Комбинация 36 + 20 + 11 — «Вы излишне заботитесь о мелочах, забывая о главном».
Вы, конечно же, правы. Метко, но туманно по отношению к выбору имиджа. Я взглянула на часы и поняла, что менять этот самый имидж уже слишком поздно.
В шесть вечера позвонил Сабельфельд с предложением прислать за мной машину. Это меня устраивало и давало мне шансы более насыщенно провести вечер.
Говоря по телефону, я задумчиво перебирала кости в левой руке. Двинув ею неосторожно, я задела о подлокотник. Боль пронзила локоть. И кости высыпались на столик самопроизвольно: 4 + 21 + 25 — «Позор и бесчестье падут на ваш дом, если вы не сумеете критично оценить положение вещей».
Вот это номер. Страшная угроза, милые. Отказаться от мероприятия возможности нет — с минуты на минуту прибудет машина. Остается одно — попытаться «критично оценить положение вещей».
Благодаря пунктуальности Сабельфельда я прибыла в «Русь» одной из первых. На двери красовалась вывеска «Для посетителей закрыто. Банкет». По стенам зала ресторана были протянуты гирлянды из гелевых шариков, ярко-красные чередовались с ослепительно белыми.
Эстрада, где уже разместились музыканты, настраивающие инструменты, была заставлена по краям огромными корзинами с цветами. Столы, застеленные белоснежными скатертями, стояли буквой П. На них тоже цветы. Нестройный гул голосов и инструментов, умопомрачительные запахи, деловито снующие официанты в белоснежных фартучках, накрывающие столы, — все свидетельствовало о грандиозности намечающегося банкета.
— Вы обворожительны, Таня. Зеленый цвет так идет вам, — сказал Сабельфельд, заботливо принимая у меня шубу.
— Спасибо. Я рада, что вам понравилось.
Оставив вещи в гардеробе, мы прошли в зал.
Гости, прибывшие на банкет, объединившись в небольшие группы, вели неспешную беседу. Не будь рядом Сабельфельда, я была бы жутко одинока среди них. Он представил меня как старую знакомую.
— А это, Таня, моя жена и ваша тезка Татьяна Александровна. Познакомьтесь, пожалуйста.
Жена Владимира Ивановича — сероглазая изящная среднего роста женщина, с черными как смоль волосами, мило улыбнулась мне:
— Очень приятно, Татьяна Александровна.
— Взаимно.
Я узнала в ней женщину в собольей шубе, беседовавшую в банке с молодым человеком. На вид Татьяне Александровне было лет тридцать, не более. У меня закралась мысль, что для нее брак с Сабельфельдом был скорее удачной сделкой, чем венцом безумной любви. Хотя мое мнение может быть необъективным, ведь в обаянии Владимиру Ивановичу не откажешь.
После поздравлений и торжественных речей гости заняли места за столом.
Я оказалась рядом с Сабельфельдом, разумеется, не случайно. Ведь мне предстояло совмещать приятное с полезным, точнее, с необходимым.
Море шампанского и коньяка потихоньку начало делать свое дело. Негромкий светский разговор за столом плавно набирал обороты. Гости постепенно становились более словоохотливыми и громогласными. Тосты за здравие и процветание компании следовали один за другим. В некоторых из них сквозила откровенная лесть.
Я, наученная горьким опытом прошлой ночи и очередным предостережением косточек, за каждый тост выпивала лишь по глоточку шампанского. И меня безумно смешили метаморфозы, происходившие с гостями.
Владимир Иванович пил «Довгань».
— Я предпочитаю крепкие напитки, Таня.
— Я заметила. Недремлющее око детектива фиксирует обстановку, — пошутила я и улыбнулась.
— А зафиксировало оно что-нибудь, относящееся к нашему делу?
— Владимир Иванович, по-моему, вечер еще даже апогея не достиг. Делать выводы рано.
Ответив Сабельфельду столь обтекаемо, я немного слукавила. Кое-что я для себя все же отметила. Напротив Татьяны Александровны сидел тот самый молодой человек, с которым она мило беседовала в банке. И мне показалось, что ее взгляд преображался, когда она на него смотрела. У меня появилась мысль, что именно тут я найду ниточку, которая поможет мне размотать клубок.
Хотя, конечно, это чисто субъективное мнение. Тем более что юноша усердно ухаживал за своей соседкой справа, блондинкой в декольтированном платье цвета электрик. Они мило беседовали вполголоса. Во время медленного танца я расспросила об интересующем меня объекте.
— Это Ринат Галиулин.
Мое шестое чувство слегка заволновалось.
— Приятный молодой человек, не правда ли? И по деловым качествам вполне соответствует. Полагаю, что в недалеком будущем из него получится хороший заместитель.
— Возможно, — машинально ответила я, наблюдая за Ринатом, который в этот момент танцевал с женой Сабельфельда.
Десерт подали около полуночи. С уставших музыкантов градом катился пот, и им явно необходима была передышка.
Перед тем как занять свое место, мне удалось пообщаться с Парамоновой Светланой Александровной в дамской комнате во время припудривания носика. Не приглашать же мне ее на медленный танец. А беседа с ней о ее прежней работе со всеми подробностями мне была необходима. Кроме того, порой подвыпивший человек во время обычного светского трепа хоть на мгновение, да обнажит свое истинное лицо. Истинное лицо Светланы Александровны показалось мне благородным. И все же: доверяй, но проверяй. Именно этим и собиралась я заняться на следующий день.
С Галиулиным и Никитиным я пообщалась во время танцев.
Подглядывать и подслушивать не пришлось: все были на виду.
И я была чрезвычайно довольна тем, что решилась на это зеленое платье. В нем я не выделялась среди гостей. Гости стали расходиться в половине второго.
Владимир Иванович, уставший и изрядно подвыпивший, помог одеться мне и Татьяне Александровне. Мы уходили последними; у роскошного двухэтажного особняка на Садовой Владимир Иванович помог выйти жене из машины.
— Не скучай, дорогая. Я скоро. Ты же умница. Мне необходимо только переговорить с госпожой Ивановой.
Она улыбнулась.
— Конечно, милый. — И кокетливо тронула его пальчиком за кончик носа: — Смотри у меня! Не шали.
Подслушивать нехорошо, но дверца автомобиля была открыта.
Сабельфельд поцеловал жену в щечку и закрыл за ней калитку. И мы отправились в мою скромную, по сравнению с кирпичным особняком, обитель.
* * *
Включив торшер, я указала Сабельфельду на кресло:
— Присаживайтесь, пожалуйста. Здесь вам будет удобно. Может быть, хотите еще выпить? Водка у меня есть. Правда, не «Довгань», но тоже неплохая.
— Да нет, Таня. Спасибо. Я принял «Эссенциале». Жена меня убедила. Она всегда следит за моим здоровьем. Надо отдать ей должное. Славная она у меня, не правда ли?