Владик было покорно за ней потащился, но я их затормозила:
– Стоп! В офис мы, конечно, поедем и пароль там поменяем. Но что нам это дает?
Людмила чуть не задохнулась от возмущения:
– Как это что дает?! Эта мерзавка не сможет влезть туда, куда ее не просят. Вам этого мало?
– Мало. Потому что если она не влезет сейчас – влезет потом.
– Не влезет! Я ее немедленно уволю. Завтра же.
– Замечательно. И мы останемся при своих баранах – не узнаем ни зачем им это нужно, ни кто такие «они».
– Так что же вы предлагаете? – нетерпеливо спросила Людмила.
– Ничего нового. То же, что и предлагала с самого начала: держать ее на коротком поводке, по возможности предугадывая дальнейшие действия. В конце концов, все идет очень неплохо: нам пока удается эти самые действия угадать. Сейчас главное – как следует обезопаситься от тех гадостей, которые в ближайшем будущем могут произойти.
– Засаду, что ли, устроить в моем кабинете?
– Ну, засаду не засаду, но камеру поставить не помешает.
– Камера у меня есть, – перебил меня Владик.
– Очень хорошо. Камера – это первый шаг. Но очень важный: это нам позволит поймать ее на месте преступления...
– И сдать в милицию? – на этот раз меня перебила Людмила. – Нет, с милицией я связываться не хочу.
– Никто про милицию и не говорит. Да и доказательства будут не такими уж вескими по нашим законам: у нас уликой считается только санкционированная видеосъемка. А поскольку мы делаем это самовольно, то доказательством наш любительский фильм не станет.
– Так зачем же он нужен? – требовательно спросил Владик.
– Пригодится, – успокоила я его. – Хотя бы для того, чтобы припугнуть милую Аленушку.
– Все ясно, – заявила Людмила и спросила: – А какой же второй шаг?
– Вот для второго шага нам и понадобятся профессиональные навыки Владика. – Владик изобразил на своем лице полную готовность к подвигам, а я продолжала: – Дело в том, что целью Алены может быть как извлечение из вашего компьютера каких-то ценных данных, так и порча этих данных. Но это на мой непрофессиональный взгляд. Конечно, возможны еще какие-то цели, но я пока вижу только эти две. Нам надо как-то обезопаситься. Владик, какие есть соображения?
– Сменить пароль, – немедленно ответил Владик.
– Ты это уже предлагал, я же сказала – не пойдет. Она не должна подозревать, что мы что-то знаем. Еще что-нибудь можно предпринять?
– То есть вы хотите устроить все так, чтобы Алена (правильно, Алена?), – мы синхронно кивнули, а Владик продолжал: – ...так вот, чтобы Алена думала, что она все сделала как нужно, вошла с помощью пароля, но при этом не сумела совершить ничего такого, что могло бы нам повредить?
– Вроде того, – ответила я. – А что, это невозможно?
– Не знаю, надо подумать.
Владик задумался, мы с Людмилой ждали, затаив дыхание.
Наконец, когда наше терпение начало подходить к концу, Владик повернулся к Людмиле и спросил:
– А у вас все данные защищены паролем?
– Нет, большая часть открыта для общего доступа. Дело в том, что в компьютер занесены многие данные из других отделов – из бухгалтерии, отдела кадров, отдела поставок... Не все, конечно, только то, что может понадобиться мне для работы. Потом, Интернет у меня стоит, электронная почта...
– Ясно. А что под паролем?
– Ну, – замялась Людмила, – вы понимаете... Там, в общем, закрытые данные... И, конечно, я бы не хотела, чтобы кто-нибудь...
Мне это бормотание надоело, я, кажется, поняла затруднение Людмилы и решила выручить ее:
– Людмила, у нас мало времени, и мы договорились, что Владик будет нам помогать, стало быть, не надо ничего скрывать от него. У вас там черная бухгалтерия?
– Да, – облегченно ответила Людмила.
– Это понятно, у кого сейчас нет этого, – заторопился Владик, явно желая успокоить ее.
– А на бумаге это есть? – поинтересовалась я.
– Нет. Зачем?
– Об этом кто-нибудь знает? – продолжала я прояснять для себя ситуацию.
– Знают. Многие. И бухгалтерия, и еще некоторые...
– Алена?
– Может быть. – Людмила задумалась, потом вспомнила: – Да, знает. Она тоже что-то делала, какой-то расчет.
– Ну вот. Теперь все более-менее ясно. Я сейчас выскажу свое мнение, а Владик его профессионально скорректирует. Возможно, Алене и не нужны данные, находящиеся под паролем. Может, ей зачем-то нужен Интернет или электронная почта – об этом подумает Владик. Но, скорее всего, наибольший вред она принесет, если проникнет именно в защищенные данные. Что она может там сделать? Опять же, по моему мнению, что-нибудь запутать, запихать туда какие-нибудь ошибки. Поскольку нет бумажного эквивалента этих данных, ее действия могут здорово испортить вам жизнь. Верно?
– Верно, – согласилась Людмила.
Я продолжала:
– Поэтому мне кажется, что она будет заниматься этим как раз в то время, когда ее сообщники станут отвлекать внимание нападением на склад, или на машины, или подстроят неприятности на таможне. Возможно, они попытаются убить двух зайцев сразу, но главная роль в этом спектакле, по-видимому, отводится Алене. Я думаю, что ее усилия принесут больший вред, чем гибель одной партии товара?
– Да, конечно, – хором ответили Людмила и Владик.
– Ну вот, я очень рада, что вы со мной соглашаетесь. И еще мне кажется, что по их плану Алена должна остаться у вас работать еще некоторое время, чтобы вести свою партизанскую подрывную работу. Ведь она уже будет знать пароль, и ей это не составит особого труда. Верно?
Мои слушатели вновь согласно кивнули.
– Ну, Владик, и что мы будем делать? Есть соображения?
– Есть, – уверенно ответил Владик, – только на это потребуется время.
– Времени у нас не много – то, что остается от этой ночи.
– Тогда поехали. Расскажу по дороге.
* * *
По дороге Владик изложил нам свою идею, которую Людмила, немного подумав, одобрила. Мне, насколько я смогла понять эту идею, она тоже понравилась.
Мысль Владика была проста: закрыть черную бухгалтерию Людмилы двойным паролем, а под тот пароль, который, как мы думаем, известен Алене, поместить какие-нибудь похожие по виду данные, что-нибудь ненужное. Людмила нас заверила, что у нее найдется пара дискет, которые вполне подойдут для этой цели. Не станет же Алена внимательно просматривать все файлы, у нее будет мало времени и постоянный страх, что ее могут поймать. Стало быть, нам нужно лишь нечто, похожее на то, что интересует злоумышленников.
В этот момент я очень удачно преодолела два опасных отрезка пути (гаишный пункт и участок дороги, где уже второй месяц ремонтировали теплотрассу), и мне в голову пришла очень неплохая мысль, которой я немедленно поделилась со своими спутниками: