— Послушай, Адам, — успокаивающе начал Клаус. — Я понимаю, что ты...
— Я не хочу говорить о том, что произошло там, на склоне. Это в прошлом, кончено, этого больше нет. У меня нет никакого желания вновь проходить через это гребаное месиво даже для того, чтобы помочь тебе продать эту твою книгу. — Он повернулся ко мне: — Скажи ему.
Я пожала плечами, глядя на Клауса:
— Он не хочет этого, Клаус.
Адам взял мою руку, прижал ее к своему лицу и закрыл глаза.
— Если ты дашь всего одно, то...
— Он не хочет, Клаус, — повторила я. — Неужели ты не способен услышать, что тебе говорят?
— О'кей, о'кей. — Он поднял руки, показывая, что сдается. — Как бы там ни было, у меня для вас обоих свадебный подарок. — Он наклонился и достал из холщовой сумки у своих ног бутылку шампанского. — Я, э-э, желаю вам удачи и большого счастья. Выпейте это как-нибудь в кровати.
Я поцеловала его в щеку. Адам выдавил смешок и сел на свой стул.
— Хорошо, ты выиграл, одно интервью. — Он встал и протянул мне руку.
— Уже уходите? Дэниел сказал, что может появиться позже...
— Мы собираемся выпить в кровати это шампанское. — Я тоже встала. — Оно не может долго ждать.
* * *
Когда я на следующий день возвратилась с работы, журналистка уже была у нас. Она сидела напротив Адама, их колени почти соприкасались, а на столе стоял включенный магнитофон. У нее на коленях лежал блокнот, но она ничего не записывала. Вместо этого изучающе смотрела на Адама и кивала головой в такт его словам.
— Не обращайте на меня внимания, — сказала я, когда она начала вставать. — Налью себе чашку чаю и исчезну. Не хотите выпить? — Я сняла пальто и перчатки.
— Виски, — сказал Адам. — Это Джоанна из «Партиси-пант». А это Элис. — Он взял меня за руку и притянул к себе. — Моя жена.
— Рада познакомиться, Элис, — сказала Джоанна. — Ни в одной статье не говорится, что вы поженились.
Проницательные глаза пристально взглянули на меня из-за тяжелой оправы.
— Никто об этом не знает, — сказал Адам.
— Вы тоже занимаетесь альпинизмом? — спросила Джоанна.
Я засмеялась:
— Вовсе нет. Я не взбираюсь даже по ступеням, когда есть лифт.
— Наверное, странное ощущение, когда ждешь внизу, — продолжала она. — Тревожишься за него.
— Мне пока не приходилось ждать, — беспечно заявила я, выходя, чтобы поставить чайник. — К тому же у меня есть своя собственная жизнь, — добавила я, удивившись тому, что сейчас это стало ложью.
Я снова подумала о нашем медовом месяце длиной в один уик-энд в Лэйк-дистрикт. То, что произошло между нами в той хижине — его жестокость по отношению ко мне с моего разрешения, — все еще беспокоило меня. Я пыталась слишком много не думать об этом; это стало сумеречной зоной моего сознания. Я отдалась в его руки и в течение нескольких секунд, когда лежала под ним, думала, что он убьет меня, и все-таки не сопротивлялась. Часть меня была поражена ужасом, другая — возбуждена.
Когда я стояла у чайника, одним ухом слушая интервью, то заметила свернутый клочок бумаги с жирными черными буквами. Я развернула его, заранее зная, чего ожидать. «Я НЕ ДАМ ТЕБЕ ПОКОЯ», — было написано на листке. При виде этих букв у меня по телу забегали мурашки. Я не понимала, почему мы уже давно не обратились в полицию. Было похоже, что мы заставили себя привыкнуть к этому, словно угрозы представлялись грозовыми тучами, которые мы принимали как неизбежное. Я подняла глаза и увидела, что Адам наблюдает за мной, поэтому улыбнулась, порвала записку на мелкие клочки и пренебрежительно бросила их в корзину для мусора. Он с одобрением слегка кивнул мне и снова переключился на Джоанну.
— Вы рассказывали о последних нескольких часах, — снова насела на Адама Джоанна. — У вас было какое-нибудь предчувствие катастрофы?
— Если вы имеете в виду, думал ли я, что все те люди погибнут там, наверху, то нет, конечно, нет.
— В какой момент вы поняли, что все идет не так, как надо?
— Когда все пошло не так, как надо. Элис, не подашь мне виски?
Джоанна заглянула в свой блокнот и сделала еще попытку:
— А что насчет закрепленных маршрутных шнуров? Как я понимаю, Грег Маклафлин и другие руководители экспедиции проложили шнуры разных цветов, которые вели по хребту к вершине. Но в какой-то момент последний отрезок шнура оказался отвязанным, что, видимо, и сбило альпинистов с пути.
Адам долгим взглядом смотрел на нее. Я принесла ему большую порцию виски.
— Не хотите немного, Джоанна? — спросила я. Она покачала головой и стала ждать ответа Адама. Я плеснула себе виски на дно стакана и выпила одним глотком.
— Как, по-вашему, это случилось?
— Откуда, черт возьми, мне знать? — наконец бросил он. — Было дьявольски холодно. Налетела буря. Все были не в себе. Ничто не работало, и никто. Я не знаю, что случилось со шнуром, остальные тоже. Теперь вам хотелось бы кого-то обвинить, не так ли? — Он выплюнул часть виски обратно в стакан. — Вы хотите написать красивый лаконичный рассказ о том, как такой-то повел группу людей к смерти. Так вот, леди, там, в смертельной зоне, так не бывает. Там нет ни героев, ни злодеев. Мы просто люди, которые ползут по горе в то время, как клеточки их мозга осыпаются одна за другой.
— В книге утверждается, что вы — герой, — возразила Джоанна, которую совершенно не смутила его вспышка. Адам промолчал. — И еще, — продолжала она осторожно, — там есть некий намек на то, что руководитель экспедиции должен нести некоторую ответственность. Грег.
— Можешь принести еще, Элис? — Адам протянул мне свой стакан. Беря стакан, я наклонилась и поцеловала его. Я раздумывала, в какой момент мне следует попросить Джоанну уйти.
— Как я понимаю, Грег сейчас в плохом состоянии. Что это, чувство вины, как вы думаете?
И опять Адам промолчал. Он на мгновение закрыл глаза и откинул голову. Он выглядел очень уставшим.
Она предприняла очередную попытку:
— Вы не считаете, что все путешествие было ненужным риском?
— Это очевидно. Погибли люди.
— Вы не жалеете о том, что из гор пытаются сделать бизнес?
— Жалею.
— И тем не менее участвуете в этом.
— Да.
— Одна из погибших, — сказала Джоанна, — была вам очень близка. Ваша бывшая девушка, помнится.
Он кивнул.
— На вас, видимо, ужасно подействовало то, что вы не сумели спасти ее?
Я передала Адаму вторую порцию виски, и он обнял меня за талию, когда я наклонилась к нему.
— Не уходи, — произнес он так, словно имел в виду наши отношения в целом. Я присела на подлокотник его кресла и положила руку на его спутанные волосы. Он некоторое время оценивающе смотрел на Джоанну. — О чем, черт побери, вы думаете? — наконец спросил он. И вскочил с кресла. — Мне кажется, с вас довольно, а вам не кажется?