– Хорошо, Эйла. – Жалость к дочери одержала верх в душе целительницы. – Будь, по-твоему. Только пока не говори никому, что понесла. Скоро и так все станет ясно.
– О Иза! – Эйла сжала мать в объятиях. Она, наконец, поверила, что чудо свершилось, и лицо ее просияло. От избытка чувств она не могла усидеть на месте. – А что ты будешь готовить на ужин? Давай я тебе помогу!
– Мясо зубра. – Иза глазам своим не верила. Перед ней была прежняя Эйла, веселая, неугомонная. – Если хочешь, порежь его на куски.
Обе женщины принялись за работу. Радость и счастье вернулись к их очагу. Руки женщин не знали ни мгновения покоя – они готовили и разговаривали одновременно.
– А я ничего не знала про омелу, мать, – заметила Эйла, у которой вновь проснулся интерес к целительству. – Ты говорила мне, что ребенка из женщины могут изгнать спорынья и сладкий тростник, а про омелу никогда не рассказывала.
– Я не могу рассказать тебе обо всем, Эйла. Но ты и так уже знаешь немало, хотя тебе предстоит учиться всю жизнь, всю жизнь открывать свойства растений. Пижма тоже помогает изгнать ребенка, но она опаснее, чем омела. Для отвара надо использовать все растение целиком – цветы, листья, корни. Воды берешь вот столько. – Иза указала на отметку на одном из своих мерных сосудов. – И кипятишь, пока не останется вот столько… – Целительница взяла маленькую костяную чашку. – Одной чашки обычно хватает, чтобы добиться результата. Иногда помогают и цветки хризантемы. Они менее опасны, чем пижма и даже чем омела, но они не так надежны.
– Если покровитель женщины склонен к тому, чтобы изгонять из нее детей, лучше использовать хризантему, – вставила Эйла. – Без крайней нужды, ни к чему прибегать к опасным снадобьям.
– Ты права, Эйла. А сейчас будь внимательна, я открою тебе еще кое-что. – Иза бросила взгляд по сторонам, чтобы убедиться, что Креба нет поблизости. – Ни один мужчина не должен знать об этом. Эта тайна открыта только целительницам, да и то далеко не всем. О том, что узнаешь сейчас, не рассказывай даже женщинам. Ведь если мужчина спросит у своей женщины напрямик, ей придется все открыть ему. Лишь у целительницы никто не посмеет спрашивать. Если мужчины узнают, что мы владеем такими чарами, они могут наложить на них запрет. Ты поняла?
– Да, мать! – кивнула Эйла. Загадочные слова Изы донельзя разожгли ее любопытство.
– Тебе самой эти чары скорее всего не пригодятся. Но ты будешь целительницей и потому должна знать их. Иногда женщине удается разродиться лишь с большим трудом. Такой женщине лучше впредь не иметь детей. Бывают и другие причины. Тогда целительница может дать женщине особое снадобье, не открывая, для чего оно. Некоторые растения обладают чудодейственными свойствами, Эйла. Они придают покровителю женщины невероятную силу, и он становится непобедимым.
– И такая женщина уже никогда не понесет, да, Иза? Неужели любой покровитель способен стать непобедимым? Даже самый слабый? Но Мог-ур тоже может призвать свои чары и придать силы покровителю мужчины?
– Конечно, может, Эйла. Потому-то мужчинам и не следует знать об этом средстве. Я сама использовала его после того, как меня отдали мужчине. Мой мужчина был мне не по душе. Я хотела, чтобы он отдал меня другому. Надеялась, он не станет держать у себя бесплодную женщину.
– Но у тебя есть ребенок. Ты родила Убу.
– Может, чары слабеют, если прибегать к ним долго. А может, мой покровитель не захотел больше сражаться. Он пожелал, чтобы я родила. Мне не дано знать. Ничто не действует вечно. Есть силы более могущественные, чем любые чары. Желания духов полностью не открыты никому, даже Мог-уру. Кто бы мог подумать, что твой покровитель проиграет битву, Эйла? – Целительница вновь опасливо огляделась по сторонам. – Ты знаешь вьюнок с маленькими желтыми цветами?
