Ты имеешь в виду головы Валерии и Конобеева в шкафу и мою копию на лоджии и на кухне? Значит, ты все же поверил мне и молчишь, бессовестный ты такой?!
— Я тебе всегда верю, — торжественно объявил он. — Но я, кажется, все начинаю понимать. Вот скажи, как ты думаешь: зачем Роман затащил тебя делать маску!
Маша смотрела на него и ничего пока еще не понимала. А Сергей продолжал «допрос»:
— Скажи, одна из этих масок была странная какая-то и тяжелая?
— Да! А откуда ты знаешь?
— Так. С этим разобрались. — Он оживленно потер руки. — Теперь ответь еще на один вопрос: как можно проникнуть в эту квартиру, если не через окна и входную дверь?
— Ничего себе вопрос… Никак.
— Да нет, как-то можно. Ведь кто-то постоянно бывает здесь, ворует наши продукты… Иногда тайно возвращает их…
«Он сошел с ума, вот до чего довело человека это расследование», — подумала Маша, всерьез озабоченная состоянием своего друга. Она не понимала, как можно войти в квартиру, если не через дверь и не через окна. Никак! Она могла бы повторить это тысячу раз. Не через крышу же! Тем более что квартира находится не на последнем этаже.
Сергей тем временем уже набирал номер телефона.
— Кому звонишь?
— Отцу. Только бы он оказался на месте…
Сергей молчал, а Маша злилась. Что он собирается спрашивать у своего отца? Ведь по пустякам он навряд ли стал бы его отрывать от дел.
— Па, это я. Извини, что мешаю. Ты не мог бы выяснить, кому принадлежала раньше квартира тети Тамары?
Через минуту, когда он положил трубку, его лицо выражало высшую степень удовлетворения.
— Ну и кому же принадлежала эта квартира? Какие-то странные вопросы…
Но Сергей и на этот раз ей ничего не объяснил. Он встал и отправился осматривать квартиру шаг за шагом. Маша ходила за ним, пытаясь что-либо понять.
— Скажи, ну какая разница, кто здесь жил раньше? — спрашивала она. — Думаешь, сюда время от времени приходит старый хозяин со своими ключами? — догадалась она вдруг.
— Не хозяин, а хозяйка! — Горностаев, как учитель, поднял вверх палец. — Хозяйка, причем известная всем женщина, киноактриса!
— Да? И кто же? — удивилась Маша.
— Елена Трефилова!
— Сама Трефилова? Ничего себе…
Маша, мечтающая о карьере актрисы, потеряла дар речи. Как же такое могло случиться, что она, каждый день входя в эти роскошные апартаменты, даже не почувствовала, что здесь царит артистический дух? Но, с другой стороны, как же это могло быть, ведь квартира принадлежит тете Тамаре Саржиной…
— Еще один вопросик можно? — продолжал мистифицировать Горностаев, так и не посвящая Машу в свои догадки.
— Попробуй…
— Вот представь себе, что ты — Елена Трефилова. Ты ведешь особый образ жизни, тебе нужно много пространства, чтобы репетировать, принимать своих многочисленных гостей…
— Я поняла тебя, — перебила Маша, вдруг на самом деле представившая себя на месте известной актрисы. — Мне бы понадобилась отдельная комната для моих театральных и кинокостюмов, еще одна — с огромными зеркалами…
— Словом, тебе все ясно! Вот и скажи мне, дорогая Елена Трефилова, каким образом ты бы все это устроила, если в твоей квартирке комнаты маленькие, ну просто негде развернуться?
— Скупила бы соседние квартиры…
— Вот именно! — Сергей ткнул пальцем ей чуть ли не в лицо. — Попала в самую точку. Госпожа Трефилова купила четыре квартиры, расположенные на этом этаже. А потом, отец проверил, купила себе особняк в районе Цветного бульвара. А квартиру продала четырем разным хозяевам. Одна из них …
— Наша тетя Тамара, я поняла…
— Правильно. Но остальные три скупила небезызвестная…
— Людмила Николаевна? Но зачем ей так много квартир?
— Отец сказал, что эти квартиры скоро уже не будут принадлежать ей.
— Она продала их?
— Нет, собирается обменять — отец узнал, что сейчас готовятся документы. Она хочет получить такие же, только на первом этаже одного большого дома на Садовом кольце. Там удобно будет открыть музей.
— Снова музей?
— Да, Машенька. Неужели ты так и не поняла, о каком музее идет речь? Зачем тогда Роман Тихомиров уговорил тебя сделать гипсовую маску?
— Гипсовую? Он что, собирался меня убить, чтобы после меня осталась маска?
— Вовсе даже нет! Чуть-чуть попозже я открою тебе все тайны, но мне еще нужны доказательства. И я их найду. Ведь главное я теперь знаю: эта квартира примыкала к остальным трем. Остается только найти недостающее звено — узнать, как Роман проникает сюда, чтобы попугать таких девочек, как ты…
Маша даже не успела как следует удивиться, как раздался звонок. Пришел Никита и прямо с порога сообщил:
— Я освободил Конобеева.
Даже Сергей был поражен его рассказом. А ведь он мог найти Конобеева даже раньше, если бы не предательское вино… Ему снова стало стыдно.
— Я понимаю, почему он улетел в Финляндию. Думаю, что Конобеев откупился от него, ведь он узнал обо всех этих махинациях, — догадалась Маша.
И мстить он уже не будет. Надо же — говоришь, он был пристегнут к батарее и кормили его вонючим супом? — Маша была борцом за справедливость и радовалась, что мошенник получил по заслугам.
— Представляю, как обрадуется Светка, — вырвалось у Горностаева. Но он тут же очень пожалел о своих словах.
— Пусть Дронов представляет, — презрительно бросила Маша. — И чего это вы все вокруг нее пляшете?..
Раздался звонок — это явился Дронов. И тут же, с порога, рассказал в красках о душещипательной встрече Светы с родителями.
— Вы понимаете, — Дронов яростно жестикулировал, — Света даже сначала не узнала мать! Так сильно изменилась… Стала красивая и прямо как тростинка, вы бы видели… Светка, когда вырастет, такая же, наверно, будет.
— Интересно, как же ей удалось так измениться? И где она все-таки была? Ты что-нибудь узнал?
— Сначала я ждал, когда они наговорятся. В это время сам Конобеев, ничего не подозревая, принимал ванну. Вы бы видели, какой он примчался домой! Весь грязный, заросший, злой… А вышел оттуда совершенно другим…
— Как они встретились с Кларой? — Маше было трудно справляться со своим любопытством. — И что же? Не молчи!
Когда он вышел из ванной и увидел жену, то остановился и вообще не мог сначала ничего сказать. А знаете, что было потом? Не поверите! Красивая Клара прошла мимо него, словно он был — мебель. Сделала вид, что не заметила. Света думает, что теперь мама вообще его не простит за все эти подколки насчет полноты…
— Ты скажешь наконец, как она так похудела? И где ее так долго черти носили?