Карлик, одетый во все красное, дико захохотал и, показав ей язык, скрылся за одной из дверей…
Держась за сердце, которое грозило выпрыгнуть из груди, Наталия все же поднялась на верхнюю площадку лестницы и увидела другой коридор. Он был уже более ярко освещен. Она подошла к первой же двери и хотела взяться за ручку, чтобы открыть ее, как снова услышала стоны. Они неслись со стороны конца коридора. Она пошла на звуки и замерла, увидев в тупике, справа, двустворчатую совершенно прозрачную дверь.
Это была лаборатория со всеми полагающимися для этого декорациями: колбы, сложная аппаратура, белая мебель, компьютер, великое множество химической посуды, а в самом сердце лаборатории под прозрачным колпаком лежит кто-то голый и розовый словно в дымке и издает эти дикие звуки…
Наталия распахнула двери и вошла. Она боялась, что сейчас сработает сигнализация, что раздастся вой сирены, а то и вовсе ее ударит током ручка двери, но ничего такого не произошло. Она довольно спокойно подошла к «барокамере», или приспособлению, которое можно было назвать либо барокамерой, либо морозилкой, и попыталась увидеть сквозь туман, кто же там находится. По размеру это существо походило на ребенка, но лицо в крупных морщинах и волосяной покров выдавали в этом существе взрослого мужчину, но только очень маленького роста, как восьмилетний ребенок. Гримаса этого лилипута, или карлика, указывала на его страдания, да и звуки леденили кровь в жилах…
Наталия коснулась пальцем стеклянного колпака и тут же отдернула его, словно обожглась… Ничего особенного, комнатная температура… К ушам и некоторым другим частям тела этого существа тянулись проводки, их действие, очевидно, и приносило боль испытуемому. Или пациенту. Или жертве.
– Натали, – услышала она голос и сжала кулаки. Медленно повернулась и увидела довольного и сытого Луи Сора.
– Все-все, выхожу… Но вас должны были предупредить о том, что я страшно любопытна. Но я не стану расспрашивать вас о том, что здесь происходит и что вы делаете здесь с этим несчастным карликом. Не стоит утруждать себя объяснениями… Дело в том, что эту лабораторию я видела еще вчера вечером в своих видениях… Больше того, я знала, что она находится именно в этом доме, а потому мне было просто необходимо найти ее… – Она блефовала, чувствуя инстинктивно, что только таким вот образом она может как-то насторожить или даже испугать этих людей. Ведь что они могут знать о ее даре? Да почти что ничего. Ведь даже Сара не могла бы объяснить постороннему человеку, как действует Наталия во время своих видений. А что, если выдумать какой-нибудь еще дар, сопутствующий, так сказать, уже имеющемуся? Здесь надо было все хорошенько обдумать и не перегнуть палку, иначе Сора и тот человек, который нанял ее, будут требовать у нее еще каких-нибудь результатов, связанных уже с ее новым даром.
– Вы это серьезно? – спросил Сора, услышав о лаборатории. – Но почему тогда вы мне ничего не рассказали?
– А зачем? Я не подписывалась рассказывать вам все. Вы что-то скрываете от меня, поэтому мне приходится доходить со всего самой… Вы усложнили мою задачу дважды: первый раз, когда запретили выходить из дома, а второй – когда не объяснили, что именно я ищу. Так что вам придется продержать меня здесь до следующего Рождества, прежде чем я смогу вам разыскать Изабель…
– Хорошо, когда вы все это увидели, нет смысла скрывать от вас что-либо… Дело в том, что вещь, которую украла та женщина, имеет чисто биологическую ценность.
– А что, если она каким-то образом откроет маркер и это вещество распылится или рассыплется, разольется, ну я не знаю там как… что будет тогда?
– Трудно сказать вот так однозначно… Будем надеяться, что этого все же не произойдет…
– Вы не могли хотя бы рассказать принцип действия этого вещества? Быть может, после того как вы мне все расскажете, мне будет легче искать?.. И еще, тот человек…
– Предлагаю вам для удобства называть его просто «хозяином»…
– Хорошо, ваш хозяин сказал, что купил это вещество на вечеринке у какого-то человека… Вам не кажется странным, что сделка произошла на вечеринке? По-моему, это как-то несерьезно… И кто тот человек? Ученый-биолог или же человек, являющийся посредником между биологом и хозяином? Что вы можете сказать мне по этому поводу?
– Ничего, конечно. Ведь вы же, задавая эти вопросы, знали, что на них не существует ответа… – У Луи получилась скверная улыбка: фальшивая и злая.
– По-моему, здесь дело нечисто. И вы хотите ввязать меня в свою грязную игру… Куда я вообще попала? Или же мне это только снится? Говорите! – Наталия схватила его за руку и принялась трясти. Ей казалось, что от резких движений видение рассеется и она очнется у себя дома, в России… Но ничего не менялось, она продолжала стоять в странной лаборатории с корчащимся под прозрачным колпаком голым карликом, которого не то замораживали, не то проводили над ним испытания током или температурой, а рука ее держала рукав пятидесятилетнего господина, который продолжал мерзко улыбаться.
Она отпустила его и выбежала из лаборатории. Она поняла, что дело принимает опасный оборот. Еще эта лаборатория…
Вдруг она остановилась в коридоре напротив той самой двери, куда вошел другой карлик во всем красном, и, повернувшись к следовавшему за ней Сора, спросила:
– А что за урод живет за этими дверями?
– Там никто не живет. Я же вам говорил уже, что третий этаж нежилой.
– Не хотите ли вы сказать этим, что здесь можно встретить только мертвецов?
Он только развел руками.
Под вечер она попросила Гаэлль показать ей зимний сад.
Прохаживаясь среди горшков с гортензиями и бегониями, касаясь головой лиан и широких мясистых зеленых листьев тропических растений, многие из которых цвели, Наталия на время позабыла о своих тревогах. Она размечталась о своем доме, который будет у нее когда-нибудь, если ей удастся, конечно, выбраться…
Вспомнив, где она находится, она спросила:
– Гаэлль, а как ты оказалась в этом замке?
– Меня порекомендовал сюда господин Сора, а до этого времени я работала у его сестры.
– Понятно. Но я не это имела в виду… Просто я не так выразилась: ты давно уехала из России?
– Три года назад.
– Почему?
– Я в Москве вышла замуж за француза, и мы переехали сюда. Но потом мой муж погиб, и мне пришлось самой зарабатывать себе на жизнь.
– Тебе сколько лет?
– Восемнадцать.
– Значит, ты не успела нигде выучиться? У тебя нет образования?
– Можно сказать, что так… Но если мне повезет и мне заплатят столько, сколько обещали, то я смогу оплатить свое обучение в колледже. Освою бухгалтерское дело или маркетинг, устроюсь на работу, выйду замуж…