозини.
– Но вы, Видаль-Пеликорн, вы же француз, не так ли?
– До кончиков ногтей… Но вы достаточно нас знаете, господин главный комиссар, чтобы понимать: если мы и выходим за рамки закона, то исключительно ради благих целей. А в данном случае речь идет о родственниках Альдо!
– Ладно! Ваше условие?
– Вы не станете посылать туда ваш ударный отряд, но поставите телефон на прослушку. Признаюсь, что номер мне неизвестен, но вы его легко выясните! Вам это кажется чрезмерным?
– Нет… пока. Что вы хотите узнать?
– Место следующей встречи, конечно же! Гринделю не остается ничего другого, кроме как отдать часть коллекции…
– А если Гандия отделается одной фразой? Ну, например: «Там, где вы знаете!» или еще «Там, где мы с вами встречались в первый – или в последний – раз», что вы будете делать?
– Мы будем следить, – проворчал Адальбер. – Вы же понимаете, что никто не позволит ему разгуливать без присмотра!
– Поймите меня! – снова заговорил Альдо. – Дело не в коллекции Морозини! Я хочу любой ценой спасти моего тестя. Мне невыносима мысль о том, что он в руках банды прохвостов, которые готовы сразу же пустить в ход нож! Я хочу вернуть его Лизе! И дело не только в искренних дружеских чувствах, которые я к нему испытываю. Это будет лучший способ добиться прощения Лизы и вернуть мою семью!
Несмотря на демонстративное высокомерие, в голосе Альдо явственно слышалось отчаяние, и Ланглуа это заметил:
– Полно! Вы же знаете, что мы все готовы вам помочь! – и он сразу же сменил тон. – Мы уже целых пять минут говорим о ерунде, и это помогает мне оценить степень расстройства, до которой дошли… вы оба! – добавил он с намеком на улыбку.
– Что вы хотите этим сказать?
– Вы устроили целый спектакль, чтобы сообщить мне адрес, по которому вы хотели бы установить прослушку. Здесь все просто: либо у этого Шурра есть телефон, и он значится в телефонном справочнике, либо у него телефона нет, и тогда мне нечего будет прослушивать!
– Или же номера нет в справочнике! – надменно произнес Адальбер.
– Если это респектабельный дом – пусть только с виду, – а не приют разбойников, то он там обязательно должен быть!
– Ладно, сдаемся! – вздохнул Адальбер. – Дом номер 8 под названием «Белый вереск» на авеню Бель-Габриель в Ножане-на-Марне. Это очень приличный дом! Во всяком случае, он таким кажется!
– Посмотрим, так ли оно на самом деле. Я отправлю туда инспектора Соважоля. Вы его, должно быть, знаете?
– Нет. Это его вы отправляли в Лугано? Где он, как мне кажется, ничего особенного не обнаружил? – сказал Морозини.
– Он выяснил достаточно, чтобы меня заинтриговать! Вполне вероятно, что я пошлю его туда снова, чтобы проверить один забавный слух: Гандия якобы превратил свою виллу в клинику класса «люкс» для психически больных людей. А так как Соважоль обзавелся множеством связей среди местного населения…
– Гандия продал виллу Маласпина? Меня бы это удивило, – ответил Альдо. – Для чего ему это делать? Это его семейная вотчина на протяжении многих десятилетий, расположенная почти у самой границы. И законы Швейцарии к нему благосклонны. Где он смог бы найти лучшее место для своей… деятельности?
– Возможно, он хочет окончательно оборвать связи со старой Европой и ради этого готов провернуть два крупных дела: получить половину коллекции Кледермана… и вашу коллекцию, Морозини. А потом подастся в Америку, в Австралию или Индию, поди знай! Не будем забывать о том, что никому не известно, куда исчезла его сестра, к которой он испытывает смешанные чувства…
– Америка, как мне кажется, исключается! Его сестру там слишком хорошо знали!
– Соединенные Штаты – огромная страна. Для актрисы уровня Торелли вполне возможно устроить там себе роскошную жизнь, и не обязательно в Техасе!
– Я бы, скорее, склонялся к Бразилии! – мечтательно проговорил Адальбер. – Там еще легче начать новую жизнь… И потом, в этой стране драгоценные камни – не будем забывать о страсти Гандия к драгоценностям! – растут, словно одуванчики после дождя!
– Как бы там ни было, – отрезал Альдо, вставая и намереваясь уйти, – самое главное – это оказаться на встрече этих двух мерзавцев!
– Задержитесь еще на минуту, я хочу вам кое-что показать…
Ланглуа вынул папку из ящика стола, раскрыл ее, достал фотографию и протянул Альдо:
– Вы знаете этого человека?
Морозини начал рассматривать снимок мужчины в смокинге, который сидел на нем не без шика, опиравшегося на балюстраду на фоне морского пляжа. Ему показалось, что он уже его видел, но Альдо не мог вспомнить, где именно. Он передал фото Адальберу со словами:
– Он мне как будто знаком, но имени я вспомнить не могу. А ты?
– Если не считать того, что он мне слегка напоминает твоего тестя…
– Браво, Видаль-Пеликорн! Мужчину зовут или, вернее, звали Джеймс Уиллард. Он работал крупье в казино в Истбурне. Снимок мне прислал Уоррен. Уиллард пропал некоторое время назад, и я бы сказал…
– Что девяносто шансов из ста за то, что именно он покоится сейчас на цюрихском кладбище! – закончил за него внезапно помрачневший Альдо.
Он снова взял фото в руки, и перед его мысленным взором снова встала страшная картина: изуродованные останки на столе в морге.
– У него была семья? – спросил Морозини.
– Жена и двое детей. Сын служит в Королевском флоте. Дочь замужем за страховым агентом, и у нее есть маленькая дочка… Уверяю вас, Морозини, потому что я вас хорошо знаю, что их материальное положение вполне удовлетворительное…
– Если мы найдем Морица живым, то я буду очень удивлен, если он удовольствуется вашей уверенностью. Впрочем, мы слишком торопимся! Что известно Уоррену?
– Я только что получил от него эту фотографию, но я ему позвоню… Как только вы уйдете, – любезно добавил Ланглуа. – Он должен точно знать, как складывается ситуация, иначе он пришлет ко мне сюда половину Скотленд-Ярда! Вы же его знаете! Исчезновение швейцарского банкира-миллиардера его интересует, конечно, но значительно в меньшей степени, чем исчезновение подданного Его королевского величества! Так, теперь я вызову Соважоля. Будет намного проще, если вы устроите ему прогулку по берегу Марны. Эта экскурсия позволит вам его оценить… и убедит вас в его способностях! Я не побоюсь сказать, что, несмотря на свою молодость, он на пути к тому, чтобы стать лучшим среди моих инспекторов!
– А это значит, что вы на него ор… что вы его воспитываете в течение всего дня, исходя из принципа «кого люблю, того и бью»? – ласково предположил Адальбер.