Он повернул Гамаша боком к мишени. Левая рука старшего инспектора начала затекать от тяжести лука.
– Вот здесь прицел.
Крофт показал на крохотную булавку вроде тех, какие Гамаш вынимал из своих рубашек после химчистки.
– Нужно, чтобы мушка совместилась с яблочком. Потом одним плавным движением натягиваете тетиву, снова прицеливаетесь и стреляете.
Крофт отошел в сторону. Гамаш опустил руку, чтобы дать отдых руке, вздохнул, повторил в уме все этапы стрельбы и перешел к делу. Он спокойно поднял левую руку и, прежде чем наложить стрелу, согнул руку в локте, как учили. Затем поместил стрелу в выемку, упер хвостовик в тетиву, совместил мушку с яблочком и одним плавным движением натянул тетиву. Вот только движение получилось не очень плавным. Как будто он занимался перетягиванием каната с «Монреаль Канадиенс» и они тащили тетиву в другом направлении. Правая рука у него слегка подрагивала, но ему удалось натянуть тетиву до конца, почти до самого своего носа, а потом он ее отпустил. К этому времени ему было уже все равно, что станет с его локтем, лишь бы поскорее отделаться от этой чертовой штуки. Стрела полетела как бешеная, уйдя в сторону от цели на расстояние не меньшее, чем стрела Бовуара. Но и по локтю тетивой ему не попало. Она со звоном вернулась на место, даже не коснувшись руки Гамаша.
– Вы хороший учитель, мистер Крофт.
– Ну, вы меня переоцениваете. Посмотрите, куда ушла ваша стрела.
– Я ее не вижу. Надеюсь, она не потерялась.
– Не потерялась. Они почти никогда не теряются. У меня ни одной не пропало.
– Миссис Крофт, – сказал Гамаш. – Ваша очередь.
– Я воздержусь.
– Прошу вас, миссис Крофт.
Старший инспектор всучил ей лук. Он был рад, что ему удалось выстрелить. Это навело его на одну мысль.
– Я давно не стреляла.
– Понимаю, – сказал Гамаш. – Постарайтесь.
Сюзанна Крофт заняла положение для стрельбы, вставила стрелу, ухватила тетиву, стала натягивать ее, но в какой-то момент разрыдалась и упала на землю, переполняемая эмоциями, не имевшими ни малейшего отношения к ее несостоявшемуся выстрелу. Мэтью Крофт мгновенно оказался рядом с ней, прижал ее к себе. Гамаш тут же взял Бовуара под руку, отвел его на несколько шагов и произнес возбужденным шепотом:
– Нам нужно попасть в подвал. Предложи им сделку: мы не заберем Филиппа в полицию, если они сейчас отведут нас в подвал.
– Но мы должны поговорить с Филиппом.
– Я согласен. Но и то и другое не получится, а в подвал мы сможем попасть, если уступим в чем-то важном для них. Они хотят защитить сына. Мы не сможем и поговорить с ним, и попасть в подвал, так что я думаю, это наилучший выход.
Бовуар задумался, глядя на Крофта, утешающего жену. Старший инспектор был прав. С Филиппом можно и подождать. А с тем, что в подвале, вероятно, нельзя. После этой демонстрации стало понятно, что миссис Крофт умеет обращаться с луком, но из этого лука она никогда не стреляла. Где-то должен быть другой лук, тот, к которому она привыкла. И тот, к которому, вероятно, привык Филипп. Возможно, он обнаружится в подвале. Нос Бовуара уловил запах дымка, выходящего из трубы. Он понадеялся, что еще не поздно.
Питер и Клара выгуливали Люси на тропинке через лесок по другую от их дома сторону Белла-Беллы. Перейдя через мост, они отпустили собаку. Люси потрусила вдоль тропинки, не проявляя никакого интереса к обилию новых запахов. Дождь перестал, но трава и земля были пропитаны водой.
– Я слышал прогноз – обещают ясную погоду, – сказал Питер, пиная носком камушек.
– Но холодает, – заметила Клара. – А впереди сильные морозы. Нужно заняться садом. – Она обхватила себя руками, защищаясь от холода. – Я хочу тебя спросить. Вообще-то, мне нужен твой совет. Ты знаешь… я о том, что я говорила с Йоландой.
– За ланчем? Да. И зачем ты это сделала?
– Затем, что она была племянницей Джейн.
– Да нет, я по-настоящему хочу знать. Зачем?
«Черт тебя побери, Питер. Ты и в самом деле хорошо меня знаешь».
– Я хотела… проявить вежливость…
– Но ты знала, чем это кончится. Зачем ты нарываешься на ситуацию, которая ничего хорошего для тебя не сулит? Я с ума схожу, когда вижу, как ты это делаешь. А ты все время это делаешь. Эта какая-то форма безумия.
– Ты называешь это безумием, а я – оптимизмом.
– Ожидать от человека, что он сделает что-то, чего не делал раньше, – это у тебя называется оптимизмом? Каждый раз, когда ты подходишь к Йоланде, она ведет себя с тобой как настоящая стерва. Каждый раз. Но ты продолжаешь это делать. Почему?
– Ты это все к чему?
– Ты когда-нибудь задумывалась о том, что я чувствую, видя от раза к разу, как ты это делаешь? Причем сам я ничего не могу предпринять, разве что собрать осколки. Прекрати ждать, что люди будут делать то, чего они никогда не делали. Йоланда – злобная, отвратительная, мелочная тварь. Прими это и держись от нее подальше. А если ты приближаешься к ней, то будь готова к последствиям.
– Это несправедливо. Похоже, ты думаешь, что я идиотка, которая понятия не имеет о том, что произойдет. Я прекрасно знала, что она сделает. И все равно пошла на это. Потому что мне нужно узнать кое-что.
– Узнать что?
– Мне нужно было услышать смех Андре.
– Его смех? Зачем?
– Вот об этом я и хотела с тобой поговорить. Помнишь, Джейн рассказывала об ужасном смехе, который она слышала, когда мальчишки кидались пометом в Оливье и Габри?
Питер кивнул.
– Такой же смех я слышала сегодня утром на собрании в церкви. Это был смех Андре. Вот почему мне нужно было подойти к их столу – чтобы еще раз услышать этот смех. И он смеялся. Вот что можно точно сказать о Йоланде и Андре: они предсказуемы.
– Но, Клара, Андре – взрослый мужчина. Он не был одним из тех мальчишек в масках.
Клара молча ждала. Обычно Питер не был таким тупым, так что наблюдать за ним было забавно. Постепенно морщины на его нахмуренном лбу разгладились.
– Это был сын Андре – Бернар.
– Ну наконец-то!
– Джейн перепутала. Это были не Филипп, Гас и Клод. Одного из них там не было. А был Бернар.
– Сказать об этом старшему инспектору Гамашу? Или он сочтет, что я хочу оклеветать Йоланду? – спросила Клара.
– Какая разница? Гамаш должен об этом знать.
– Хорошо. Я сегодня пойду в бистро во время его «приема».
Клара подняла палку и бросила в надежде, что Люси побежит за ней. Собака не побежала.
Крофты приняли условия сделки. Впрочем, выбора у них не было, и вот Гамаш, Бовуар, Николь и Крофты направились вниз по узким ступенькам. Подвал был хорошо организован и не имел путаных лабиринтов, по каким Гамашу нередко доводилось пробираться. Когда он сказал об этом, Крофт ответил: