– Угадал, – буркнул Макарыч. – Руки развяжи…
Раздевался он со страдальческой гримасой на лице, но подгонять его не пришлось. Он прекрасно понимал, что без купания не обойтись.
Макарыч мог бы зайти в воду с пологого берега, но он нырнул с обрыва. Бомбочкой сиганул. И вынырнул с таким воем, что Денису показалось, будто он взлетает обратно вверх. Но нет, снова ушел в воду.
Нырнул раз, другой, третий… В конце концов за что-то зацепился, и вскоре на поверхности воды мелькнула чья-то голова. Это был труп человека. Макарыч вытащил его на пологий берег и уложил на мокрую прошлогоднюю траву. Труп был старый, синюшный, с выдавленными, как показалось Денису, глазами. Но все-таки черты лица угадывались, и можно точно сказать, что это не Миша.
– Кто это?
– Ды-ды, твой брат, ды-ды-ды… – отстучал зубами Макарыч.
– Это не мой брат…
Денис мало разбирался в криминалистике, до судмедэксперта ему далеко, но все-таки можно было понять, что трупу как минимум два месяца. А Миша погиб совсем недавно.
– Да? Значит, нет здесь твоего брата, ды-ды-ды. Значит, ошибочка вышла.
Хотелось надеяться, что Миша жив, но Денис понимал, что Макарыч готов наплести ему что угодно, лишь бы снова не лезть в воду.
– И много здесь у вас таких «жмуров»?
– Нет, один только.
– Сейчас еще один будет… – Денис достал из кобуры пистолет, передернул затвор.
– Э-э, не надо…
Макарыч снова отправился в добровольно-принудительное плавание и вскоре выудил еще один труп – гораздо более старый и страшный. И также с бетонным грузом на ногах.
И третий труп, который достал бандит, стоял в тазике с затвердевшим бетонным раствором. Один и тот же почерк, в котором чувствовалась рука Базана. Глядя на полуразложившихся покойников, Денис не сомневался в том, что совершил благое дело, расстреляв бандитов.
– Все, больше ничего нет! – едва живой от холода и усталости жалобно простонал Макарыч.
В ответ Денис отрицательно покачал головой. Этот человек не заслужил пощады. Ведь он исполнял волю своего отмороженного хозяина, может, и сам выносил приговоры. Так что будет справедливо, если его вдруг схватит судорога и утащит на речное дно.
Но нет, Макарыч сам схватил кого-то за волосы. Он так наловчился вылавливать трупы, что не прошло и двух минут, как покойник оказался на берегу. На этот раз Денис узнал в нем своего брата. Глядя на выражение лица Дениса, Макарыч поспешил нырнуть в воду с головой. Он понял, что в него будут стрелять. А Денис действительно шевелил пальцем на спусковом крючке.
Усталость валила с ног, и Денис не мог удержаться – обессиленно бухнулся в кресло. Вымотался он, но если бы только это давило на него. Нет, еще скорбь и тоска мешали ему жить.
– Ты где был? – затаив дыхание, спросила Майя.
Она уже отдохнула. И в порядок себя привела. Да и в квартире чисто. На ковре мокрые пятна – в том месте, где лежал труп Дзюбы. Кровь Майя замывала. Это зря. Ковер нужно выбросить целиком… Только не сейчас. Когда-нибудь. Потому что сил нет подняться…
И на вопрос отвечать не хочется, тем более что Майя должна знать на него ответ.
Денис усилием воли заставил себя подняться, опустился на колени, начал сворачивать ковер. Он сделал все, чтобы обезопасить себя, даже свою любимую финку выбросил, потому как щербинка в лезвии была, в которой могли остаться микрочастицы крови. Купания в ледяной воде не побоялся, чтобы избавиться от трупа. Одежду свою выбросил, использованные пистолеты закопал. И трофейное, вроде бы «чистое» оружие надежно спрятал. Остался только этот ковер. И раз уж он столько проделал, чтобы зачистить следы, то его хватит и на этот последний рывок. Хотелось, чтобы он был последним.
– Ты что делаешь? – непонимающе смотрела на него Майя.
– Ковер надо выбить.
– Сейчас?
– Сейчас.
Он смотал ковер в рулон и вышел из дома. Перед глазами плыло, в голове какой-то гудящий вакуум. И легкий такой сдвиг по фазе. Казалось, что сейчас навстречу ему попадутся опера в штатском, собьют его с ног, окольцуют наручниками, отправят в изолятор, а ковер – на экспертизу.
Но нет, ничего не происходило. Он ушел далеко от дома, вывесил ковер на площадку для сушки белья, будто собирался его выбить, и ушел. Пусть висит, пусть думают люди, что кто-то его забыл, глядишь, и к рукам приберут…
Вернувшись в дом, Денис снова утонул в кресле. На этот раз никакая сила не могла сорвать его с места, в этом он был почти уверен.
– А ковер где? – спросила Майя.
– Выбил. Все из него выбил. Ничего не осталось.
– Ты издеваешься?
– Выбросил я ковер. Кровь там.
– Я смыла кровь.
– Этого мало.
– Этот ковер Миша покупал.
Денис горестно вздохнул и уронил голову на грудь.
– Что с Мишей? – дрожащим от напряжения голосом спросила Майя. – Вы его нашли?
– И не только его…
– Что значит не только его…
– Макарыч сначала три чужих трупа достал… Потом Мишу вытащил… Я его убить за это хотел… А он еще два трупа достал. Два старых, старых трупа… Майя, у них там целое кладбище под водой… Это не люди, Майя, это твари…
Майя опустилась перед ним на колени, схватила за руку, тряхнула ее:
– С Мишей что?
– Нет Миши.
– Врешь!
Денис потянулся к ней, обнял, ухом прижавшись к ее затылку. Ничего запретного не было в этом объятии, он всего лишь хотел утешить свою невестку. Она все поняла, прильнула к нему и разрыдалась…
Он ничего не говорил ей. Просто держал ее в своих братских объятиях, не позволяя себе лишнего движения, и ждал, когда она выплачется.
Ждать пришлось недолго. Слез было много, но они уже давно копились в душе, поэтому Майе не пришлось выжимать их из себя. Она выплакалась ему в жилетку и успокоилась. А потом долго и непонимающе смотрела на Дениса, будто соображала, как это ее угораздило побывать в его объятиях. Наконец поднялась и, ничего не сказав, вышла из комнаты.
Майя уже заканчивала варить кофе, когда он появился на кухне.
– Ты, наверное, голодный, – сказала она, показав на блюдо со свежими бутербродами. – Извини, больше ничего нет. Я не в состоянии готовить…
– Да никто и не требует…
– Миша где? – спросила она, снимая турку с плиты, при этом рука ее дрогнула, и она едва не выронила турку.
Денис поднялся, забрал у нее турку, разлил кофе по чашечкам. И еще включил электрический чайник. Сейчас ему нужно много кофе, и он будет пить его кружками. Растворимый кофе со сгущенным молоком – чем больше, тем лучше.