— А чем занимается Уви Дашанга? — поинтересовалась мадам Леберти. — Он у Шаи на службе?
— Нет, — качнул головой коротко остриженный. — Он сам по себе. Просто, как говорят, — он усмехнулся, — они одной крови. Оба подданные Турции, но называют себя арабами. У шейха Уви Дашанги тоже свое дело. Кстати, у обоих имеется довольно разветвленная сеть ювелирных магазинов. И разумеется, есть цеха по изготовлению украшений. О Шаи Дашанге говорят, что он связан с движением «Талибан». Уви Дашанга вроде как поддерживает какое-то движение в Палестине. Но то, что они занимаются наркотиками, точно, — кивнул он. — Оба по разу были задержаны по обвинению в продаже наркотиков, но были освобождены еще до предъявления обвинения. Кто-то из них также является близким родственником какого-то миллионера, который вроде как пытается воссоздать Персию. Ну, — усмехнулся он, — не в полном смысле этого слова, то есть не как государство, но поддерживает в созданной им общине законы Персии, и там даже говорят на языке своих прародителей. Но вполне вероятно, что это просто слухи. Все остальное правда, — заверил он ее.
— А почему ты все узнал о них? — помолчав, спросила Инель.
— Мне доложили, что алмазом интересуются эти двое, — уклончиво ответил он. — А я не люблю неизвестных посетителей и поэтому навел справки. И кстати, — вздохнул он, — я ничего не знал о вашем знакомстве с Дашангой. Извините, мадам, — усмехнулся он.
— Я знакома с ним поверхностно, — сказала Инель, — просто нас познакомил муж. Он тогда приехал из Индии, а с ним Дашанга. Вот, собственно, и все. Мы еще трижды виделись, — вспомнила она. — Один раз в Египте, а потом в Израиле, а два года назад в Париже. Я вывозила туда несколько картин на выставку-продажу, а он привозил поющие шкатулки, — улыбнулась она. — Я заказала ему одну такую, но было сообщение, что он погиб. Самолет, на котором летел шейх, взорвался в воздухе. И поэтому я была удивлена, — призналась Инель, — когда увидела его. Значит, ты считаешь, что они могут доставить нам неприятности? — спросила Инель. — Послушай, Ван, — вздохнув и не дав ему ответить, проговорила она. — Пожалуйста, обеспечь безопасность Марсии. Она слишком беспечна.
— С вашей дочерью ничего плохого не произойдет, — заверил ее Ван.
— Подождите, месье, — возразил рыжеволосый здоровяк. — Мне кажется, вы обращаетесь не по адресу. Я не занимаюсь похищениями.
— Хватит, Тэгнер, — усмехнулся Уви Дашанга. — Ты делал подобное дважды, и довольно успешно. Например, похищение сына генерала…
— И все-таки повторяю, — холодно улыбнулся рыжий, — вы обратились не по адресу.
— Ты слышал о семи камнях бессмертия? — спросил шейх.
Тэгнер выжидательно уставился на него и произнес:
— Вы имеете в виду человека, который…
— Я имею в виду ангела Перуса, — спокойно сказал шейх. — Есть одна легенда…
— Перус, — кивнул Тэгнер. — Буду честен, нет, я ничего не слышал о таком. Я не люблю мифологии и не верю в сказки.
— Камушки бессмертия, брошенные Перусом на землю, чтобы сделать людей бессмертными, может, и не являются таковыми, — усмехнулся шейх. — Хотя некоторые уверены в том, что они могут лечить многие, если не все, болезни, — кивнул он. — А то, что за эти камушки дают очень большие деньги, факт. Что ты скажешь, если за похищение дочери мадам Леберти мы предложим тебе миллион евро?
