— Как, по-твоему, узнать извращенца? — вставил Дерек.
— В зеркало посмотрись — поймешь! — Карли ткнула его кулачком в плечо.
* * *
К одиннадцати в баре не осталось даже стоячих мест. Народ толпился, желая как можно ближе подобраться к задней части зала, и вскоре Реджина поняла почему.
Французская попса сменилась мгновенно узнаваемой песней Фэтса Домино [1] «Черничный холм». Один из углов затопили синие и золотые потолочные огни. Стала видна допотопная духовка и квадратный стол из огнеупорного пластика; рядом — красивая женщина: темные волосы до плеч, короткая челка, старомодное льняное платье с тугим поясом и юбкой-клеш. На фартуке надпись: «Счастливая хозяйка»; на ногах — туфли из черной лакированной кожи, на платформе.
— У нее прическа, как у тебя, — заметил Дерек Ре джине.
— Точно, — согласилась Карли, взглянув на соседку. — Над блузкой, юбкой и толстой попой поработать придется, зато прическа у тебя нормуль.
— Да не хотела я оставлять такую короткую челку. Просто с одной стороны случайно отрезала больше, чем нужно, вот и пришлось выравнивать…
— Расслабься, тебе идет, — сказала Карли. — Имидж что надо.
Женщина на сцене тем временем наклонилась открыть дверцу духовки, и юбка на ней задралась так высоко, что стали видны чулки и подвязки. Толпа зааплодировала, некоторые даже заулюлюкали. Реджина чуть покраснела, но постаралась сохранить невозмутимое лицо.
Женщина вынула из духовки пирог и поставила его на стол. Затем нарочито медленно сняла фартук, обмахнулась им и лишь затем бросила в толпу — зрители взревели от восторга, захлопали в ладоши. Проткнув пирог, артистка облизала палец.
— Что это? — спросила Реджина у Карли.
— Тсс, просто смотри.
Обмахнувшись салфеткой, женщина развернулась к зрителям спиной, изящно расстегнула «молнию» на платье. Через секунду из одежды на ней остались только нижнее белье из красного атласа, чулки на подвязках и туфли. Из-за криков, свиста и аплодисментов Реджина не слышала музыки.
— Ты меня что, в стрип-бар привела? — спросила она у Карли.
— Нет! Это бурлеск-шоу. Только не говори, что прежде не видела ничего подобного.
Да она издевается!..
Женщина расстегнула замочек бюстгальтера и принялась стряхивать лифчик энергичными движениями плеч. Реджина отвернулась. Когда же она вновь посмотрела на сцену, лифчик уже лежал на полу, и единственное, что прикрывало налитые груди артистки, были искрящиеся нашлепки на сосках. Взяв в руку нож, женщина принялась нарезать пирог.
Она выполняла столь простое рутинное дело, что Реджина уже и не могла назвать действо на сцене чисто эротическим. Однако затем артистка надкусила кусок пирога, и черничная начинка капнула ей в ложбинку между грудей. Состроив нелепую смущенную мину, женщина пальцем провела снизу вверх — по животу и до расще-линки. Прикрыв глаза от удовольствия, облизала руку. Не дай бог, начнет себя пальцами ублажать… Реджина вздрогнула.
И тут ее дыхание участилось, соски затвердели.
— Так, все, я домой, — сказала Реджина.
— Не тупи, шоу только начинается, — попыталась остановить ее Карли.
— Я спать хочу. — Реджина слезла с табурета и протолкалась наружу, где выстроилась длинная очередь желающих попасть в бар.
На улице полегчало. Реджина почувствовала себя спокойнее и увереннее.
Утром на рабочем месте ее ждала записка от Слоан: «Зайди ко мне немедленно».
Слоан хочет поговорить. Может, вселенная сама решила за Реджину дилемму: сообщать или нет о кощунственном «инциденте» в закрытой секции библиотеки?
Всю дорогу до работы Реджина размышляла: надо ли ставить начальство в известность?
Сойдя на станции «Сорок вторая улица», она подумала: в первую очередь библиотекарю надлежит заботиться о библиотеке, поэтому бесстыдников лучше сдать. Единственный вопрос: где и когда? — отпал, стоило прочесть записку от Слоан.
— Вы хотели меня видеть? — с порога спросила Реджина.
Слоан у себя за столом просматривала свежий выпуск электронной версии «Современной невесты»: показ коллекции Веры Вонг на свадебную тему.
— Да, — сказала начальница. — Пойдешь со мной на заседание «Молодых львов». Ты ведь знаешь, что это?
Реджина покачала головой.
Вздохнув, Слоан пояснила:
— Мы составляем программу по сбору средств на нужды библиотеки. Наши спонсоры — закрытый круг, его членам по двадцать — тридцать лет. Я дам тебе кое-какую литературу, ознакомишься. Впрочем, основной момент, о котором тебе надлежит узнать незамедлительно, — это ежегодный банкет по поводу вручения литературной премии. И в этот раз рулим мы: жюри частично состоит из руководителей библиотеки, частично из читательского комитета, определяющего номинантов и призера.
— Кажется, о премии я слышала, — призналась Реджина. Теперь важно плавно перевести разговор на вчерашний инцидент.
— Еще бы!.. В общем, ты ведешь протокол заседания. Обычно этим занимается стажер, но она ушла. Встречаемся в десять, на втором этаже, в зале совета попечителей.
Зал совета — одна из самых богатых секций библиотеки. Наконец Реджине представился шанс лично побывать в ней, своими глазами увидеть ее роскошь.
Вот только надо сначала очистить совесть.
— Понятно, — сказала Реджина. — Знаете, пока есть время, я должна вам кое-что сообщить…
— Не сейчас, Реджина. Идем. — Покинув сайт журнала, Слоан встала и закинула на плечо ремешок сумки «Шанель».
Реджина послушно отправилась вслед за боссом по коридору. Слоан не была настроена разговаривать, поэтому Реджина предпочла помалкивать.
Зал совета попечителей не разочаровал: тиковый пол, белый мраморный камин с искусной лепниной — все это являло собой образец истинной утонченности. Камин был украшен надписью:
ГОРОД НЬЮ-ЙОРК ВОЗДВИГ СИЮ БИБЛИОТЕКУ,
ДАБЫ ЕЮ МОГЛИ СВОБОДНО
ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ВСЕ.
* * *
Барельефный потолок окаймляли овальные кремовые молдинги. В центре висела массивная бронзовая люстра. Даже со своего места Реджина разглядела украшения в виде масок сатиров и львов.
Она села за стол из темного дуба, примерно посередине. Все места — кроме одного — уже были заняты. Перед каждым гостем лежало по желтому разлинованному блокноту и остро заточенному карандашу и стояло по бутылке воды.
— Дождемся Себастьяна, — прощебетала высоким голосом невысокая брюнетка.