— Хочу сейчас!
— Нет.
— Ты задница!
— Кристо! — В ярости я больно ущипнула его. — Что ты сказал?
— Ничего.
Я повернулась к Лине, которая скромно потупилась.
— Сегодня трудный день, — туманно начала я. — Сходите с Кристо в парк, устройте пикник, пусть попрыгает на батуте.
— Не хочу пикник.
— Кристо, не капризничай.
— Я хочу с тобой!
— В другой раз, милый.
— Пойдем-ка, Крисси, подумаем, что нам сегодня надеть! — Лина встала. Неудивительно, что Кристо привязался к ней. Она никогда не сердится — только шутит и болтает с ним тонким голоском.
Я обхватила голову руками. Повсюду пыль и грязь. Накопилась куча неглаженого белья. Помощи ждать неоткуда. Клайв в полиции, отвечает на вопросы. На какие? «Вы ненавидите свою жену, мистер Хинтлшем? Давно? Достаточно, чтобы прислать ей бритвы?»
* * *
Они ушли вдвоем, за руку. Кристо нарядился в красные шорты и полосатую футболку. Я уставилась на тарелки с остывшей, неаппетитной едой. Потом на окно, которое давно пора вымыть. В углу виднелась паутина. А где паук?
От неожиданного звонка в дверь я вздрогнула. На пороге я увидела Стадлера — потного, взъерошенного, обросшего щетиной. Похоже, спать он еще не ложился.
— Можно пару вопросов, Дженни? — Теперь он постоянно звал меня по имени, словно мы были любовниками.
— Опять?
— Тогда один, — устало попросил он.
Мы спустились в кухню, где я предложила Стадлеру кофе и завтрак, но он отказался.
Он огляделся:
— А где Линн?
— Сидит у дома в машине, — объяснила я. — Вы прошли мимо.
— А, да, — тупо отозвался он сонным голосом.
— Вы хотели о чем-то спросить.
— Верно, — кивнул он. — Уточнить одну деталь. Вы помните, где вы были в воскресенье, восемнадцатого июля?
Я попыталась припомнить, но не смогла.
— Мой ежедневник у вас.
— Да. В тот день вы должны были забрать рыбу.
— Да-да, помню.
— Так чем вы занимались?
— Была дома. Готовила, разбирала вещи.
— Вместе с мужем?
— Нет. — Стадлер заметно вздрогнул и расплылся в торжествующей улыбке. — Не понимаю, чему тут удивляться. Как вам известно, мой муж редко бывает дома.
— Вам известно, где он был в это время?
— Уезжал. Он сказал, по срочному делу.
— Вы уверены?
— Да. Я готовила обед, а он сообщил, что ему придется уехать.
Я отчетливо помнила тот день. У Лины был выходной Гарри и Джош сначала болтались по дому и ссорились, потом разошлись по друзьям. Кристо долго сидел перед телевизором, потом возился с «Лего». В постель он лег пораньше, недовольный и утомленный жарой. А я сидела на кухне, с тоской вспоминая пропавший день. На столе остывал великолепный ужин, искрились бокалы на длинных ножках, благоухали садовые цветы. К ужину Клайв не вернулся.
— Значит, он отсутствовал весь день?
— Да.
— А поточнее?
Свой голос я слышала словно со стороны — он был печальным и глухим.
— Клайв ушел очень рано, еще до открытия супермаркета. Вернулся примерно в полночь, может, чуть позднее. К тому времени я уже спала.
— Вы готовы повторить все это и подписать протокол?
Я пожала плечами:
— Если понадобится — да. Насколько я понимаю, объяснений мне не дождаться.
Стадлер вдруг удивил меня, взяв за руку.
— Дженни, — мягко, ласково начал он, — я могу сказать только одно: скоро все кончится. Это вас утешит?
Я почувствовала, что краснею.
— А! — только и сумела выговорить я, как деревенская дурочка.
— Скоро вернусь, — пообещал Стадлер.
Мне не хотелось отпускать его, но я промолчала. И отдернула руку.
— Хорошо, — произнесла я.
* * *
Я лежала в постели, в пятне солнечного света, и не шевелилась. Ноги и руки казались свинцовыми, мысли ворочались еле-еле.
Я лежала в прохладной ванне, закрыв глаза и стараясь ни о чем не думать. Бродила из комнаты в комнату. Почему раньше мне так нравился этот дом? Ведь он, в сущности, уродливый, холодный, неуютный. Надо бросить его и начать все заново.
Если бы Джош опять позвонил, я бы попросила его вернуться, если в лагере ему не нравится. Только теперь я поняла, что от такого отдыха пользы немного.
В комнатах мальчишек я потрогала одежду в шкафах и призы на полках. Мы разлетелись кто куда. В высоком зеркале в холле мелькнуло мое отражение: худощавая женщина средних лет с сальными волосами и костлявыми коленками. Женщина бродила как потерянная по слишком просторному для нее дому.
За окном в небо поднимались пар от нагретого асфальта и выхлопные газы.
Хорошо бы переселиться куда-нибудь в пригород. В маленький коттедж среди роз. Чтобы рядом были бассейн и старый бук — полазать мальчишкам.
Я открыла холодильник и заглянула в него.
В дверь позвонили.
* * *
Я потеряла дар речи. Нет, этого просто не может быть. Это сон. Я помотала головой, стряхивая оцепенение. Линкс придвинулся ближе, как будто я вдруг стала близорукой, глуховатой и сумасшедшей.
— Вы меня слышали, миссис Хинтлшем?
— Что?
— Ваш муж, Клайв Хинтлшем... — повторил он с расстановкой. — Час назад ему предъявили обвинение в убийстве Зои Аратюнян 18 июля 1999 года.
— Ничего не понимаю, — повторила я. — Бред какой-то.
— Миссис Хинтлшем... Дженни...
— Бред, — твердила я, — бред.
— Адвоката уже известили. Завтра утром он предстанет перед магистратным судом в Сент-Стивенс. Адвокат будет ходатайствовать об освобождении под залог. Ему наверняка откажут. — Линкс вздохнул и продолжал терпеливо, медленно и негромко: — Говорить откровенно я не имею права. Но думаю, вам надо приготовиться... Похоже, у вашего мужа был роман с ней. Он подарил ей ваш медальон. В бумагах вашего мужа нашлась фотография Зои.
Я вспомнила фотографию, которую видела вчера вечером: живое, смеющееся личико, бокал в руке... Я сглотнула, меня затошнило.
— Но это еще не значит, что Клайв убил ее.
— Мисс Аратюнян получала такие же письма, как вы. Их писал тот же человек. Мы считаем, что ваш муж сначала угрожал ей, потом убил.
Я воззрилась на него. Мозаика сложилась, но получилась бессмыслица, нелепая мешанина линий. Страшный сон.