– Когда это ты успел? – насторожился старлей.
– Каждому – свое, – подвел черту майор. – Кому-то бегать за «духами» и по кяризам прыгать, а кому-то – мозгами работать!
– Что ж ты меня так… – обиделся Хантер. – Словно я дурачок какой-то…
– Не дурачок, просто запальной слишком, – приструнил его земляк. – Придерживать коней иногда надо, дружище! Перефразируя стихи одного из известных поэтов на наш, афганский манер: «И вечный бой покойникам не снится!» Слышал такое?
– Покойникам, говоришь? – засмеялся старший лейтенант. – Пожизненный бой не снится? Ха-ха-ха!
На веселье уже не хватало времени, к тому же, чувство голода давало о себе знать. Выдвинулись на передвижной командный пункт Сороковой армии.
Быстро и без проблем добрались до места назначения. Охранбатовцы в этот раз встречали бээмпэшку десантников как национальных героев – очевидно, батальон уже знал о печальных событиях, о засаде, в которой погибли их товарищи. По команде предусмотрительного Петренко (эрэсы могут залететь, да и Оксана рядом!) Чалдон направил броню в ту котловину, откуда стартовали в обед. Там и заглушил двигатель.
Ручей отзеркаливал в неровном лунном свете, было тихо (ежели не обращать внимания на дребезжание движков, качающих электрику), низкие звезды обсыпали небосвод, создалась некая иллюзия – в этом мире все же случаются комфортные и безопасные минуты…
Приказав готовиться к ужину, Чабаненко ушел куда-то по своим делам, прихватив трех освобожденных пленников. Внезапно к ручью свалилась знакомая уже компания: зампотыл охранного батальона со своим неизменным прапорщиком и бойцами – они забрали свои термосы и притянув всякого-разного съедобного. На этот раз охранники значительно подешевели – были вежливыми и даже куртуазными, разве что белых салфеток не принесли.
– Слушай, Петрович! – Хантер вспомнил, как кличут по-отчеству зампотыла батальона. – А у вас дров каких-нибудь нет? Так хочется картошечки испечь по-колхозному, на углях! – Он привычно обнаглел в мирных условиях.
– Сейчас организуем! – ответил вместо капитана прапорщик, и вся гоп-компания рванула на горку.
Александр тяжело стянул с себя форму и обувь, одежда пропиталась потом и стала колом, берцы выдержали испытания, хотя пальцы ног в них основательно распухли, словно их носитель долго пребывал в воде. Первым делом старлей вернулся в свое родное воинское звание, вытянув по одной звезде из каждого погона. Спрятал звездочки в нагрудный карман – на всякий случай, как тот маршальский жезл, носимый в ранце мифическим наполеоновским солдатом. Наградные колодки и нашивки за ранения Александр закинул в полевую сумку.
– Главная награда – это жизнь! – вспомнил он выражение героя из какой-то сказки.
Уставшие бойцы молча наблюдали за начальником. Заметно было, что и они истратили значительную часть физических и психических сил на протяжении этого тяжелого дня.
– Чего расселись, как вороны на ветках?! – в шутку завопил старший лейтенант. – А ну, бегом – мыться, готовить ужин! Мы живы, и это главное!
Взбодренные таким, типично армейским способом, парни вмиг разделись, и заплескались в ручье, напоминая в темноте каких-то там тюленей, или арктических морских котиков.
– Класс! – завопил Зверобой из воды. – Вода теплая такая! Идите к нам, товарищ старший лейтенант!
– Что это за бордель устроили? – свыше прозвучал грубый командный голос. – Кто старший? Ко мне!
– А ты кто такой?! – сорвался с катушек Хантер, обозленный фиаско непродолжительной идиллии. – Ну-ка, спускайся сюда, переговорим!
Сверху тяжело спускались две темных фигуры. Хантер, в одних плавках и босиком, двинулся навстречу, держа в руках автомат.
– Кто такой? – в Сашкины глаза уперся сильный луч света.
– Старший лейтенант Петренко, замполит четвертой парашютно-десантной роты N…кой гвардейской отдельной десантно-штурмовой бригады, – нахально ответил он, стволом автомата отводя руку с фонарем. – А ты кто?
– Командир армейского батальона охраны, – послышалось в ответ, и фонарь выключился. – Подполковник Гайтанцев.
– Приятно познакомиться, – пошутил старлей, ничего не видя после яркого света.
– Вот борзая, десантура! – смягчился комбат. – Правду зампотыл говорил.
– Это точно! – согласилась другая фигура. – Капитан Быстряков, замполит батальона, – представился темный силуэт.
– Здравствуй, Петренко! – пожал Сашкину конечность и комбат. – Так это ты сегодня засаду атаковал и в кяриз прыгал?
– У вас исключительно точная информация, – подешевел и Хантер. – Мои ребята засаду атаковали. Что было – то было…
– Благодарю, – снова пожал ему руку командир, – за то, что моих оболтусов спас и показал – как по-настоящему воевать нужно!
– Так уж исторически сложилось! – с иронией ответил замполит парашютно-десантной роты, которому не хотелось распространяться о несколько растерянных действиях охранников во время проведения спецоперации «Иголка».
– Ты, старлей, меня извини, – глухо промолвил подполковник Гайтанцев. – У меня здесь куча дел, Пельмень спуску не дает. А вот двое заместителей моих с вами сегодня посидят, отблагодарят. Вы уж тут без стрельбы, хорошо? – улыбнулся он во тьме, блеснув зубами.
– Нет, стрелять не будем! – заверил офицер-десантник. – Как говорил один мой сослуживец: «Сегодня бутылки об голову не бьем, кирпичи руками не ломаем, ножи не бросаем – пьем, танцуем и уходим!»
– Молодец, Хантер! – засмеялся комбат, демонстрируя определенную осведомленность. – Так что вы уж тихонько здесь, хорошо? – Он еще раз пожал руку и зашагал в ночь.
– Петренко, я сейчас буду, – пообещал замполит батальона и пошел вслед за командиром.
Александр, пользуясь паузой, положил автомат на камни и шумно рухнул в ручей. Вода была теплой, словно подогретой, тело приятно расслабилось. Только сейчас он понял – почему молчат его бойцы. Они просто кайфовали от воды и покоя! Но блаженство длилось недолго – сверху скатился Тайфун, за ним – хозяйственный прапорщик с бойцами, принесшими несколько разбитых снарядных ящиков.
Вскоре среди нагромаждения камней разгорелся небольшой костерок (не демаскируя ПКП, и главное – не раздражая генералитет!), картошку сложили в дырявое металлическое ведро (сдается мне, недавно оно служило «лифтом» в кяризе, – Сашка отогнал неуместное сравнение), обложили горящими досками, ускоряя приготовление дефицитного продукта.
Появились батальонные зампотыл с замполитом, все гуртом профессионально подготовили довольно солидную для военно-полевых условий, поляну. К сожалению, из соображений субординации, ее пришлось поделить на две части: одну для срочников, другую – для офицеров. Солдаты, прекрасно все понимая, разложили свой огонёк в камнях прямо перед носом брони, офицеры примостились близ кормы. Предполагая, что спиртного сегодня вечером будет более чем достаточно, Александр впервые в жизни, решил отойти от собственных принципов.