– Это собака.
– Не повезло немного.
– Раны неглубокие, но прививку от бешенства надо сделать.
– Собака домашняя.
– И где ты ее нашел?
– У Базана во дворе.
– Все-таки был у него? А говорил, что прогулялся…
– Так прогулялся… Они к тебе в гости собирались ехать. Решили, что Макарыч с тобой зажигает, и захотели присоединиться. Беспредельщики!
– Ты их остановил?
– Да, колеса на машине прострелил.
– И все?
– Поверь, этого хватит. Они никогда к тебе не приедут. Никогда.
– Ты их убил?
– Давай договоримся, ты меня об этом не будешь спрашивать, а я тебе не буду отвечать.
– Значит, убил.
– Никто ничего не докажет. Если ты не проболтаешься.
Денис очень надеялся, что не оставил следов. И бутылки простреленные он с собой унес, и полотенце забрал. Ну, и нож, конечно, с собой. В перчатках он был, поэтому пальчиков нигде не оставил. Единственное, сейчас он может погореть, если его вдруг возьмут менты. И пистолеты у него «засвеченные» в машине, и обувь со следами почвы с участка Базана. И еще нитки с джинсов остались на шипах колючей проволоки, через которую он перелезал. Да и с полупальто может там что-то остаться. Но ведь он еще не все дела сделал.
– Я не проболтаюсь. А Мишу правда убили? Они ничего не сказали?
– Бумажник у них Мишкин. И еще труп в реке… Если это действительно так.
Зима две тысячи первого года осталась в прошлом, но вода была еще ледяная, так что есть возможность показать Макарычу, где раки зимуют.
И заняться этим нужно в ближайшее время.
Домой они добрались без приключений. Майя тут же рухнула на диван, обхватила голову руками. И усталость на нее действовала, и тяжесть пережитого. Денис тоже хотел бы завалиться спать, но ему еще пахать и пахать. Да и Майю придется побеспокоить.
– Мне нужно переодеться. От и до.
Майя отдала ему кожаную курку Миши, джинсы, свитер, рубашку. Все это было великовато по ширине, сидело, как с чужого плеча, но на первое время сойдет. А там будет видно…
Денис собрал в пакет всю одежду, в которой был, но выбрасывать ее не спешил. Сначала начисто протер оба пистолета, затем достал из-под кровати Макарыча. Тот мычал, таращил на него глаза, извивался ужом. Денис вытащил кляп изо рта.
– В сортир пусти! А-а!
– Не вопрос!
Денис приложил его пальцы к одному пистолету, затем к другому, только после этого развязал ему руки, оставив спутанными ноги. В таком положении Макарыч не мог оказать достойного сопротивления. Он допрыгал до туалета, под неусыпным оком Дениса справил нужду, потом долго чесался, чтобы унять нервный зуд. Вряд ли это ему удалось, но вскоре он снова оказался под кроватью, связанный по рукам и ногам.
Денис же вышел из дома, прошел несколько кварталов, чтобы выбросить пакет с вещами в мусорный бак, затем за гаражами отыскал укромное место, где можно было закопать оружие. Сходил к машине, принес оттуда лопатку, вырыл яму в полметра глубиной, сунул туда пакет с двумя использованными пистолетами, закопал, привел все в исходное состояние. Только тогда вернулся домой. Часы показывали половину шестого утра. Не так уж и быстро летит время, но еще столько нужно всего успеть.
Майя спала на застланном диване, с головой накрывшись одеялом. Она очень устала, и ей было все равно, что происходит вокруг. Денис не стал ее будить и снова вытащил Макарыча из-под кровати.
На этот раз он развязал ему только ноги. Набросил на него старый Мишин плащ, застегнул его так, что связанные руки остались под полами, в таком состоянии они вместе спустились к машине.
Сев за руль, Денис повернулся к Макарычу:
– Поехали, покажешь, где вы Мишку утопили.
Не хотел он брать еще один грех на душу, даже страховку себе от Макарыча оформил. Но интуиция подсказывала, что не сможет он сдержаться, когда увидит труп брата. Как бы не утопить этого выродка…
– Ну, я же рисовал…
– Сейчас я крест нарисую. Бумажный. А потом его тебе на могилу поставлю. А могила настоящей будет. Ты этого хочешь?
– Ну, прямо давай! – показал Макарыч в сторону Вязовки.
– Светает уже, – заметил Денис. – Менты на дорогах появляются. Что надо делать, если менты нас остановят?
– Ничего.
– Правильно, ничего. А если вдруг вякнешь, я покажу, где стволы закопаны. А на этих стволах твои пальчики. На одном кровь Базана и Федота, а на другом – кровь Карпухи. Угадай, на кого эти убийства повесят…
– Ты что, убил их? – потрясенно посмотрел на него Макарыч.
– Долго ли умеючи.
– Я тебе не верю!
– Хорошо, сдай меня ментам. А я скажу, что к ним тебя везу. И стволы покажу. Ну, что, рискнем?
– Ты что, правда Базана убил?
– Ты о себе думай, а не о Базане. Федот слух пустил, что ты с деньгами дернул за кордон.
– С какими деньгами?
– Которые ты у моего брата увел…
– Так деньги у вас остались.
– Зато слух по миру пошел. Я так понял, что Федот тебя не очень уважал.
– Что с Федотом?
– Ты его убил. Твои пальчики на орудии убийства.
– А где орудие убийства?
– Закопал. Выбор у меня не большой – или тебя закопать, или «стволыну». Есть еще третий вариант – и то закопать, и другое. Ствол я уже закопал, осталось с тобой решить…
– Ты меня на крючок берешь, да? Значит, не будешь убивать?
– Не хотелось бы… Давай так, я тебя отпущу, и ты уедешь отсюда далеко-далеко. Деньги у тебя есть?
– Ну, есть немного в загашнике.
– Я бы тебе добавил, но желания нет. И денег тоже.
– Да не надо добавлять.
– Уезжай. Так будет лучше для тебя.
Денис хотел сказать, что сам когда-то был таким же дураком, но промолчал. Не тот у него моральный вес, чтобы вести душеспасительные беседы. К тому же впереди его, возможно, ждала страшная сцена, которую Макарыч мог не пережить. А если ему суждено умереть, то нет и смысла метать перед ним бисер.
Уже рассвело, когда они подъехали к реке. Найти место, куда сбросили Мишу, было несложно. Река здесь широкая, берег обрывистый, чуть ли не под прямым углом уходящий глубоко в воду. Небо ненастное, но не такое темное, как вчера. Пепельно-серые тучи похожи были на размытые водой, измятые и скрученные сигары, они дирижаблями плыли по небу, и ни конца им, ни краю. Ветер холодный, но уже не злой. И дождя нет. Но тем не менее погода вовсе не для купания.
– Угадай, кто сегодня у нас за водолаза? – с мрачной усмешкой спросил Денис.