— Кто знал о деньгах в сейфе номер два? — спросил Сергей.
— Никто.
— Как же тогда преступники о них узнали?
— Это могло быть простым совпадением.
— А когда были переведены деньги? — наседал Сергей.
— Это коммерческая тайна, — сухо ответил банкир.
— Могла ли быть утечка информации от охранников банка, служащих, операторов, вашего заместителя?
— Не знаю. Выясняйте сами.
— Откуда преступники могли знать расположение комнат и сейфов в банке?
— Понятия не имею.
— Кто хозяин банка, вы? — вдруг спросил Сергей.
— Это коммерческая тайна, господа.
— Какую должность занимает член правления банка, авторитет солнцевской преступной группировки вор в законе Некрон, он же Ляхов Михаил Никитьевич?
— Это тоже коммерческая тайна, — упорствовал Руденко.
— У вас сплошные тайны, — не выдержал Вадим, — неудивительно, что ваш банк грабят, а другие нет.
Руденко нахмурился, плотно сжал губы. Было понятно, что разговор ему крайне неприятен:
— Господа сыщики, прошу меня простить, дела, — Руденко встал.
Оперативники поняли — придется уходить не солоно хлебавши.
Сергей и Вадим тоже встали. Руденко с сожалением покачал головой — мол, беседа была приятной, но служба превыше всего, и пошел к двери.
— Прошу прощения, Николай Сергеевич, — продолжил Сергей, — не в службу, а в дружбу, можно воспользоваться вашей уборной, а то я до Москвы не дотяну.
— Да, пожалуйста, по коридору до конца, а там увидите на двери эстамп — мальчик, писающий в унитаз, — съязвил банкир.
Сергей пошел справлять нужду, а Вадим, осмотрев комнату, вдруг спросил:
— Какова площадь дома?
— Полторы тысячи квадратных метров жилая площадь, — охотно ответил Руденко, — и тысяча — подсобные помещения.
Вадим хотел спросить, во что же обошелся особняк, но не решился.
Выезжая с охраняемого участка, на котором было расположено два десятка особняков, Вадим заметил:
— Да, понастроили «новые русские», деньги девать некуда. Взяли бы да помогли тем, у кого нет крыши над головой, кому есть нечего. А то в казино по сто тысяч долларов за вечер проиграть и еще столько же на шлюх потратить — деньги есть, а в детский дом перевести хотя бы десять тысяч долларов — денег нет.
— Их приучили только брать. Отдать рука не поднимется. Сказать — возьмите деньги, вам на кусок хлеба не хватает, у них язык не повернется. Вот если братва с пушками нагрянет, прихватит за задницу, жареным запахнет, вот тогда они деньги выложат как миленькие, но опять той же братве — налог за личную безопасность. А в приют, пенсионерам, сиротам или инвалидам, они не пошевелятся.
— Хотя, по правде сказать, среди них есть и порядочные люди, — вступился Вадим. — Многие налоги платят исправно и на благотворительность дают, и на культуру.
— Ну это когда у них уже все есть: и дома, и машины, и бизнес процветает, и за границей счета на черный день, и кубышка в садике зарыта. Вот тогда они расщедрятся и начинают дарить то тем, то этим, но делают это почему-то перед объективами телекамер — напоказ. Вот смотрите, какие мы нравственные, как мы печемся о простом народе, о малоимущих. Хотя они забыли, что все их богатства из недр России-матушки и принадлежат они всем поровну, а не только тем, кто в момент дележки возле корыта оказался. Они сами создали условия, позволяющие им безнаказанно присваивать самые ценные, самые доходные производства.
— А еще, я бы отметил, что многие, очень многие этими богатствами правильно воспользоваться не могут, — в сердцах добавил Вадим. — Может, другие на их месте сами бы разбогатели, прибыль бы принесли народу и славу стране.
— Да ты чего, — парировал Сергей, — кто они в большинстве своем: комсомольские и партийные боссы и, кроме как жопы лизать, ничего не умеют. Старшие товарищи их этому с детства научили, вот они и совершенствуются.
— Но есть еще бывшие директора заводов, фабрик, начальники производств. Они отл….
— Какие начальники, о чем ты говоришь, — перебил Вадима Сергей. — Все заводы стоят, фабрики закрыты, производства развалены, а народное добро разворовано.
Мужчины замолчали. Продолжать начатый спор было бессмысленно, они оба знали, что оба правы и спорят только для поддержания диалога.
Черная «Волга» проехала милицейский пост у въезда в «райские угодья» и помчалась в столицу.
— Как ты думаешь, какова стоимость его дома? — спросил Вадим.
Сидящий за рулем Сергей прищурил глаз, подумал секунду и ответил:
— Миллиона три, четыре. Но построен он не на зарплату Руденко, а из статьи расходов на соцобеспечение и находится на балансе банка. У них есть хитрые места в бизнесе. Если бы он начислил себе три миллиона зарплату, например за год, то уплатил бы сверхналог, а соцденьги идут как расход, а не доход, и налогами вообще не облагаются.
— Черт, где ты всему этому научился? — спросил Вадим.
— Экономические курсы посещал, — с улыбкой ответил Сергей. — Ладно, давай поговорим о деле. Какое впечатление от встречи с Руденко?
— Он нас водит за нос.
— Да, пытался водить, но многое прояснилось, хотя он ничего и не сказал.
— Например.
— Огласки они не хотят, это очевидно. Они — это управляющий банком Руденко и его босс, истинный владелец банка. К сожалению, мы не знаем, кто он.
— Может, Некрон?
— Не думаю. Этот уголовный авторитет только ширма. Он не ферзь в игре, а пешка, хотя и надеется на то, что ферзь. Он нужен, чтобы договариваться в случае необходимости с другими такими же. Ведь у банка есть видимая сторона деятельности: кредиты, займы, инвестиции, игра на бирже, например. Но есть и теневая.
— Отмывка денег? — догадался Вадим.
— Наверное, отмывка от незаконных операций. Чем они торгуют и чем вообще они могут торговать?
— Черт их знает. Это темный лес, — махнул рукой Вадим.
— Если узнаем, чем они торгуют, то поймем, кто их мог кинуть. А вообще-то, чем может торговать бывший полковник ГРУ? — Сергей сделал паузу. — Да они всем, чем угодно, могут торговать, но, вероятнее всего, это оружие, наркотики, военные, государственные и экономические секреты. А могут и просто воровать.
— Это как?
— А так. Самые богатые банки за рубежом. Наши разведчики собирают не только военную, но политическую и экономическую информацию. В разведке могут достать или подделать любой документ, где бы он ни был изготовлен. Представь себе. Глава какой-нибудь российской фирмы берет кредит в Швейцарском банке. Те просто так кредиты не раздают — требуется веское подтверждение платежеспособности, гарантии, заверения правительства и так далее. Документы подделывают, кредит берут, возвращают в срок с хорошими процентами, берут новый и вновь возвращают. Так входят в доверие, берут очень большой кредит и исчезают вместе с деньгами. Интерпол начинает искать, а все счета закрыты, фирм нет, заверения правительства липовые, и концов не найти. Такие дела проходили у нас в отделе по борьбе с оргпреступностью, а прокручивались они в наших банках, нашими преступными группами.