– Да это же та самая девица, о которой я вам рассказывала! Как она здесь оказалась? – вполголоса проговорила Оленина, чтобы Валентина, которая тотчас ретировалась в кабинет, ничего не услышала.
– Я пригласила ее к себе пожить. Ей страшно одной после смерти дяди.
– Значит, когда мы с вами вчера разговаривали, она уже была здесь?
– Нет, ее не было, – ответила Наталия, хотя прекрасно понимала, что именно имела в виду Оленина, задавая этот вопрос: ее интересовало, как долго Валентина живет у нее.
– Как-то все переплелось, вы не находите?
– Да уж… Вот я вчера узнала, что вы были знакомы с Филимоновыми, кажется, по-соседски, так?
– Так, а почему, собственно, были?
– А потому, что их уже нет в живых. Их убили. Точно так же, как и Родионова.
– Убили? Где?
– Татьяну – в поликлинике, пока мы с вами распивали чаи, а Павла сегодня утром, дома. Кто-то позвонил, он открыл дверь, и все…
– Какие страшные вещи вы рассказываете! А я ведь к вам пришла, выходит, по такому пустяковому делу.
– Да вы не обращайте внимания, жизнь-то идет, кто-то умирает, кто-то рождается… Давайте, я положу вашу шляпу вот сюда.
В гостиной Оленина то и дело смотрела на дверь, ведущую в кабинет.
– Ну и какое же у вас ко мне дело? Наверное, вы все-таки решили купить пианино? – попыталась пошутить Наталия.
– Нет, но речь действительно пойдет именно о нем. Вы не могли бы мне сказать, у кого вы его купили?
– Нет, – сразу, не раздумывая, ответила Наталия, не желая никуда впутывать несчастного Борисова, который наверняка вляпался в какую-нибудь грязную историю, прежде чем у него появился этот «экспонат». Она даже вполне допускала и то, что этот тихий алкоголик у кого-то его украл. К примеру, у знакомых или родственников Олениной.
– Вы понимаете… Таких инструментов в городе было несколько. Около пяти.
– Вот как? И откуда же они появились?
– Их привезли в сорок пятом наши военачальники из Германии. Четыре стоят сейчас на моей даче, был еще и пятый инструмент, но его украли полгода назад. Если вы не будете возражать, я попрошу вас открыть крышку. Если этот инструмент мой, то там внутри, на зеленом фетре должно быть довольно большое чернильное пятно фиолетового цвета.
– Хорошо, сейчас посмотрим…
Наталия, постучавшись, вошла в кабинет, откуда сразу же вышла Валентина и, ни на кого не глядя, заперлась в ванной.
– Какая-то она у вас дикая, – бросила на ходу Оленина, уверенно, как к себе, входя в кабинет. Однако, вовремя опомнившись, остановилась и даже спрятала руки за спину, чтобы, наверное, не опередить хозяйку. Наталия открыла крышку и увидела чернильное пятно. «Ай да Борисов! Ай да сукин сын!»
– Да, вот оно, можете сами убедиться. И раз оно действительно ваше, то я вам дарю его. Честное слово.
Ольга Константиновна снисходительно улыбнулась, показывая ровные белые зубы:
– Вы это серьезно?
– Вполне. Хотя я покупала его не для себя.
– А для кого же?
– Для одной знакомой. – Она имела в виду Елизавету Максимовну Бланш, которая обожала старинные вещи и была бы рада такому подарку. – Но когда оказалось, что его невозможно настроить, я решила от него избавиться.
– Но только вчера вы просили за него три миллиона, если мне не изменяет память.
– Правильно. Спрос рождает предложение, слыхали? А раз нет спроса, то забирайте даром. Тем более что вы мне симпатичны, во-первых, а во-вторых, вы же коллекционер… вас можно понять.
– В таком случае я тоже хочу сделать вам приятное и приглашаю вас сегодня, если это, конечно, возможно, на свою дачу. Только предупреждаю, что у меня нет транспорта.
– На дачу? Сегодня? Сейчас? – Лучшего места для человека, перенесшего утром сильнейший стресс, не могло и быть. – Я согласна. И готова выехать тотчас же. Вот только записку напишу, Валентину предупрежу и заправлю машину. Вы не пошутили?
– Нет-нет, что вы… У меня прекрасная дача с видом на Волгу, двухэтажная, с огромной верандой. Вы не поверите, но там еще сохранились астры, хризантемы и даже цинии. А рядом лес.
– Согласна и еще раз согласна. Поедемте. Мне просто необходима эта воздухо – и природотерапия. Валентина! – И она заметалась по квартире. – У меня есть одна жареная курица, две отбивных и булочки с корицей, правда, немного черствые. Но мы сможем по дороге заехать в магазин и купить что-нибудь еще.
Валентина, вышедшая из ванной на голос Наталии, посмотрела на нее вопросительно.
– Идем, я тебе кое-что скажу. – Наталия увела ее в кухню и сообщила о своей поездке. – Жалко, что у вас с ней такие отношения. А то бы поехали вместе.
– Да она меня ненавидит. Как можно вообще разговаривать с таким человеком?
– За тобой заехать? – спросила Наталия, пропустив это мимо ушей. – Как вчера?
– Нет, я доберусь сама. А если нужно будет, позвоню Игорю Валентиновичу.
– Вот как? – Жаркая волна снова обдала Наталию. «Значит, он уже дал ей свой номер телефона? Что дальше?…» Настроение было испорчено вконец. Но делать было нечего, в принципе все выглядело естественным и почти безобидным. Поэтому она даже попыталась улыбнуться: – Вот и хорошо. Но если я смогу, то все-таки заеду. Ключ у тебя есть?
– Есть. Спасибо.
– Пообедай обязательно, а то у тебя не будет сил. Ты обещаешь мне?
– Конечно. Тем более что здесь так вкусно пахнет.
…– Это государственная дача?
Проехав не больше сорока километров, они въехали в ворота дачного массива. Хвойный лес мок под дождем. Довольно широкая лесная дорога привела к большому двухэтажному особняку, огороженному металлической сеткой-рабицей. Возле крыльца действительно цвели кремовые хризантемы, бордовые и оранжевые с желтым цинии и всех оттенков розового и фиолетового астры.
– Нет, раньше была государственной, а теперь моя.
– Понятно. Результат приватизации? Вам можно только позавидовать.
– Так купите себе такую же. У нас здесь три дачи продаются, и намного лучше этой. – Оленина по-хозяйски открыла дом и стала носить туда сумки с продуктами. – Проходите, не стесняйтесь.
– Я немного подышу, хорошо? Вот, возьмите и мою сумку. Там консервы. А вы, как я вижу, собираетесь здесь остаться?
– Да, я и сегодня здесь ночевала. Тут тихо…
В доме было тепло и чисто. И если бы не большое количество пледов и подушек, напольных ваз с кленовыми листьями и деревянных, стилизованных под деревенскую старину лавок и стульев, можно было подумать, что находишься в городской квартире.
– Жалко, что вам нельзя выпить. У меня есть отличное домашнее малиновое вино. А то оставайтесь с ночевкой. Кроватей у меня достаточно, можно разместить человек тридцать.