— Что же все-таки произошло? — спросил заместитель директора. — Сам шеф хочет знать подробности, и немедленно.
— Это была тщательно спланированная преступная схема, — ответил Паркер и принялся расхаживать по комнате. Постепенно в его уме отдельные детали складывались в полную картину.
— Как случилось, что Харди попал в следственную бригаду? — обратился он к Лукас.
— Дело в том, что я действительно знала его, — ответила она. — Он приходил в наше окружное отделение уже несколько недель подряд. Показывал свой жетон и говорил, что должен собрать данные по преступности в округе для отчета членам конгресса. Отдел анализа и статистики местного управления полиции действительно составляет такие рапорты раз-другой в год. Это все была общедоступная информация. В текущие дела носа он не совал, а потому никому и в голову не приходило проверить его личность. А сегодня он явился и сообщил, что приставлен в качестве офицера для связи по делу «Метстрел».
— И поскольку отдел, в котором он якобы служил, настолько малоизвестен, то вздумай начальник окружной полиции действительно прислать оперативника, чтобы держать руку на пульсе, тот вполне мог и не знать, что никакого Лена Харди не существует, — добавил Кинкейд.
— Значит, он планировал все это больше двух месяцев, — со вздохом сказала Лукас.
— Скорее, более шести, — поправил ее Паркер. — Он продумал каждую деталь. Если вдуматься, то он какой-то перфекционист хренов. Вспомните его обувь, одежду, ногти… Все безупречно.
— Но у нас есть тело в морге, — заметил Кейдж. — Мыто думали, что организатором преступлений был он. Тогда это кто такой?
— Думаю, простой посыльный, — ответил Паркер. — Человек, которого Харди нанял с одной целью — доставить записку в городской совет.
— И он тут же погиб под колесами случайно подвернувшегося грузовика?
— Та авария не была случайностью, — сказала Лукас, на мгновение опередив Паркера.
Он кивнул и продолжил:
— Это Харди убил его. Задавил на угнанном грузовике, сделав так, чтобы все выглядело как несчастный случай.
— А мы, думая, что главарь мертв, неизбежно должны были доставить выкуп в хранилище для улик, — размышляла вслух Лукас. — Он знал, что сумки легко отследить, да и не хотел рисковать быть пойманным на месте, где первоначально оставили деньги.
Кейдж, все еще временами морщась от боли, дополнил картину:
— Наши сумки он так и оставил в хранилище, а деньги сложил в мешок, сняв, кстати, и упаковочные ленты с пачек.
— Но все же именно он дал нам наводку на Диггера, разве нет? — спросил заместитель директора. — Благодаря ему мы сумели остановить стрелка до того, как он устроил настоящую бойню в парке.
— Но и это вполне объяснимо, — отреагировал Паркер, удивленный, что они не понимают причин.
— Что вы имеете в виду? — изумился заместитель директора.
— Именно поэтому Харди и избрал Вьетнамский мемориал, который расположен неподалеку отсюда. Он предвидел, что мы оставим здание практически пустым, отправив всех на поиски Диггера.
— А он в ритме вальса проникнет в хранилище и заберет деньги, — с горечью процедила Лукас. — В точности как предсказывал Эванс. Что преступник предусмотрел буквально все. Я сказала ему, что мы напичкали деньги датчиками слежения, но Эванс возразил, что у мерзавца наверняка был какой-то план и на этот случай.
— А как же отпечатки пальцев на записке? — обратился Кейдж к Паркеру.
— Сам Харди прикасался к ней только в перчатках, но убедился, чтобы там остались пальчики курьера, — это стало для нас лишним подтверждением, что посыльный и был главарем.
— И он подобрал на эту роль человека без криминального прошлого и не служившего в армии, чтобы мы не смогли установить его личность, — добавила Лукас. — Боже, он действительно все тщательно продумал!
В этот момент подал сигнал один из компьютеров. Кейдж склонился к монитору и прочитал сообщение.
— Это результаты проверки отпечатков пальцев по федеральной базе данных и отдельное дополнение из полицейского управления штата Коннектикут. Так, что мы имеем… — Он прокрутил записи на экране, а потом на нем появилась фотография Харди. — Его подлинное имя — Эдвард Филдинг. Последнее известное место жительства — Блейксли, городок в Коннектикуте в окрестностях Хартфорда. О, наш приятель уже успел прославиться. Четыре ареста, один обвинительный приговор. Имел приводы еще подростком, но эта информация так просто не разглашается. Несколько раз проходил курс терапии по поводу антисоциального поведения. Работал санитаром и уборщиком в хартфордской государственной закрытой клинике для преступников с психическими отклонениями. Исчез, когда медсестру, обвинявшую его в сексуальных домогательствах, нашли убитой.
— Администрация больницы полагает, — продолжал считывать Кейдж текст с экрана, — что это Филдинг подговорил пациента по имени Дэвид Хьюз убить ее. Хьюза поместили в психлечебницу за два года до этого. На Рождество. В результате огнестрельного ранения у него был серьезно поврежден мозг, он легко поддавался любым внушениям. По всей видимости, Филдинг помог Хьюзу совершить побег. Больничный совет и полиция хотели провести в отношении Филдинга расследование, но, как уже упоминалось, он и сам вскоре пропал. Произошло это в октябре прошлого года.
— Хьюз и стал Диггером, — тихо подытожил Паркер.
— Вы так считаете?
— Убежден в этом, — кивнул Паркер. — И расстрел сотрудников хартфордской газеты, который побудил Чизмана пойти по следу Филдинга, произошел уже в ноябре. Это было их первое совместное преступление.
Он вспомнил блокнот Чизмана.
«Хроники печали»…
— Но почему так много убийств? — спросил заместитель директора. — Ведь не из-за денег же? Вероятно, он имеет все же склонность к терроризму?
— Нет, — решительно возразил Паркер. — Терроризмом здесь и не пахнет. Но в другом вы правы. Деньги тоже не являются для него основным мотивом. О, это мне хорошо знакомо!
— Вам знаком Филдинг?
— Нет, я имею в виду, что мне знаком этот преступный типаж. Он в чем-то напоминает фальсификатора документов.
— Обычного мошенника? — изумилась Лукас.
— Обычного? Не скажите. Серьезный фальсификатор считает себя художником, а не каким-нибудь вором. Он меньше всего думает о деньгах. Его цель — создать подделку, которая одурачит всех. Это и есть его подлинный мотив — создать идеальную фальшивку.
Лукас, кажется, поняла его точку зрения.
— Таким образом, остальные преступления — в Хартфорде, в Бостоне, в Филадельфии — стали обыкновенными репетициями. Завладеть всего лишь часами, украсть несколько тысяч долларов… Он просто оттачивал на этом свое мастерство.
— Совершенно верно. А здесь наступила кульминация. В Вашингтоне ему удалось урвать крупный куш, чтобы теперь отойти от дел.