Но, так как намерения самой Алены совпадали с предложением мужа, пусть и не в том порядке, в каком она хотела, Алена все же согласилась.

– Хорошо, поедем.

А про себя подумала: «То, что ты делал тем вечером, я могу выяснить в любой момент и потом».

«Никитское» – так называлось имение господина Никитина, которое он заложил еще лет двадцать назад. Несмотря на то что «Никитское» было старше «Дубочков», оно не процветало и на десятую долю так, как процветало поместье Василия Петровича. И это был очередной повод для зависти со стороны Никитина. Другим поводом для неприязненного отношения к Василию Петровичу было то, что на выборах владелец «Дубочков» сначала догнал, а потом и начал перегонять своего оппонента.

Алена полагала, что, когда отрыв стал увеличиваться, нервы у Никитина не выдержали, и он затеял грязную игру с привлечением тетки Веры и даже Арины.

– У меня давно руки чешутся начистить этому гаду морду, – возмущался Василий Петрович. – Я тебе не говорил, но он уже не первый раз пытается облить меня грязью. Правда, так публично он еще не выступал.

– А он и не выступал. О нем в передаче даже не упомянули.

– Но тетка Вера живет у него, ты сама сказала.

– Да.

– Значит, она действовала по наущению Никитина или в сговоре с ним. Так что поедем, а ты будешь меня удерживать, чтобы я его не убил.

– Вася, может быть, лучше взять с собой охрану?

– Охрана – это само собой разумеется. Но охрана меня не удержит, если что. А вот ты удержишь.

Алене было очень лестно это слышать, но все же ее тревожила задуманная мужем вылазка в стан врага. Одно дело, когда туда собиралась сама Алена, за свою выдержку она могла бы поручиться. И совсем другое, когда в бой рвется Василий Петрович. Как бы не было еще большей беды.

– Хорошо, я поеду с тобой.

И Алена начала собираться в поездку. Ну и денек выдался сегодня, только успевай и поворачивайся. И еще вечером предстоит встретить Ингу. Не забыть бы о ней со всей этой кутерьмой!

Глава 8

Что касается Инги, то она в это время уже ехала в поезде, искренне радуясь смене обстановки. Пусть в имении у Алены и ее мужа, как они говорят, неладно, но зато и скучать ей там тоже не придется. Скука – это отныне удел Залесного, которого она оставила дома одного и сделала это без всякой жалости.

– Пусть поживет без меня! – сердито бормотала себе под нос Инга. – Пусть! Он меня еще оценит! Он еще заплачет!

Сама же она была полна мстительных замыслов вовсе не возвращаться к Залесному. Или затянуть свое возвращение к нему на как можно больший срок.

– А то вконец обнаглел! Ну работа – это я еще понимаю, надо, никуда не денешься. После работы с коллегами кружечку пива пропустить – это я еще тоже принимаю и понимаю. Хотя при состоянии его почек пиво – это далеко не тот напиток, что ему надо пить. В выходные с друзьями, ладно, пусть. Но когда этот товарищ еще и вторые выходные подряд провел с друзьями, а не со мной, все… баста!

Надо сказать, что Инга была человек терпеливый. И она несколько раз пыталась Игоря вразумить, что так нельзя, что это нечестно в первую очередь по отношению к ней. Ведь если бы она хотела проводить выходные одна, то вполне могла бы так и делать без всякого Игоря. Но если уж она обслуживает это по-мужски неуклюжее существо, то будьте добры, дорогое существо, развлекайте даму хотя бы в выходные дни! А иначе зачем даме все это счастье в виде грязных носков, рубашек и тарелок?

Залесный в ответ возмущался: в его представлении стирка, глажка и готовка являлись своего рода призом для Инги, которая этот приз почему-то совсем не ценила, чем бесконечно огорчала Залесного. Но Инга не считала, что эти занятия могут послужить достойной компенсацией за испорченные выходные. Корячиться и чистить в одиночку квартиру, потому что уборкой Залесный тоже себя не особенно утруждал, а был он при этом не слишком-то аккуратным товарищем, – это было совсем не то, чем бы ей хотелось заняться в уик-энд.

Обычно Залесному удавалось как-то сглаживать недовольство подруги, чередуя дни черные с днями белыми, когда он был мягкий, нежный и пушистый вроде интерактивного зверька ферби. Но тут так совпало, что Залесный и на работе задерживался, и друзья к нему какие-то подвалили, с которыми просто нельзя было не увидеться, а потом и еще одни, и терпение у Инги попросту лопнуло.

– Почему мне нельзя на эти ваши мужские посиделки?

– Милая, о чем ты говоришь? Ты же там будешь единственной женщиной, тебе будет скучно.

– Не будет. Найду, о чем поговорить. А в случае чего хотя бы вас послушаю.

– Но ребята при тебе не смогут расслабиться до конца. Нам будет некомфортно. Ты будешь нас смущать.

Это вроде бы невинное замечание стало критическим. Подскочив на месте, словно капля воды, упавшая на раскаленную сковороду, Инга зашипела:

– Так, значит, ты меня стесняешься!

И напрасно Залесный пытался что-то возразить и оправдаться: разобиженная Инга не захотела ничего слышать. А узнав, что друзья уезжают и в следующие выходные опять назначено рандеву, на сей раз прощальное, твердо заявила:

– Тогда я еду в «Дубочки»! А ты можешь тут оставаться и развлекаться на полную катушку со своими друзьями. Я больше не буду смущать своим присутствием ни тебя, ни твоих замечательных дружков. Только уж будь добр и ты, не надоедай мне своими звонками!

– Что? – растерялся Залесный. – Совсем не звонить?

– Да!

– Ну и не позвоню!

Вспоминать эту ссору Инге было и смешно и грустно. Ну что они в самом деле повели себя как дети? Пора бы уже научиться прислушиваться к пожеланиям друг друга. Если Залесный хочет провести несколько выходных со своими друзьями, которых он давно не видел, что в этом такого? Единственное, что не нравилось Инге во всем этом, так это то, что она этих друзей знала лишь по фотографиям. И это не могло ее не смущать. Все-таки в семейной жизни обычно и друзья тоже общие. Но Залесный по-прежнему настаивал на определенной доле личной свободы. И это Ингу совершенно не устраивало.

– Получается, что мне выпадают все минусы семейной жизни, а Залесному достаются все плюсы. Он всегда накормлен вкусно, сытно и полезно, что при его здоровье не так уж мало. На сухомятке и готовых пельменях с котлетами он бы протянул лет на десять меньше, это любой врач может подтвердить. Ну и весь прочий уход тоже нельзя сбрасывать со счетов. А что получаю взамен я?

Инга имела право быть недовольной. После регулярных ссор с сексом у них тоже не складывалось. Оба дулись друг на друга, что не способствовало амурным отношениям. И отсутствие секса еще больше усугубляло проблему.

– В общем, пусть поживет один, без меня! Если оценит – хорошо. А если нет… что же, значит, не судьба.

Эту фразу Инга повторяла себе всю дорогу. И к тому моменту, когда впереди показалась железнодорожная станция Крапивино, Инга уже полностью чувствовала себя убежденной в том, что она выбрала единственно правильный вариант. Поведение Залесного переходило все границы, пора было остановить это безобразие.