— Отвечу сразу и не задумываясь, — спокойно проговорил Тэгнер. — Нет. Я не возьмусь за такое в Европе. И не думаю, что кто-то из профессионалов возьмется за это, даже если сумма будет увеличена. И дело не только в том, что это трудно, — усмехнувшись, продолжил он. — А дело в том, что нет гарантии, что названная вами мадам отдаст алмаз за дочь. Это раз, — кивнул он. — Второе… — Вздохнув, он вытащил сигару, отрезал кончик, сунул в губы. Шейхи переглянулись. — Вы просто представьте, что будет, если мадам Леберти все-таки примет предложение. Из музея исчезнет алмаз. И тысячи идиотов, которые, горя возбужденными от восторга глазами, заверяют всех, что, увидев алмаз, они излечили что-то, какую-то болезнь, будут осаждать дом мадам, требуя выставить камень. И к ним присоединятся еще десятки таких же идиотов. Кстати, — улыбнулся он, — вы читали про одного сенатора из США? Он на полном серьезе уверяет, что именно после того, как побывал в музее мадам Леберти, у него стабилизировалось давление и перестало болеть сердце.
— Да он просто трус, — по-арабски проговорил шейх.
— Ошибаетесь, — неожиданно для обоих чисто по-арабски заговорил Тэгнер. — Я просто разумный человек и именно потому, что берусь не за все дела, жив и на свободе. — Он, поднявшись, щелкнул каблуками, кивнул: — Честь имею! — и неторопливо пошел к выходу из ресторана.
— Трусливый шакал, — презрительно пробормотал шейх. — Его необходимо убрать, — вздохнув, кивнул он.
— А я предупреждал, — недовольно напомнил Уви Дашанга, — что он не возьмется за это. И кроме того, — криво улыбнулся он, — я согласен с ним насчет Инель. Она может не пойти на обмен. Разумеется, это тут же будет известно прессе, и ее вознесут до небес, потому что она пожертвовала дочерью ради желания помочь совершенно незнакомым ей, но верящим в чудеса людям. Инель не так проста, как может показаться. И не труслива, — усмехнулся он. — Надеюсь, ты, Шаи, понял это.
— А я надеюсь, что ты понимаешь, — недовольно произнес Шаи Дашанга, — что оставить все так, как есть…
— Я опасался твоей вспышки гнева, — снова усмехнулся Уви Дашанга, — в чужой стране, в чужом доме…
— Я с трудом сдержался, — кивнул шейх Шаи Дашанга, — чтобы не сломать шею этой гусыне. Что будем делать? — спросил он. — Я с самого начала был против подобного дела. И просто решил, что ты сам убедишься, что все это безнадежно…
— Я никогда не останавливаюсь, — качнул головой шейх Уви Дашанга, — и привык, что мне всегда открывают двери, а если нет, я просто вышибаю их. Алмаз я достану, — самоуверенно заявил он. — Алмаз будет у меня, чего бы мне это ни стоило.
— Мертвым алмаз не сможет помочь, — спокойно возразил Шаи.
— Постарайся понять, — убежденно проговорил Уви, — Леберти не напугать, а объявлять ей войну чревато последствиями. Это Франция, мой друг. А Европа не позволит никому диктовать свою волю. Надеюсь, ты не забыл, что нас уже обвиняли в продаже наркотиков и просто чудо спасло нас от суда. Точнее, исчезнувшая партия и то, что Интерпол нашел хозяина этой партии. Мертвого, — усмехнулся он. — А ты впрямую заявил Тэгнеру о том, что ищешь человека для похищения дочери мадам Леберти. Я, разумеется, не думаю, что Джордж пойдет к мадам и расскажет ей об этом предложении, — качнул он головой. — Но уверен, что если что-то случится с дочерью мадам, он тут же вспомнит о сделанном ему предложении. Ты совершил уже две глупости, поэтому давай пока на этом остановимся.
— Тэгнера надо убить, — заявил Шаи. — И я прикажу…
— Хватит глупостей, Шаи, — прервал его Уви. — Сейчас надо просто уехать в Париж и провести там несколько дней. Если вдруг Тэгнер все же пойдет к Инель, она, разумеется, обратится в полицию. И тогда мы узнаем об этом, и будет намного лучше, если мы окажемся во Франции. Это, как ни странно звучит, в нашу пользу. А Тэгнера трогать нельзя, — добавил он. — Потому что скорее всего кто-то знает об этой встрече и его убийство будет…