— Эх ты, щенок, — продолжал он в высшей степени пренебрежительно. — Тут и говорить-то не о чем, а ты… Поверни разок голову в сторону — и все дела. Хочешь, помогу?
Он сделал вид, что собирается ухватить парня за волосы и крутануть ему голову, чтобы высвободить ее. Мальчишка взвыл в ужасе.
Поняв намек, я попятилась, позаботившись при этом наступить на ногу женщине, позади меня; женщина закричала от боли, едва мой каблук обрушился ей на пальцы.
— О, простите, — выдохнула я. — У меня… голова закружилась! О, пожалуйста…
Я отвернулась от столба и сделала несколько неуверенных шагов, ежесекундно оступаясь и хватаясь за чьи-то рукава. Край плиты был теперь всего в шести дюймах от меня: я уцепилась за какую-то достаточно хрупкую на вид девушку и повалилась головой вперед, увлекая девушку за собой.
Мы скатились на мокрую траву, путаясь в юбках. Крик поднялся ужасный. Я выпустила из рук блузу девушки и распростерлась лицом вверх в драматической позе, а дождь поливал меня вовсю.
Падение получилось вполне натуральное и болезненное, потому что девушка свалилась на меня, и мне буквально нечем было дышать. Борясь за каждый глоток воздуха, я лежала и слушала встревоженные голоса. Предложения, предположения, ахи и охи обрушились на меня чуть ли не в большем количестве, чем дождевая вода, но тут пара знакомых рук подняла меня с земли и усадила, а пара знакомых голубых глаз глянула мне в глаза, едва я их открыла. Еле заметное движение век дало мне понять, что миссия свершилась удачно. И в самом деле — я тут же увидела, как мальчишка кожевенника улепетывает к себе на чердак, прижимая к уху какую-то тряпицу; никто в толпе не обратил на него ни малейшего внимания, все были поглощены новой сенсацией.
Жители деревни, столь кровожадные по отношению к малолетнему преступнику, со мной были сама доброта. Меня подняли со всей осторожностью и перенесли снова в дом Дунканов, где потчевали бренди и чаем, укутали теплыми одеялами и окружили сочувствием. Мне разрешили уехать только после твердых настояний Джейми, который сам поднял меня с кушетки и повел к двери, невзирая на увещевания хозяев.
Я снова сидела в седле впереди него мою лошадь мы вели в поводу; я поблагодарила Джейми за помощь. Он отмахнулся от моей благодарности:
— Не за что, барышня!
— Но для вас это было рискованно, — настаивала я. — К сожалению, я не сразу сообразила, что подвергаю вас опасности своей просьбой.
— А! — только и сказал он на это, но минуту спустя добавил с коротким смешком: — Уж не считаете ли вы меня менее храбрым, чем маленькая саксонская барышня, а?
Спускались сумерки, и Джейми пустил лошадей рысью. Мы с ним почти не разговаривали по дороге, а когда добрались до замка, он попрощался со мной коротким: «Всего доброго, мистрисс саксонка!» Но я почувствовала, что зародилась дружба гораздо более глубокая, чем та, которая сводится лишь к беспечной болтовне под яблонями.
Следующие два дня прошли в ужасной суете: прибывали все новые гости, всяческие приготовления шли полным ходом. Моя медицинская практика резко сократилась; жертвы отравления выздоровели, а всем прочим некогда было болеть. Кроме заноз у парнишек, которые доставляли дрова для топки, да незначительных ожогов у девушек из кухонной прислуги, никаких происшествий не случалось.
Зато сама я находилась в сильнейшем напряжении. Нынче ночью или никогда! Мистрисс Фиц сообщила мне, что все дееспособные мужчины клана Макензи в эту ночь соберутся в Холле и будут присягать на верность Коламу. Во время столь важной церемонии вряд ли кто-то станет особо следить за конюшней.
В те часы, когда я помогала на кухне и в саду, я позаботилась запасти побольше провизии — чтобы хватило на несколько дней. У меня не было фляжки для воды, но я решила заменить ее стеклянным кувшином, позаимствованным из врачебного кабинета. У меня зато есть крепкие ботинки и — благодаря любезности Колама — теплый плащ. Возьму лошадку посмирнее; во время посещения конюшни после обеда я наметила себе такую. Денег нет, но мои пациенты надарили мне кучу всяких мелких вещиц, в том числе резных ювелирных безделушек, а также разных ленточек. Если понадобится, можно попробовать обменять их на что-то необходимое.
Мне было не слишком приятно платить подобной монетой за гостеприимство Колама и дружеское отношение других обитателей замка, но что поделаешь? Я подумала-подумала и решила, что придется уехать, не попрощавшись. Бумаги для прощального письма у меня опять-таки не имелось, а рискнуть и поискать листок в кабинете у Колама я не отваживалась.
Через час после того, как стемнело, я пробралась в конюшню и чутко прислушалась, нет ли там кого. Кажется, все ушли в Холл готовиться к церемонии. Дверь была закрыта, я осторожно толкнула ее, и она бесшумно отворилась, повернувшись на кожаных петлях.
Воздух внутри был теплый и насыщенный негромким шорохом соломы и пофыркиванием отдыхающих лошадей. Темно было, как под шляпой владельца похоронного бюро, по любимому выражению моего дяди Лэма. Немногочисленные окна для вентиляции слишком малы и узки, чтобы пропускать слабый свет ночного неба. Выставив руки вперед, я осторожно продвигалась к главной части конюшни, и солома шелестела у меня под ногами.
Я шарила руками в темноте, стараясь нащупать перекладину стойла и двинуться дальше. Руки, увы, нашарили только пустоту, зато обеими ногами я натолкнулась на какое-то весьма солидное препятствие и с невольным криком, эхом отозвавшимся в старом каменном здании, повалилась во весь рост плашмя.
«Препятствие» повернулось и с громким проклятием ухватило меня за обе руки. Я оказалась вплотную прижатой к телу какого-то весьма рослого мужчины, который дышал мне в самое ухо.
— Кто это? — зашипела я, стараясь вырваться. — Что вы тут делаете?
По-видимому, узнав мой голос, противник ослабил хватку.
— Я мог бы задать вам такой же вопрос, Саксоночка, — отозвался глубокий и мягкий голос Джейми Мактевиша, и я вздохнула с облегчением.
Зашуршала солома, и Джейми сел.
— Впрочем, я догадываюсь, — сухо добавил он. — Как вам кажется, далеко ли вы успеете ускакать темной ночью на незнакомой лошади? Причем с утра половина клана Макензи пустится за вами вдогонку.
Я была невероятно зла.
— Они за мной не погонятся. Они все в Холле. Я была бы весьма удивлена, если бы тот из них, кто утром окажется достаточно трезвым и встанет на ноги, пустился вдогонку за кем бы то ни было.
Джейми рассмеялся, встал и протянул руку, чтобы помочь подняться и мне. Он отряхнул солому с моего платья сзади — с несколько большим нажимом, чем я считала необходимым.
— Вроде бы это звучит резонно, Саксоночка, — сказал он, как будто сомневался в моей способности рассуждать резонно при данных обстоятельствах. — Или звучало бы, если бы Колам не установил сторожевые посты вокруг замка, а также в лесу. Вряд ли он оставил бы замок незащищенным и собрал всех мужчин клана, способных сражаться, в Холле. Хорошо еще, что камень не горит, не то что дерево…