– Мне приятно веселить тебя. Смеяться вместе с тобой почти так же замечательно, как любить тебя. Я хочу, чтобы мы почаще смеялись вместе, и тогда, может быть, ты никогда меня не разлюбишь.
– Разлюбить тебя? – воскликнул он, слегка приподнявшись и глядя на нее сверху вниз. – Эйла, я искал тебя всю жизнь, толком не понимая, чего именно я жду. Ты – живое воплощение всех моих мечтаний, ты просто чудо. Ты удивительное, загадочное создание. Ты на редкость честна и откровенна, ты ничего не скрываешь, но при этом ты самая таинственная из всех женщин, какие когда-либо встречались мне.
Я смог бы прожить рядом с тобой всю жизнь, постоянно открывая в тебе нечто новое для себя. У тебя настолько глубокая натура, что потребовалось бы несколько жизней, чтобы до конца узнать ее и понять. Ты кажешься мне такой же мудрой и древней, как сама Великая Мать, и вместе с тем совсем юной, как девушка, которой еще предстоит совершить обряд Первой Радости. И ты самая красивая женщина на свете. Просто не верится, что мне выпала такая редкостная удача. Раньше я думал, что никогда никого не полюблю, но теперь я понимаю, что все это время просто ждал встречи с тобой. Я полагал, что не способен на любовь, но я люблю тебя, Эйла, ты для меня дороже самой жизни.
На глазах у Эйлы выступили слезы. Джондалар прикоснулся губами к ее векам и крепко прижал к себе, словно боясь ее потерять.
Проснувшись на следующее утро, они увидели, что земля покрылась тонким слоем снега. Опустив кусок кожи, прикрывавший вход в палатку, они зарылись поглубже в меховые шкуры. Им обоим стало грустно.
– Пора повернуть обратно, Джондалар.
– Пожалуй, ты права, – сказал он и заметил, как у него изо рта вырываются струйки пара. – Но до зимы еще далеко, вряд ли нас настигнет сильная буря.
– Неизвестно. Порой погода преподносит всякие сюрпризы.
Встав с постели, они принялись потихоньку собираться. Когда на глаза Эйле попался тушканчик, выбравшийся из гнезда на поверхность земли и запрыгавший куда-то на двух лапах, она прикончила его выстрелом из пращи, схватила за хвост, который был чуть ли не в два раза длиннее его тела, взяла его за задние лапы с похожими на копытца мозолями и потащила, перекинув через плечо. Сидя у костра, она быстро освежевала тушку и принялась жарить мясо на вертеле.
– Жаль, что приходится возвращаться, – сказала Эйла Джондалару, когда он подошел, чтобы подкинуть хворосту в огонь. – До чего же было хорошо вот так путешествовать, останавливаясь когда захочется, не думая о припасах, которые понадобится тащить в пещеру, устраивая привал лишь потому, что у нас возникло желание искупаться или поделиться друг с другом Радостью. Как замечательно, что тебе пришло это в голову.
– Мне тоже жаль, что наше Путешествие подходит к концу, Эйла. Оно было очень удачным.
Он поднялся с места, чтобы принести еще хвороста, и направился к реке. Эйла последовала за ним. Обогнув поворот, они увидели целую кучу валежника. Внезапно до Эйлы донесся какой-то звук. Она обернулась и тут же подошла к Джондалару.
– Эхээй! – крикнул кто-то.
Навстречу, махая им руками, шли какие-то люди. Их было немного, но Эйла испуганно прильнула к Джондалару. Он обнял ее за плечи, чтобы успокоить и подбодрить.
– Ничего страшного, Эйла. Это Мамутои. Я не рассказывал тебе, что они именуют себя охотниками на мамонтов? