Хитрец тявкнул в кухне, услышав свое имя.
— Конечно, я позабочусь о нем, — Бэйли говорил очень мягко, понимая, как трудно ей не брать с собой щенка. — Но ты же не расстаешься с ним. Мы ведь будем видеться каждый день, смотреть фильмы по пятницам.
— Я поищу другую квартиру, с двориком, — она взяла самую легкую коробку.
Через пару часов они уже были в квартире Мелани. Там было очень жарко. Пока Бэйли переносил вещи, Мелани включила кондиционер, открыла окна и попыталась понять, почему место, которое последние семь лет было ее домом, теперь кажется ей таким чужим. Не чувствовалось ни радости, ни облегчения от возвращения сюда, только тяжесть на сердце.
Бэйли принес последние вещи.
Скорее бы он ушел, я же сейчас расплачусь.
— Ну, вроде все, — он стоял у двери, держа руки в карманах.
— Все хорошо, что хорошо кончается. Я беременна. — Мелани очень хотелось, чтобы он вышел.
— А я спасен от уловок конкурсанток, — мужчина вынул руки из карманов.
Ей показалось, что он сейчас возьмет прядь ее волос или погладит по лицу.
Я могу не вынести. Пусть уйдет.
Бэйли опустил руки.
— Позвонишь мне завтра?
— Конечно, — ответила Мелани.
В конце концов, самое важное — чтобы они остались лучшими друзьями.
— Ну, завтра поговорим, — Бэйли еще помялся у двери и наконец вышел.
Эмоции переполняли Мелани. Неуемная радость исполнения давней мечты — наконец-то беременна — странным образом сочеталась с опустошением и отчаянием. Она любила Бэйли.
Как только за ним закрылась дверь, Мелани принялась распаковывать вещи, расставлять и раскладывать их по местам, что помогло ей не плакать часа два подряд, хотя больше всего девушку тянуло заняться именно этим.
Хочется надеяться, никто не видел, как мы приехали.
Мелани была не готова отвечать на вопросы родных и друзей. По крайней мере, не сегодня. Завтра они с Бэйли решат, как и что им следует говорить.
Закончив разбирать вещи уже в сумерках, Мелани сварила суп и села поесть на кухне. Тишина квартиры давила и угнетала.
Трапезы в доме Бэйли всегда сопровождались разговорами, шутками, смехом, иногда повизгивал или тихонько тявкал Хитрец. Томатный суп, съеденный в одиночестве и в полной тишине, никак не мог сравниться с ними.
Слезы появились, когда она управилась с половиной порции. Да, Мелани получила то, чего хотела, но за два месяца, проведенных с Бэйли, ее желания изменились.
Не ребенка Бэйли ей хотелось... она хотела его, Бэйли. Хотела видеть его чудесное лицо, просыпаясь утром. Хотела засыпать в его сильных объятиях. Хотела заниматься с ним любовью, растить с ним детей, стареть с ним вместе. Хотела...
Мелани отодвинула тарелку, ее душили рыданья. Слезы, сдерживаемые с утра, прорвались неудержимым потоком. Она добрела до спальни, упала на кровать и зарыдала в подушку.
— Прекрати, — убеждала она себя между всхлипываниями, — ты не теряешь Бэйли. Он всегда будет в твоей жизни как отец твоего ребенка. Он всегда будет в твоей жизни как лучший друг. Она полюбила Бэйли, совершив тем самым ужасающую, непоправимую ошибку. Ее сердце это знало, в глубине души Мелани понимала — она уже никогда не сможет любить его как друга.
Она потеряла не только любимого человека, она потеряла лучшего друга.
Проснувшись рано утром, Бэйли обнаружил, что прижимает к себе подушку Мелани, вдыхает ее запах.
Мужчина раздраженно откинул подушку. Надо сменить постельное белье, только так он сумеет отвыкнуть от ее запаха. Мелани стала повседневной привычкой его жизни, поэтому так трудно просыпаться, не находя ее, рядом.
Перевернувшись на спину, он уставился в освещенный солнцем потолок и задумался обо всем, что произошло. За последние двадцать четыре часа у него не было времени и возможности понять и оценить случившееся.
Слова Мелли о том, что она беременна и возвращается к себе, ошеломили его. А потом все закрутилось — после того как они перевезли вещи и он вернулся домой, позвонил Танер Ротман и попросил его приехать, потому что одна из его коров рожала.
С ранчо Ротмана Бэйли вернулся после полуночи. Конечно, Мелли дома не было и не могло быть, но Бэйли поразился тому, насколько это его огорчило. Он был взбудоражен — на свет появилось новое существо, новый теленок, и ему очень хотелось поделиться с Мелли своей радостью.
Ну что же, это ведь возможно, сказал себе Бэйли. Когда она позвонит, он расскажет ей о вчерашних событиях, позовет вечером поужинать в кафе, если она захочет.
С этими мыслями он выбрался из постели, оделся и пошел на кухню пить кофе.
Там его радостно приветствовал Хитрец, но и это не изменило впечатление стерильности и безликости, которое теперь производила кухня. Вместе с Мелли исчезли все красочные салфетки, подставки и полотенца, делавшие помещение уютным, ярким и обжитым.
— Именно так, как мне нравится, — пробормотал Бэйли твердо.
Это снова его дом — холостяцкое жилье, без всяких женских штучек, только отвлекающих внимание.
Завтракая, он включил радио, потому что без Мелли его угнетала тишина.
— Мы с тобой вдвоем, Хитрец. Мужчина с собакой, я всегда именно этого хотел.
Привычка. Все утро Бэйли повторял себе снова и снова, что он просто привык к постоянному присутствию Мелли и требуется какое-то время, чтобы от этого отвыкнуть.
Он работал в амбаре с животными, принимал посетителей, но, придя в дом на ланч, сразу проверил автоответчик.
Мелани не звонила.
Потом сосед принес к Бэйли своего охотничьего пса, которого сбила машина. Требовалась срочная операция. Все сложилось удачно, собака хорошо перенесла операцию, она выздоровеет.
Бэйли вернулся в дом поздно вечером. Он совершенно вымотался, но это было хорошее чувство усталости — он спас жизнь животного. То, чего никогда не понимала Стефани, но всегда понимала Мелли.
Забавно, подумал Бэйли, стоя под душем. Со Стефани он всегда ощущал, что ей в нем чего-то не хватает, она хотела, чтобы он стал кем-то другим. А с Мелли он был в согласии с собой и постоянно чувствовал ее одобрение и уважение.
И перед душем, и после он проверял автоответчик. Она не звонила. Тогда он опустился на диван, усадил на колени Хитреца и набрал ее номер. После трех гудков включился автоответчик. Решив, что Мелани нет дома, Бэйли оставил сообщение:
— Мелли... это я. Похоже, ты вышла. Позвони, когда вернешься.
Он повесил трубку, недоумевая, почему она весь день не звонит.
Назавтра, вернувшись из амбара, он нашел ее ответ.
— Бэйли, думаю, лучше пока не говорить никому о моей беременности. Мы можем сказать, что поняли: быть хорошими друзьями — не повод для женитьбы, и поэтому решили расстаться. — Дальше длительная пауза, затем Мелани тихонько произнесла: — Пока, — и запись закончилась.