И он шагнул через шкаф — в какую-то большую комнату. Но она была не просто необычной — но очень страшной! Потому что вся была заставлена полками, на которых… стояли отрубленные человеческие головы. Некоторые, совсем как живые, были приставлены к телам. Все это выглядело потрясающе.
— Машка! Да это же ты! — вскрикнул Никита, увидев сидящую в кресле «сестру». Даже волосы были подобраны в тон.
— Теперь вы поняли, о каком музее шла речь? О музее восковых фигур. Роман делал слепки понравившихся ему людей сначала при помощи гипса, который он выдавал за косметическую маску. А потом отливал из воска голову, соединял ее с манекенами. Вероятно, он прекрасный художник, раз сумел так точно нарисовать глаза, губы… Прибавьте парики — и копия человека готова!
Сергей был горд, что разгадал эту головоломку. И именно шкаф, где Маша обнаружила первую восковую голову, оказался ключом к этой загадке.
Дронов чуть не свернул себе шею, разглядывая сидящих на стульях или стоящих, как в магазине готового платья, восковых «людей».
— Знаешь, Серый, мне кажется, я понял, зачем Роману надо было подсовывать Григорию Иванову фотографии его жены. Смотри, вот она сидит рядом с Конобеевым, почти как на фотографии, видишь?
И хотя зрелище было жутковатым, Маша приблизилась, чтобы убедиться в том, что это не знакомые ей люди, а куклы.
— Ну и зачем же?
— Ему был нужен спонсор для того, чтобы создать свой музей. Помещение он нашел — Людмила Николаевна не пожалела для брата своих квартир и обменяла их на первый этаж на Садовом. Но это ведь еще не музей! Нужно же сделать восковые копии всяких знаменитых людей, политиков, артистов… Музей должен выезжать в другие города и даже страны, а все это стоит денег… Нужен хозяин, богатый владелец. Творческая личность не должна заниматься такими вещами… Талантливый человек, каким себя считает Роман, должен иметь спонсора.
Дронов, согласный с Горностаевым, продолжил объяснения:
— Уверен, что Роман фотографировал своих восковых кукол для того, чтобы показать их будущему спонсору, удивить. Для этого, наверное, вместе с другими он сфотографировал куклу, изображающую Валерию. А рядом с ней — воскового Конобеева. Вот и получилось, что ревнивый муж чуть не убил свою жену, как Отелло Дездемону. А пострадала ни в чем не повинная Валерия…
— Маша, а ты веришь, что у нее были стеклянные серьги, а не бриллиантовые? — спросил Сергей.
— Думаю, что, если бы они были сделаны даже из олова или алюминия, ее бы постигла та же участь, — улыбнулась она. — Ревность — очень неприятная штука, — добавила Маша. Потому что уж кто-кто, а она испытала это на себе!
Раздался какой-то шорох. Ребята разом обернулись — в дверях стоял маленький человечек с густой черной бородой.
— Да-а, — протянул он, поглаживая свою бороду, — не думал я, что вас так долго придется ждать! Ну, как вам моя коллекция?
У Маши от страха подкосились колени, и она рухнула на стоявший рядом стул.
— Сударыня, — карлик припал к ее руке, — прошу великодушно у вас прощения. Каюсь, каюсь… Но как работа? По-моему, великолепно!
«Может, он и правда гений?» — подумала Маша, отдавая должное его несомненному таланту и фантазии.
— Да, похоже на меня. Только не пойму, зачем надо было меня так пугать?
Не удивляйтесь, сударыня, меня вообще никто не понимает. А я стремлюсь сохранить красоту! Красоту, которая не должна увядать с годами… Мы уже говорили с вами об этом. — Красота красотой, но зачем же воровать нашу еду? — вдруг возмущенно произнес Пузырек, заметивший прямо на полу две пустые бутылки из-под его любимой колы.
— Правильно, молодой человек, правильно! Но красота требует жертв! К тому же мне хотелось немного вас разыграть. Сестра сказала, что вы чрезвычайно серьезные ребята. А жить надо весело. Вот как я!
— А если бы я умерла от разрыва сердца? — спросила Маша. — Ведь в шкафу я увидела голову Валерии, потом Конобеева…
— Знаю-знаю. Но ведь не умерли. К тому же за вас можно было уже не беспокоиться…
— Это почему?
— Да потому, что я вас уже обессмертил… — равнодушно ответил Роман, кивнув на куклу Машу.
«Как же я соскучилась по нормальным людям. Надоели все эти оригиналы…» Маша вдруг затосковала, ей захотелось домой.
— Вы нашли спонсора? — спросил Дронов у Романа, который все еще продолжал любоваться своими работами.
— Все-то вы знаете… — захихикал он. — Нашел… Но разве в этом дело?
— Вот и лето кончилось, скоро в школу…
Маша, Сергей, Сашка с Никитой и Света сидели в кафе «Саламандра». А пили они только томатный сок.
Шел дождь. Было немного грустно. Может быть, потому, что каникулы уже позади. А может, потому, что играл Фаусто Папетти. Он выводил такую печальную мелодию, словно был одинок и всеми покинут в этом мире.
Вдруг за соседним столиком появилась девушка. Яркая, шикарно одетая. Увидев Горностаева, она широко раскрыла глаза и улыбнулась. Это была Милена. Не обращая внимания на то, что он не один, она подошла к нему.
— Привет, Сережа, как дела? Что-то ты старых друзей не навещаешь? Не звонишь, не приходишь. Совсем забыл?
— Знакомьтесь, это Милена, — нашелся Сергей. «Не хватало только, чтобы она начала рассказывать, как я у нее ужинал, — подумал он. — Машка тогда меня убьет…»
Но девушка оказалась умнее.
— Можно, я у вас украду этого молодого человека буквально на минуту? — спросила она и улыбнулась улыбкой гремучей змеи.
— Берите, если он вам так нужен, — смущенно ответила Маша, стараясь смотреть куда-то в сторону. Она и представления не имела, что у Горностаева в подружках могут быть такие взрослые и крутые девицы.
Сергей сел за столик к Милене. Он примерно знал, о чем пойдет речь.
— Я знала, что ты — классный парень… Я тебе об этом уже говорила, помнишь? Хочешь мартини?
При этом слове его всего передернуло.
— Нет, спасибо…
Конобеев вернулся, знаешь? Стал шелковым. Всех вовремя рассчитывает, даже премии дает. Половину своих нахлебников посокращал. Благотворительностью занялся, стал учредителем какого-то музея, кажется, восковых фигур. Теперь вот занимается одаренными детьми… Словом, не узнать. Это работа Тихомирова? — Она смотрела на него насмешливым взглядом. Но видно было, что она довольна.
— Не знаю, — соврал Сергей. «Что было, то прошло», — решил он.
— Но последняя фишка — это то, что от него ушла жена. Она похудела. Говорят, в Лондон летала, к одному известному профессору. Теперь красотка — глаз не отвести. Представляешь, как много всего произошло за такое короткое время. А еще говорят, что люди меняются только к худшему.
— А у тебя философия не изменилась?