— Привет, — ответил он, нагло ухмыляясь. На мгновение мне показалось, что я нахожусь не во дворе Розалии, а в стриптиз-баре и исполняю танец живота. Терпеть не могу, когда меня раздевают взглядом. Может быть, это и нравится женщинам, зависящим от мужчины, но я-то, слава богу, никогда не была в таком положении. Поэтому обычно я в таких случаях легким ударом быстро заставляю наглеца поискать что-нибудь у моих ног. Но с малолетками я не воюю.
— Пропусти, — спокойно приказала я.
Он почувствовал, что перечить мне — дело совсем не безобидное, и, пытаясь сохранить хорошую мину при явно незадавшейся игре, отодвинулся.
Затем я услышала безмятежное насвистывание известной песенки «Бамбина была хороша…».
Я обернулась, пытаясь взглядом прожечь в его майке дыру. Он состроил невинную физиономию и наклонился над своим дражайшим железным уродцем.
Так-то лучше.
Не знаю, что меня взбесило больше — его подростковая наглость или то, что этот паразит пытается испортить мою игру. Ладно, пообещала я ему мысленно, сначала я вытяну из тебя правду о твоих взаимоотношениях с Ликой, а потом покажу тебе, на что способны некоторые «бамбины», мой сладкий беби.
* * *
Розалия вертелась на кухне, поглощенная процессом приготовления пищи, и напевала битловскую песенку про Молли. Я остановилась в дверях, не смея нарушить светлый миг ее погруженности в простые радости бытия. Но, видимо, мое тяжелое от гнева дыхание все-таки привлекло ее внимание, и она обернулась. На губах ее сразу засияла радостная улыбка, и она кивнула мне:
— Привет! Как прошло ваше рандеву с Эвансом?
— Если ты интересуешься рододендроном, то произвести раскопки у меня не было возможности, — честно призналась я, — но в целом все прошло замечательно. Он показал мне пляж и объяснил, почему в городке такая тишина. В остальном складывается впечатление, что он действительно не знает, где спряталась Лика, а если знает, то ему давно пора получать «Оскара», потому как лучшего актера я не встречала.
Мой монолог ее удивил.
— Ты что, ходила с ним на пляж? — округлила она глаза, не смея поверить такому вопиющему факту моего легкомыслия.
— Ну да. Обожаю прогуливаться по американским пляжам с местными синими бородками, — улыбнулась я, беря с тарелки аппетитное имбирное печенье.
Розалия упала на стул с полуоткрытым ртом.
— Таня, я же просила тебя быть осторожнее… А если бы…
— Он меня изнасиловал? — продолжила я ее мысль. — У него такие поступки на сегодня не запланированы. И закапывание меня под рододендрон — тоже… Вообще, Роза, мне все-таки кажется, что он тут совершенно ни при чем. Более того — именно теперь во мне крепнет уверенность, что Лике угрожает опасность. И, что самое прикольное, опасность исходит совсем не от него.
— От кого же тогда? Если не от него, то опасности ждать просто не от кого…
Розалия растерянно обвела взглядом комнату, пытаясь обнаружить злоумышленника, и разочарованно вздохнула.
— Вот с этим мы и будем разбираться, — пообещала я. — Первое — просвети меня, какие отношения были у твоего братца и Лики?
— Никаких, — удивилась Розалия. — То есть иногда они встречались, спору нет. Но мне всегда казалось, что Лика его недолюбливает. Равно как и Денис ее. Но лучше спроси у самого Дениса.
— Я так и сделаю, — пообещала я. — И второе — ты никогда не видела в вашем городке рыжеволосую девушку с потрясающей фигурой, разъезжающую на белом «Мустанге»?
— Постой, дай вспомнить, — наморщила лоб Розалия. — У нее такой голубой плащ с белой подстежкой?
— Плащ я не видела, — призналась я, — помню только гриву рыжих волос, великолепную фигуру и белый «Мустанг».
— Один раз, как мне кажется, я ее действительно видела. Она говорила о чем-то с Биллом. Но, может быть, я путаю?
— Вспомни сам момент вашей встречи, — попросила я.
То, что эта загадочная красавица контактировала и с Биллом, меня заинтересовало.
— Да ничего особенного, — передернула плечиком Розалия, — мы возвращались с пляжа. Она остановила машину и попросила ее подвезти. Билл вышел, чтобы показать ей дорогу на автостраду. Все.
— Они долго разговаривали?
— Довольно долго. Билл потом объяснил это тем, что она никак не могла сообразить, как ей туда добраться.
— Розалия, а он не был немного взволнован? — спросила я, вспомнив про красные пятна на щеках Родни.
— Нет, — сказала Розалия. — Только у него от пыльцы началась аллергия. Глаза слезились, и щеки покрылись красными пятнами.
Ого, вот это дамочка! От общения с ней у мужчин этого городка почему-то сразу начинается аллергия!
Я не видела связи между ней и Ликой, но такие особенности начинали интересовать меня все больше и больше. Люблю женщин, умеющих доводить мужиков до такого состояния!
* * *
Если уж кто из мужчин мог вызвать приступы аллергии у меня, то здесь пальма первенства явно принадлежала Денису. Когда он появился в комнате, где мы доселе спокойно попивали кофе и вели нашу задушевную беседу, я почувствовала приступ удушья. Этот мальчик действовал мне на нервы. Его взгляд так и скользил по моей фигуре, а младенческие уста хранили такую гадкую ухмылку, что я снова вспомнила, что умею краснеть.
— Денис, Танечка спрашивает, какие отношения у тебя были с Ликой? — брякнула моя сердобольная Розалия, решив, что я сама никогда не решусь обратиться напрямую к такому великолепному отроку.
Я потупилась, пытаясь скрыть в глазах ярость.
— С Ликой? — удивленно переспросил Денис.
Я подняла глаза. Ох, переигрывает мальчуган! Такое воплощение невинности, такое искреннее недоумение! Никогда не доверяла таким чистым глазам…
— Да, Денис. Меня это действительно интересует.
Теперь мой взгляд был направлен прямо ему в глаза. Кажется, минут через пять он этой «дуэли» не выдержал. Глаза опустились. Он потер висок ладонью:
— Лика мне нравилась. Но особенного общения между нами не было. Честно говоря, я ненавижу ее супруга. Вас устраивает мой ответ?
— Нет, — призналась я, — мне кажется, ты пытаешься уйти от более полного изложения.
Он начал немного нервничать:
— Видите ли, Таня, я был в нее влюблен. Но она меня избегала. Если я ей и нравился, то она слишком боялась своего мужа, чтобы хоть как-то показать мне это. Надеюсь, ваше чувство такта все-таки не позволит вам продолжать свой допрос?
Он поднялся, чуть не опрокинув стул. Конечно, это мог быть приступ гнева, не спорю. Если бы не холодные глаза, на одно мгновение встретившиеся с моими, я бы так и подумала. Хлопнула дверь. Это Денис вышел из комнаты, оставив нас в легком замешательстве.
«Что это? — спросила я себя. — Попытка уйти от откровенного разговора, реальная обида или просто всплеск гнева избалованного мальчика?»