Отель «Супериор», к которому подвез меня Флаэрти, поражал внушительными размерами, но находился в состоянии запустения и явно нуждался в ремонте, о чем свидетельствовали облупившиеся стены и потрескавшаяся, выщербленная лепнина. Вероятно, в пятидесятые годы прошлого века, когда его построили, он демонстрировал прогресс в архитектурном плане, но теперь давно уже устарел и к «пятизвездочному» классу не относился. Не говоря уже о том, что на парковочной площадке перед ним сновали толпы местных жителей, продававших футболки, дешевую электронику и телефонные карточки.
Что интересно, располагался он совсем рядом с аэропортом. Таким образом, я, проведя в Нигерии почти трое суток, удалился от пункта прибытия не более чем на три четверти мили.
— Почему вы привезли меня именно в этот отель? — спросил я, надевая свежую рубашку на заднем сиденье.
— Подумал, что вам, возможно, захочется улететь отсюда первым же рейсом. Ведь и такое бывает.
— Куда улететь?
— Домой, разумеется. То, что вы пережили, детектив Кросс, это, как говорится, еще цветочки. Но и ягодки будут, когда Тигр решит заняться вами всерьез. Вам-то до него не добраться, а вот ему взять вас за шиворот — раз плюнуть. И тогда мне уже вряд ли удастся помочь вам.
Я прекратил досужий треп и посмотрел на Флаэрти в упор.
— Как вы сказали? Тигр?
— Так его зовут местные, детектив Кросс. Разве вы не знали? Если разобраться, несколько главарей крупных бандитских шаек носят подобное прозвище. Но ваш парень здесь один из самых авторитетных.
— Короче, вы знаете, где его найти?
— Если бы знал, отвез бы вас прямо к нему и поставил бы в этом деле жирную точку.
Я выбросил свою запятнанную кровью рубашку в мусорный ящик и взял в руки дорожную сумку.
— В какое время мы с вами можем завтра встретиться?
Улыбку Флаэрти я воспринял как знак одобрения или удивления моим упорством.
— Я позвоню вам.
— Когда?
— Так рано, как только смогу. Ну а пока отдохните. Кстати, если завтра утром вас вдруг не окажется в номере, я сделаю вывод, что вы, слава Богу, совершенно нормальный в умственном отношении человек.
Прежде чем он уехал, я занял у него некую сумму, чтобы расплатиться за проведенную в «Супериоре» ночь и купить телефонную карточку.
Прошло три четверти часа. Я принял душ, побрился, поел, заказал разговор со Штатами и ждал звонка оператора.
Номер, в котором я расположился, не представлял собой ничего особенного. Обычная комната с облупившейся штукатуркой, потрескавшейся лепниной и бегавшими по стенам тараканами, которые, как я понял, составляли жильцам компанию.
Вызванный мной коридорный ничуть не удивился, обнаружив, что в ванной нет полочек и крючков для полотенец, и пообещал повесить новые в самое ближайшее время. Я не слишком привередничал. После тюремной камеры эта комната представлялась почти президентским номером.
Когда после звонка оператора я услышал в телефонной трубке голос Дженни, у меня перехватило дыхание — ведь я разговаривал с ней впервые после отъезда и перенесенных мной испытаний. Общаясь с дочерью, я даже забыл о своем больном распухшем носе и о том, что из него время от времени капала кровь.
— Так, так, так… а кто это у нас сегодня прогуливает школу? — спросил я, стараясь говорить веселее и даже с несвойственным мне легкомыслием.
— Сегодня воскресенье, папочка. Ты что — в этой своей Нигерии напрочь утратил чувство времени? Да и говоришь в нос… Простудился там, что ли?
Я машинально дотронулся до сломанного носа.
— Действительно, у меня что-то вроде насморка. Но это мелочи жизни. Зато живу в одном из лучших отелей города!
— Это ты, Алекс? — услышал я голос Наны, снявшей параллельную трубку. В ее словах звучало раздражение, и даже более сильное, чем я ожидал. — Где ты пропадал трое суток? И ни одного звонка за все это время. Такое поведение иначе как безответственным не назовешь!
— Извини, Нана. Как выяснилось, здесь труднее связаться со Штатами, чем я думал, — сказал я и сам начал задавать вопросы, так как боялся попасться на лжи, поскольку врун из меня никакой.
Дженни рассказала мне о фруктовых мушках-дрозофилах, которые вывелись из яичек во время научного эксперимента с ее участием, а также о новых соседях, поселившихся на Пятой улице рядом с нашим домом. Нану тревожил усилившийся шум в установленном в подвале бойлере. По ее словам, когда в прошлый раз шум достиг такого уровня, ремонт и отладка обошлись нам в девятьсот долларов.
Потом в разговор вступил Али, сообщивший, что научился отыскивать Нигерию на карте и столица там — город Лагос. Он также поведал мне, что Нигерия — большая страна с населением около ста тридцати пяти миллионов.
Потом Нана сообщила, что сейчас со мной будет говорить Бри.
— Бри у вас? — Сказать по правде, меня это немало удивило, поскольку Бри в мое отсутствие планировала переехать к себе на квартиру.
— Кто-то же должен заботиться о нас, когда тебя нет, — со значением произнесла Нана. — Кроме того, сейчас Бри одна из нас. То есть член нашей семьи.
Мне понравилось то, что напоследок сказала Нана, и голос взявшей трубку Бри. Потом я услышал, как захлопнулась дверь, и понял, что нам предоставили возможность поговорить наедине.
— Наконец-то! — воскликнул я.
— Да, Нана — женщина с характером. Но она бывает добра и очень тактична.
Я рассмеялся.
— Это она перед тобой добрячку разыгрывает. Чтобы было легче манипулировать тобой.
— Уж коли речь зашла о манипулировании, тогда не смей мне врать и отвечай как на духу: где ты пропадал последние трое суток?
— Детектив Стоун, неужели это и вправду ты? — засмеялся я. — Мне казалось, что ты обо мне скучаешь.
— Конечно, скучаю. Но это к делу не относится. Если честно, я извелась за последние три дня из-за твоего молчания. И не я одна. Мы все страшно беспокоились о тебе. Особенно Нана.
— Хорошо, я расскажу тебе, что случилось. Тем более что это имеет самое непосредственное отношение к нашему делу. По крайней мере я так думаю. Ну так вот: меня арестовали прямо в аэропорту.
— Арестовали? — шепотом переспросила Бри. Похоже, ею снова овладело беспокойство. — В аэропорту? Но кто? И на каком основании?
— Похоже, на том, что информация в наши дни распространяется по миру слишком быстро. Иными словами, взяли меня сразу же по прилете и продержали двое с половиной суток в тюремной камере, не предъявив никакого обвинения.
Голос у нее смягчился. Теперь в нем было больше от моей милой Бри, чем от детектива Стоун.