– Золотую нить?
– Да, именно. Иногда его еще зовут душителем, потому что он губит дерево, на котором растет. Надо высушить его листья, растереть их, потом взять пригоршню, добавить чашку воды и кипятить до тех пор, пока отвар не примет цвет сухой травы. Пить по два глотка в день, но лишь когда покровитель женщины не сражается.
– Но этот отвар используют также для припарок. Он заживляет раны и укусы насекомых.
– Верно, Эйла. Поэтому ты должна всегда иметь его под рукой. Если делать с ним припарки, он лечит раны. Если принимать внутрь, он придает силы покровителю женщины. А когда покровитель вступает в бой, женщине следует принимать другое средство – отвар из корня шалфея, все равно, сушеного или свежего. Женщина должна пить его каждый день, пока скрывается в уединении.
– Это то самое растение с зазубренными листьями, которое помогает Кребу от ломоты в костях?
– То самое. Для цели, о которой я тебе говорила, подходят и другие растения. Но я сама их не пробовала. Мне рассказала о них целительница из другого Клана, с которой мы делились знаниями. Есть один корень – здесь, поблизости, он не растет, но при случае я покажу его тебе. Надо разрезать его на кусочки, растереть и высушить, чтобы он превратился в порошок. Потом порошок этот смешивается с водой. Женщина должна принимать его, пока покровитель ее не сражается.
Войдя в пещеру, Креб увидел, что обе женщины о чем-то увлеченно беседуют. Ему сразу бросилось в глаза, что Эйла ожила. Она улыбалась, взгляд ее светился вниманием. «Уныние ее словно рукой сняло», – с облегчением подумал старый шаман, ковыляя к своему очагу.
– Иза! – громко крикнул он. – Похоже, вы собираетесь уморить меня голодом?
Иза, застигнутая врасплох, так и подскочила на месте. Но Креб не придал значения смущению сестры. Он был так рад, увидев прежнюю Эйлу, что почти не замечал ничего вокруг.
– Ужин будет готов совсем скоро, – сказала Эйла, расплылась в улыбке и вдруг бросилась Кребу на шею. Старый шаман давно не был так счастлив. Только он опустился на свое ложе, в пещеру вбежала Уба.
– Я хочу есть! – первым делом сообщила она.
– Ты всегда хочешь есть, Уба! – И Эйла со смехом сгребла девочку в охапку и закружила ее в воздухе. Уба визжала от восторга. За все лето Эйле впервые захотелось поиграть с ней.
После того как с едой было покончено, Уба вскарабкалась Кребу на колени, а Эйла и Иза принялись убирать посуду. Креб довольно вздохнул, наслаждаясь домашним уютом и покоем. «Конечно, Клану необходимы мальчики, будущие охотники, – рассуждал он про себя. – Но мне больше нравятся девочки. Им ни к чему быть отважными и суровыми. И так приятно, когда они сворачиваются калачиком у тебя на коленях». Пожалуй, Креб был бы не прочь, чтобы и Эйла по-прежнему оставалась маленькой девочкой.
На следующее утро Эйла проснулась, окутанная мягким теплом ожидания. «У меня будет ребенок», – вспомнила она, едва открыв глаза. Потянувшись на подстилке, Эйла скользнула рукой по своему животу. Внезапно ее охватила жажда деятельности. «Схожу-ка я к ручью, – решила она, – мне давно пора вымыть волосы. – Она вскочила, но тут же к горлу ее подкатил ком тошноты. – Нужно поплотнее набить живот, – подумала Эйла, – может, тогда внутри что-нибудь останется. Чтобы ребенок родился здоровым, я должна побольше есть». Все же ей не удалось удержать в себе завтрак, но некоторое время спустя она опять перекусила и почувствовала себя лучше. Забыв обо всем, кроме происшедшего чуда, она вышла из пещеры и направилась к ручью.