Она не верит, что я могу быть причастной к махинациям "моего мужа", поэтому решила познакомиться со мной, все мне рассказать и попросить о помощи. Хотя она, конечно, сомневалась, правильно ли решила сделать, потому что ее муж уверен, что я - соучастница и тайком ночью даже встречалась с таинственным Дмитрием Дмитриевичем, которого отец Кости "засек" только один раз, но потом бездарно упустил и с тех пор все никак не может выследить. Так вот, она сомневалась, но потом решилась, ведь никакого другого выхода она не видит, а спокойно смотреть, как разрушается ее семья, она больше не может.
Ай да Гомер! Ай да Великий Слепец! Молчаливый, рассеянный, ни во что не желающий вникать и обременяться чужими проблемами. Вот он, оказывается, какой!
И все эти разговоры о том, что он берет часы в институте, чтобы не терять педагогический стаж, - сплошная туфта На самом деле институт нужен ему для того, чтобы выискивать на подготовительных курсах талантливых мальчиков, еще достаточно молоденьких и неопытных, чтобы не понимать, что делают, и недостаточно финансово обеспеченных, чтобы заинтересовать их поступлением на бюджетное отделение. Интересно, сколько у него было таких обманутых Вадиков? Или обманутым оказался только один, а все остальные поступили? Тогда почему? Почему не поступил сын этой женщины?
Ответ напрашивался сам собой, он лежал на поверхности. Гомер поставлял мальчиков (а может, и девочек) таинственному Дмитрию Дмитриевичу, который просил их взломать сайт крупной компании, внести туда необходимые изменения, например, сведения о предстоящем слиянии этой компании с другой компанией, или фальсифицированные финансовые отчеты, или сведения, ставящие под сомнение благополучие и прибыльность фирмы, вследствие чего акции этих компаний резко менялись в цене, а связанные с Дмитрием Дмитриевичем брокеры быстренько проворачивали все необходимые манипуляции, играли на повышении или понижении курса и в течение нескольких часов наваривали немыслимые суммы Гомер получал свою долю, платил кому надо в приемной комиссии за конкретного абитуриента, и юный хакер, уверенный, что сделал доброе дело и помог обманутому доверчивому проректору вернуть отнятые у него не праведно деньги, благополучно поступал.
И никому из поступивших и в голову не приходило (по молодости лет) задуматься о том, почему это Дмитрия Дмитриевича, который является якобы проректором, они в институтских коридорах не видят С наивным ребенком договариваются о строгой конфиденциальности, дескать, дяденька проректор тебе, безусловно, поможет поступить, но только ты прояви сообразительность и никому ни слова о вашем знакомстве и о той работе, которую ты для него сделал, а если начнешь трепаться, тебя за первую же провинность отчислят. Ребенок, естественно, верил и молчал, потому что учиться на бюджетном отделении с военной кафедрой хотел, а в армию идти, само собой, не желал. Нет, пожалуй, все-таки для такой работы выбирали именно мальчиков, у них стимул молчать сильнее, они должны бояться быть отчисленными, а девочек в армию не забирают. Поступление мальчика должно быть, таким образом, обязательным, иначе ребенок лишается стимула молчать и непременно пожалуется родителям, а те - прокуратуре. И выйдет нехорошо.
Выходит, за Вадика Фадеева Гомер взятку в комиссию не дал. Почему? У него были какие-то неожиданные расходы, и он деньги присвоил, вместо того чтобы оплатить гарантированное поступление абитуриента? Какие расходы? Летом прошлого года я уже работала у Сальниковых. Ни крупных покупок, ни срочного ремонта разбитой машины, ни дорогостоящих поездок за границу, ничего такого. Может, у Гомера любовница завелась? А что, вполне может быть. Если Наталья себе позволяет, то почему ему нельзя?
Я слушала Костину мать и одновременно обдумывала ее рассказ. Гомер "подрабатывает" не столько в вузе, сколько в преступном бизнесе. Похоже, едва разобравшись с двумя проблемами - с шантажистом и Алениным кавалером, - я уже получила третью. Ну что ж, говорят, бог троицу любит. Если история получит продолжение и Гомер загремит под уголовное дело, я за здоровье Главного Объекта не поручусь.
- Вы понимаете, Вероника, у Вадика очень плохо с правописанием, ну не дается ему грамматика, сколько мы ни бились. У него особенность такая: вот если он занимается упорно, целыми днями, зубрит правила, тренируется, упражнения делает, изложения пишет или даже сочинения, то потом может вполне прилично написать, почти без ошибок, но этого хватает буквально на несколько дней, потом все из головы выветривается. Насколько он талантлив в программировании, настолько бестолков в русском языке. Если бы он всерьез готовился к экзамену по русскому языку, он смог бы, я уверена, что смог бы написать с минимумом ошибок и получил бы проходной балл, но он совсем не занимался, потому что был уверен, что поступит, ведь ваш муж ему обещал, понимаете? Твердо обещал, и Дмитрий Дмитриевич его заверил, и Виктор Валентинович, они оба…
Про Дмитрия Дмитриевича я уже слышала, а вот второе имя, Виктор Валентинович, промелькнуло в разговоре впервые. Это что, третий фигурант?
- Виктор Валентинович? - переспросила я. - А это еще кто такой?
- Как кто? - Анна повернулась ко мне всем корпусом и замерла. Было уже темно, поэтому смею предположить, что она в недоумении уставилась на меня широко раскрытыми глазами, но судить об этом могу лишь весьма приблизительно. - Ваш муж.
Вообще- то, моего пока еще не разведенного мужа зовут Олегом Павловичем, но если иметь в виду Костино заблуждение, круто замешенное на моем же попустительстве, то зовут его Павлом Николаевичем. Налицо, как говорилось в фильмах про героические будни ЧК, неувязочка.
- Анна, - осторожно сказала я, - тут какое-то недоразумение. Я не знаю никакого Виктора Валентиновича.
Давайте сразу расставим все точки над "и". У меня вообще нет мужа. То есть был когда-то, но он меня бросил полтора года назад.
- Как… Как это - нет мужа? Вы же Костику говорили…
- Господи, Анна, ну а что еще я могла ему сказать?
Молоденький мальчик подходит и несет какую-то несусветную чушь о том, как он видит меня из окна и тайно вздыхает. Откуда я знаю, как с ним разговаривать? Я же не знала, что он знакомится со мной с какой-то практической целью, поэтому единственное, что я могла, - это поверить ему. И чтобы сразу лишить его хотя бы части иллюзий, я не стала отрицать, что у меня есть муж. Он был в этом уверен, а я просто подтвердила. Кстати, а почему он был так уверен, что я замужем?
- Погодите, - она наклонила голову и сжала ладонями виски, - погодите, Вероника, я ничего не понимаю… А собака?
- Что - собака?
- Вот эта собака - она чья? Ваша?
- Ну, почти. Это собака моих хозяев. Я, видите ли, домработница, меня наняли с проживанием, поэтому вменили в обязанность гулять с собакой. А при чем тут собака?
- Значит, вы не жена Виктора Валентиновича?