— Так он и оказался поблизости от того места, где меня ранили, — закончил Джейми и помолчал, щурясь на солнце. — Я, знаешь ли, думал потом, уж не он ли это сделал?
— Ударил тебя топором? Твой родной дядя? Чего ради?
Он нахмурился, как бы взвешивая, стоит ли говорить мне, потом пожал плечами.
— Мне неизвестно, что ты знаешь о клане Макензи, — сказал он, — но думается, вряд ли ты могла целыми днями ехать рядом с Недом Гоуэном и ничего от него об этом не услышать. Он о клане Макензи готов говорить в любое время. — Он кивнул в ответ на мою улыбку. — Колама ты видела сама. Любому ясно, что долго он не протянет. А маленькому Хэмишу и восьми не исполнилось, он не сможет руководить кланом еще по крайней мере лет десять. А что произойдет, если Колам умрет раньше, чем Хэмиш станет взрослым? — обратился Джейми ко мне.
— Я полагаю, Дугал станет лэрдом, — ответила я. — Пока Хэмиш не подрастет.
— Верно, — согласился Джейми. — Только Дутал совсем не такой человек, как Колам, и не все члены клана захотят последовать за ним, особенно если есть другая возможность.
— Понятно, — медленно, почти по слогам выговорила я. — И эта возможность — ты.
Я внимательно посмотрела на него и не могла не признать, что такая возможность вполне реальна. Он внук старого Джейкоба, Макензи по крови, хоть и с материнской стороны. Большой, привлекательный, крепкий парень, явно умный и унаследовавший фамильное умение управлять людьми. Воевал во Франции и доказал, что может повести людей в бой, это весьма существенное соображение. И даже премия, назначенная за его голову, не оказалась бы непреодолимым препятствием, сделайся он лэрдом.
У англичан достаточно хлопот в горной Шотландии с постоянными небольшими очагами восстаний, нападениями на границу и столкновениями между кланами, чтобы они захотели рисковать крупным выступлением по поводу обвинения главы большого клана в убийстве, которое к тому же в глазах членов клана и убийством-то не является.
Повесить никому не известного члена клана Фрэзеров — это одно дело, а осадить замок Леох с целью арестовать лэрда клана Макензи и передать его в руки английского правосудия — совсем другое.
— Ты хотел бы стать лэрдом, если бы умер Колам?
Это был один из способов разрешить все затруднения Джейми, хотя я подозревала, что по чисто личным соображениям он не захочет к этому способу прибегнуть.
Он усмехнулся, услышав мой вопрос.
— Нет. Даже если бы я чувствовал себя вправе — а я не чувствую, — это раскололо бы клан на тех, кто захотел бы последовать за Дугалом, и на моих сторонников. У меня нет никакого желания получить власть ценой человеческой крови. Но Дугал и Колам не могут быть в этом уверены, согласна? Поэтому они скорее предпочли бы убить меня, чем рисковать.
Нахмурившись, я некоторое время обдумывала все это.
— Но ты мог бы сказать Коламу и Дугалу, что не намерен… ох, погоди… — Я посмотрела на Джейми с уважением. — Но ты же сделал это. Во время присяги.
Я вдруг поняла, как здорово он разрешил тогда опаснейшую ситуацию, — и поняла, насколько опасной она была. Члены клана, конечно же, хотели, чтобы Джейми принес присягу, а Колам не хотел. Принести подобную присягу значило бы объявить себя членом клана Макензи, а следовательно, возможным претендентом на место главы клана. Джейми рисковал открытым насилием или даже смертью за отказ и рисковал тем же — только в конфиденциальном плане — за согласие.
Понимая опасность, он избрал благоразумное решение уклониться от церемонии. И когда я в результате своей дурацкой и необдуманной попытки бежать привела его на край пропасти, он смело и уверенно вступил на туго натянутый канат и перешел на другую сторону. Вот уж в самом деле — je suis prest!
Он кивнул, прочитав мои мысли по выражению лица.
— Вот именно. Принеси я в ту ночь присягу, я бы, вероятно, не дожил до рассвета.
Я ощутила легкую дрожь при мысли о том, что невольно ввергла его в подобную опасность. Нож в изголовье постели казался мне теперь не более чем необходимой предосторожностью. Я подумала, сколько же ночей он спал в Леохе вооруженный в ожидании явления смерти.
— Я всегда сплю вооруженным, Саксоночка, — произнес он, хотя я не выговорила ни слова. — Если не считать монастыря, то прошлая ночь была первой за много месяцев, когда я улегся без кинжала в руке.
И он улыбнулся, явно вспомнив, что он держал в руке в эту ночь.
— Откуда, черт побери, ты знаешь, о чем я думаю? — вспыхнула я, не обращая внимания на его улыбку.
Он добродушно покачал головой.
— Из тебя очень плохой шпион, Саксоночка. Все, о чем ты думаешь, написано у тебя на лице ясно, как день. Ты посмотрела на мой кинжал и сразу покраснела. — Он, склонив набок рыжую голову, некоторое время изучал меня взглядом. — Ночью я просил тебя о честности, но в этом не было нужды. Ты не умеешь лгать.
— Да уж могу признать, что в этом я не сильна. — Я бросила на него сердитый взгляд. — Могу ли я после этих твоих слов полагать, что хотя бы ты не считаешь меня шпионкой?
Он не ответил. Он смотрел поверх моего плеча в сторону гостиницы, тело его напряглось. На мгновение я растерялась, но тотчас услышала звуки, привлекшие внимание Джейми. Топот конских копыт и позвякивание сбруи; большая группа всадников спускалась по дороге к гостинице.
Двигаясь очень осторожно, Джейми пробрался в самую гущу кустов, откуда ему хорошо была видна дорога. Подобрав юбки, я прокралась к нему тихо, как только могла.
Возле голого каменного выступа дорога делала крутой поворот, а после него более плавно тянулась к низине, где находилась гостиница. Утренний ветер доносил до нас звуки приближающихся всадников, но прошла минута или две, прежде чем морда первой лошади появилась в поле зрения.
Группа состояла из двадцати или даже тридцати мужчин; на многих были надеты кожаные штаны и тартаны, но не одинакового цвета и узора. Все без исключения были хорошо вооружены. К седлу каждой лошади был приторочен по меньшей мере один мушкет; бросалось в глаза множество пистолетов, кинжалов и сабель, да, скорее всего, достаточное количество дополнительного оружия было укрыто в седельных сумках четырех вьючных лошадей. Шестеро всадников вели в поводу по одному лишнему коню, без поклажи и седла.
Несмотря на то что мужчины были вооружены как на войне, настроены они были вполне мирно и спокойно; разбившись на небольшие группки по нескольку человек, они болтали и смеялись, но время от времени кто-нибудь из них поднимал голову и приглядывался к окружающему. Я даже попятилась и пригнулась, когда взгляд одного из них скользнул прямо по тем зарослям, в которых мы притаились; мне показалось, что этот испытанный глаз вполне мог бы заметить случайный отблеск солнца на светлых волосах Джейми.
Судя по всему, Джейми пришло в голову то же самое, потому что он быстро набросил край своего пледа на голову и плечи. Тусклая раскраска охотничьего пледа сливалась с зеленью кустов. Едва последний из всадников въехал во двор гостиницы, как Джейми сбросил край пледа с головы и направился к тропинке, которая вела на вершину холма.