Интересно, он знал, какие слухи ходили в городе о его постельных подвигах? Не на пустом же месте она решила, что ее рискованный маневр – именно то, что он сможет оценить?
– Извини, что не оправдал ожиданий, детка. – В его смехе не было ни тепла, ни юмора. – Оказался не таким уж отпетым бандитом.
«Да что ты говоришь, – подумала Аманда. – Ты поступил со мной как бандит. Оставил меня во всей красе – полуголую, в шелковой комбинации – на крыльце дедушкиного дома. И еще позвонил в дверь так громко, что на шум выскочили и дед, и наша экономка. Синяк на запястье, который ты мне поставил, когда волок меня домой, болел несколько дней. Но весь этот стыд, унизительные разбирательства с дедом, все было уже после того, как ты преподал мне урок в своем собственном стиле».
– Дед сделал именно то, что ты ему предложил.
– А именно?
– Разве ты не помнишь? «Заприте ее куда-нибудь, пока не поумнеет»?
– И куда тебя заперли?
– Женская гимназия Истерн-Бэй.
– Как ужасно! – В голосе Джареда прозвучала насмешка. – Благопристойная тюрьма, полагаю.
– В своем роде, безусловно.
Он даже не представляет себе, каково это – провести два года в адском пансионе, вдали от дома, в обществе самых высокомерных и подлых девчонок, каких только можно вообразить, и тюремных надзирателей, переодетых учителями!
– Толк был?
– В смысле, удалось ли спасти меня от меня? Выражение его глаз стало более напряженным.
Аманда опустила взгляд и позволила полуулыбке коснуться своих губ. Мона Лиза, да и только.
Молчание затягивалось.
– Почему ты это сделала? – хрипло спросил Джаред.
Их глаза встретились, Аманда отвернулась первой. Пригубила вино.
– Я была очень молода. Наверное, гормоны разыгрались.
– И что, все еще играют?
Она снова посмотрела на него и немедленно утонула в бархатной глубине его темных глаз.
– Ты все еще хочешь меня, Аманда. Надо как-то заставить себя ответить.
– Ты привлекательный мужчина. Но я стала старше. Не волнуйся, я больше не буду на тебя охотиться.
– Значит, мне не грозит однажды вечером прийти домой и обнаружить тебя в своей постели?
– Мое тело все еще находит тебя привлекательным, – признала Аманда слегка дрогнувшим голосом. – Но вряд ли я согласилась бы переспать с тобой, даже если бы ты остался единственным мужчиной на планете Земля.
– Да ну?
– Ты испортил мне жизнь.
– Чем же это? Не дал капризной принцессе то, что ей хотелось? Заставил твоего деда первый раз в жизни как-то тебя наказать? Держу пари, тебе не потребовалось много времени, чтобы вернуть его расположение.
Прежде чем ответить, Аманда медленно досчитала до десяти, успокаивая нервы.
– Я же сказала – ему потребовалось много времени, чтобы остыть. – А теперь дедушка в беде. Эта мысль должна оставаться главной. Нельзя позволить похоти повлиять на ее суждения и опять все испортить. – Послушай, Джаред, мы давно выросли. Давай посмеемся над этой историей и забудем о ней. Мы коллеги, это начало и конец наших отношений. Согласен?
– Если ты сумеешь.
Ну хватит. Она пробовала и воевать с ним, и быть откровенной, и взывать к здравому смыслу. Аманда поднялась с места.
Джаред схватил ее за запястье:
– Останься. Прости меня. Я больше не буду вспоминать о той ночи, обещаю.
Она поколебалась, подумала о дедушке, Бронуин и «Синержи», села.
– Спасибо.
Он не отпускал ее руку, пальцы сошлись на ее запястье, там, где под тонкой кожей бился сумасшедший пульс. Аманда смотрела на его загорелую кожу как завороженная, не в силах высвободиться.
Появление официанта с едой, больше похожей на разложенные по тарелкам произведения искусства, разрушило странные чары этой немой сцены. Джаред отпустил ее запястье, Аманда сделала вид, что ничуть об этом не жалеет. Взяла вилку, попробовала разрушить идеальную красоту блюда, чтобы его не жалко было есть.
– Не вкусно? – спросил Джаред, который за минуту расправился почти со всей своей телятиной.
– Вкусно. Просто я не очень голодна.
– Наш разговор испортил тебе аппетит?
– Немножко.
– Как твой дед?
– Нормально, – осторожно ответила Аманда. – Постарел, само собой.
– Все такой же активный? Он всегда был очень деловым человеком.
– Да.
Физически дедушка все еще был в отличной форме для мужчины, которому вот-вот стукнет восемьдесят. С недавних пор стал терять в весе, вот и все. Но если тело работало хорошо, о рассудке Аманда такого сказать не могла. Особенно Джареду.
– Почему ты вдруг решил производить соки? – сменила она тему. – Почему выбрал эту компанию?
– Я работал у них, когда только приехал из Ашбертона. – Джаред усмехнулся воспоминанию. – Меня приняли в университет на стипендию, но деньги все равно были нужны. Хорошая работа. Начиналась так рано, что я успевал на занятия. К тому же я люблю соки.
– И ты работал там все это время?
– Нет, конечно. Получил степени по математике и коммерции, уехал за границу. В Гонконг. Заработал стартовый капитал на валютной бирже.
Аманду не удивил выбор предметов – дедушка однажды сказал, что у Джареда самые математические мозги из всех, что ему встречались. Ее дед всю жизнь имел дело с банками и биржами, странно, что бунтарь Джаред в конце концов пошел той же дорогой.
– Почему вернулся?
– Я ненавидел биржу. Разве это работа для мужчины – стоять в костюме рядом с компьютером и смотреть, как растут электронные деньги? Я люблю работу, которую можно потрогать руками.
– Соки.
– У меня хорошая маленькая компания. – Теперь он словно бы защищался.
Она улыбнулась. Компанию «Фреш» уже сейчас нельзя было назвать маленькой, и у Джареда явно имелись на нее еще большие планы. Ребрендинг, над которым они работают, – это только начало. Он продолжал рассказывать ей о бирже – Аманда чувствовала, что нейтральный вежливый разговор дается ему нелегко, что циничный блеск в глубине глаз не погас. Одно неверное движение – и Серый Волк вернется.
– Будешь десерт? – спросил Джаред.
– Нет, спасибо. Мне пора идти.
– Я подвезу.
– Я возьму такси.
– Я тебя подвезу, – повторил он.
Аманда поняла, что сопротивление бесполезно. Джаред хотел, чтобы она начала возражать, а потом, так или иначе, уступила его воле. Он хотел насладиться победой. Она вздохнула. Как ей только в голову пришло сказать, что они – взрослые люди, профессионалы, которых связывает только работа?