– Александр Лукич, а плита на нем исправна? – поинтересовался Кимицко у спускающегося по трапу из кабины техника.
– Все у тебя одно на уме, Руслан, – покачал головой тот, поднимая меховой воротник ватника. – Лучше бы про двигатели спросил.
– А что с двигателями?
– В порядке все с двигателями.
– А плита?
– Исправна плита, баламут.
– Ну, тогда не пропадем… – штурман-оператор первым полез в кабину, перехватив оба полиэтиленовых мешка с продуктами в одну руку. Следом двинулся командир ракетоносца, за ним остальные летчики.
Илья пока остался на промороженном суровой русской зимой бетоне. И хотя между ног струились потоки мелкого снега, заметающегося за ботинки, проскакивающие под штанины брюк, в лицо била холодная ледяная крупка, ощущать под ногами твердую, надежную землю казалось сейчас невероятным счастьем. Ралусин попытался представить себе, что в десяти тысячах километрах южнее сейчас плещутся теплые волны, палит обжигающее солнце, порхают летучие рыбы – и не смог. Здесь, в глубокой ночи, среди высоких сугробов это казалось чем-то вроде сказки про марсианские каналы.
Бывший пограничник почувствовал, как ноги начинают затягиваться предательским онемением, тут же запрыгал на одном месте, похлопал одним ботинком о другой.
Экипаж начал выбираться обратно на взлетку. Ралусин, помахивая для согрева руками, направился к ним.
– Товарищи офицеры! Штормовки, джинсы гражданские рубашки с собой взяли?
– Товарищ майор, товарищ майор, – замахал руками молодой капитан. – Я правки-то взял, а ласты забыл. Что теперь будет?
– Эх вы, – покачал головой Илья. – Ну что же так? Придется теперь вам руками грести. Там немного, тысяч пять, не больше.
– Метров? – осторожно уточнил летчик.
– Там узнаете, – пообещал Ралусин и полез в карман за документами. Вынув тонкую пачку загранпаспортов, начал открывать на странице с фотографией: – Алим Гузафаров… получите, старший лейтенант. Константин Лукашин… Это вам. Александр Горин… Вот, возьмите. И, наконец… Руслан Кимицко.
– Ну надо же, – удивился капитан. – А жена утверждала, что эти «корочки» по полгода оформлять приходится.
– Как бы ты не предпочел эти полгода нынешнему сервису, – мрачно высказался капитан Лукашин.
– Машина, – указал в сторону приближающихся фар лейтенант.
– Это полковник, – встрепенулся Горин. – Экипаж, строиться!
Прошуршав по серой, со снежными полосами бетонке, почти к самому самолету подрулила черная «Волга». Распахнулась правая дверца, наружу вышел командир полка.
– Товарищ подполковник, – четко пропечатав к Полударину пять шагов, вскинул руку к виску подполковник Горин. – Экипаж к выполнению задания готов…
– Вольно, – полковник сдернул перчатку, пожал летчику руку. – Да, ребята, хотел бы я вместо вас слетать, да не судьба. Майор, идите сюда.
Водитель открыл багажник машины, и командир полка пояснил для Ильи, что находится внутри:
– Вот, спасательный плот на шесть человек, старый, еще гэдээровский, но с газовым баллоном, надуется сам. И к войскам отношения не имеет. Здесь в свертках упаковка пива, две упаковки минералки, консервы. Ну, тушенка, рыба, кальмары. Радиоприемник. Еще я сунул две удочки с блеснами. Оба пилота рыбаки, не пропадете. Разбил все по небольшим сверткам, чтобы в люк выбрасывать удобнее было, к каждому скотчем кусок пенопласта примотал, чтобы не утонуло. Так что, на некоторое время хватит.
Полковник кивнул водителю:
– Ефрейтор, помогите майору погрузить все это в кабину самолета.
– Кажется, Руслан, – шепнул капитану старший лейтенант, – ты зря не взял ласты. Они бы нам точно пригодились.
– Ты будешь смеяться, Алим, – так же тихо ответил Кимицко, – но я и плавок не взял. Думал, шутка.
– Товарищи офицеры, – повысил голос Полударин. – Все мы на вас очень рассчитываем. Очень.
Он прошел вдоль строя, по очереди пожав каждому руку.
– Удачи. Подполковник, отдайте приказ занять места.
– Экипаж, к машине! – рявкнул Горин, и летчики привычно рванули к бомбардировщику, едва не сбив с ног выбравшихся наружу Ралусина и командирского водителя. Лодка оказалась тяжелой, пришлось нести ее вдвоем.
– Шевелитесь, ефрейтор, шевелитесь! – подогнал солдата полковник. – Видите, подготовка к взлету началась, а вы еще не все припасы загрузили.
Водитель перешел на бег, а Полударин повернулся к Ралусину:
– Ты свой телефон и ноутбук взял, надеюсь?
– Естественно.
– Ну, звонить, наверное, тебе нельзя, а по электронной почте весточку отправь, как операция пройдет. Давай, майор, успеха тебе!
Илья пожал протянутую руку, прихватил из багажника два последних свертка и поднялся в самолет.
– Александр Лукич, убирайте трап, – распорядился полковник.
Техник откатил легкую металлическую конструкцию к ангару, люк ракетоносца закрылся.
– Ефрейтор, уберите машину с рулежки, – полковник достал из внутреннего кармана плоскую металлическую фляжку, отвинтил пробку, сделал несколько глотков, убрал обратно. – Ну, ребята, давайте. Поехали.
– Двигатели исправны, командир, – доложил Лукашин. – Баки полные, рули высоты свободны, элероны свободны, шарнирный механизм исправен.
– Принято, – узнал Илья голос подполковника Горина. Майор, оказавшийся на узкой площадке за креслами летчиков, пытался распихать по углам шесть свертков, приготовленных Полудариным для аварийной посадки. В кабине было тесно, как на кухне в «хрущевке», и сходство лишний раз подчеркивалось стоящей в небольшом углублении двухкомфорочной плитой.
– Навигационная система в норме! – доложил штурман Алим Гуззафаров.
– Привязка есть, система вооружения в норме, командир. У нас одна ракета на пусковом барабане в первом трюме и одна во втором.
– Спасибо, Руслан, – командир экипажа включил внешнюю связь. – Диспетчер, докладывает борт сто три. Самолет к взлету готов, разрешите запуск двигателей.
К тому моменту Ралусин наконец-то разгреб припасы и уселся на жесткий резиновый чехол лодки, привалившись спиной к холодной переборке.
– Борт сто три, запуск двигателей разрешен.
– Костя, запускаем третий двигатель.
– Есть запуск третьего… – доложил капитан Лукашин. – Показания в норме.
– Запускаем первый.
– В норме.
– Второй.
– Норма.
– Четвертый.
– Норма.
– Диспетчер, сто третий двигатели запустил. Разрешите руление на взлет.
– Разрешаю.