Я отыскала незастекленное окно, ведущее в подвал, и залезла в дом. Внизу оказалось совсем темно. В нос ударил резкий запах опилок и цемента. Неровный пол подвального помещения был засыпан песком и слегка припорошен опилками. Включив фонарик, я обнаружила лестницу, поднялась по ней наверх и очутилась на третьем этаже. Через окна струился рассеянный лунный свет. По цементному полу эхом отзывались мои шаги. Дом казался абсолютно пустым, и никакого деревянного ящика с игрушками не было и в помине. Я бродила по комнатам, высвечивая темные углы и оставленные без присмотра стройматериалы, пока не наткнулась на низенькую дверь с висячим замком. Это еще что такое? Уж не каморка ли для карлика или домового? Но чем черт не шутит? И я изо всех сил ударила ногой по замку. М-да! А замок-то был не заперт!

Я заглянула в каморку и тут же увидела ящик. Безо всякого угрызения совести я сдвинула в сторону доски, служившие крышкой, и достала яркую картонную коробку. Игрушечный космический корабль действительно напоминал тарелку. Диаметром в полметра, он весил не более трехсот граммов. Безукоризненный дизайн и беспроводное управление игрушкой вызывали восхищение, но проверять на практике творение японских мастеров я не стала. Ночные полеты НЛО над поселком закончены раз и навсегда!

С верхнего этажа коттеджа освещенный луной ночной поселок был похож на сказочное царство. Многочисленные особняки с черепичными крышами придавали ему патриархальный вид. Трехъярусные круглые колонны на одних, высокие узкие окна-бойницы на других в сочетании с тарелкообразными спутниковыми антеннами напоминали о связи времен и поколений. А вот и коттедж Ветровых! Однако с такого расстояния довольно трудно рассмотреть, что делается у его стен.

На полу у окна я заметила гору окурков. Отшвырнув носком ботинка в сторону самый длинный бычок, мне удалось прочесть название марки сигарет. «Кэмел». Ну, конечно же, тут побывал Евгений. Именно этот кретин курит вонючий верблюжий табак! Мальчишка не удержался от соблазна и в ночь убийства Кирилла Ветрова запускал из каморки летающие корабли.

«Впрочем, это даже к лучшему!» – подумала я и набрала Женькин номер.

Глава 17

Бойфренд ответил только после третьей попытки.

– Ну, и где тебя носит? – сердито спросила я.

– Я в больнице, на Большой Горной, – послышался жалобный Женькин голос.

– Ты что, белены объелся? Какими судьбами тебя туда занесло?

– Да занесло-то меня в другое место, только вот оказался я тут.

И Женька поведал мне печальную историю о ночном визите в недостроенный коттедж поселка «Юбилейный».

Досыта наигравшись «летающими тарелками», он аккуратно уложил их в коробки и вернул в ящик, после чего спустился в подвал, чтобы покинуть «секретный испытательный полигон». Фонарика у Женьки с собой не было, поэтому пробирался он к небольшому, почти не выделяющемуся на фоне ночного неба окну на ощупь. Глаза у него слипались, ноги замерзли от долгого пребывания в неотапливаемом помещении. Естественно, в темноте он никого не заметил, вследствие чего и получил тяжелым предметом по голове. Из глаз посыпались искры, ноги подкосились, и он оказался на вонючих опилках. Однако у начинающего журналиста и испытателя хватило мозгов, чтобы откатиться в сторону и не получить дополнительную порцию бесплатных тумаков от неизвестного «доброжелателя». Женька вскочил на ноги, метнулся к лестнице, мухой влетел на третий этаж и сиганул из открытого окна в сугроб.

Его видавшая виды «шестерка» завелась на удивление быстро, через двадцать минут он уже отпирал ключом дверь своей квартиры.

Женька всю ночь промучился с головной болью, да еще, как назло, начались спазмы в желудке и тошнота. Утром к Евгению пришел друг Серега, увидел, в каком тот состоянии, и вызвал «Скорую помощь».

– Как ты себя чувствуешь сейчас? – спросила я.

– Лучше бы я остался дома. Тань, приезжай, забери меня отсюда.

– Ни за что! Лечись давай! – категорически заявила я. – И вообще, кто тебя на ночь глядя отпустит?

– Тогда я сам удеру.

– Ладно, – сменила я гнев на милость. – Сейчас подъеду. Жди.

Скоро впереди показалось милое здание серого цвета с замечательными решеточками на окнах первого этажа. Прекрасную картину дополняло радушное приветствие: «Добро пожаловать!» Ну и ну!

Прием посетителей, естественно, был закончен. Тем не менее я надеялась, что по спецпропуску – парочке сторублевых купюр – меня все же пропустят внутрь. В каком же отделении лежит этот больной на голову прыгун? Получить от Женьки полезную информацию мне, конечно, очень хотелось, а вот забирать из больнички его не стоило. Вдруг у парня серьезное сотрясение мозга, а это уже не шуточки!

Я вылезла из автомобиля и, обдумывая слова и выражения, которые помогли бы уговорить Женьку пройти необходимый курс лечения, побрела к больничному крыльцу.

Тут в окне первого этажа я увидела печальную физиономию своего бойфренда. Он был не один – с низкорослым пареньком в толстом шерстяном свитере и клетчатом шарфе, обмотанном вокруг шеи. На пациента больницы тот явно не тянул. Молодые люди открыли форточку, уселись на подоконник и закурили. Должно быть, они находились в туалете или комнате для курения.

Я стояла в тени, свет из окна на меня не падал, поэтому ни Женька, ни его знакомый не догадывались, что их кто-то может услышать, без всякого опасения завели разговор.

– Значит, говоришь, совсем от этой телки голову потерял? – спросил неизвестный парень.

– Может, тебе, Серега, покажется странным, но мужчины тоже люди. Не все, конечно, и не всегда, но преимущественно все же человеки, – шмыгнув носом, промямлил Женька.

– Кто бы сомневался.

– Она считает, что мужчины становятся настоящими мужиками только к тридцати годам.

– С чего бы это?

– Выискала во мне, понимаешь ли, кучу слабостей и пороков. А между прочим, любому человеку свойственно быть слабым, желать, мечтать и придумывать.

– Твоя проблема, Женек, лишь в том, что ты этой самой бабе позволил собой крутить. Ты на себя посмотри, в кого ты превратился? Никогда я тебя раньше таким не видел! Трахни ее, и дело с концом!

– Ага, как же, так она и согласилась!

– Что, стерва, что ли?

Женька кивнул.

– Хоть красивая?

– Не то слово! Грудь – во! Ноги – во!..

– Ну, тогда ты, брат, пропал. Тогда тебе точно надо с недельку на больничной койке поваляться. Телки – они народ жалостливый, даже те, которые стервы.

– Да не могу я здесь оставаться! – вспыхнул Евгений. – Не мо-гу!

Слушая этот треп, я не скажу, что очень огорчилась, но задуматься было над чем. Ну, а уж коль меня считают стервозной особой, так надо ею быть до конца!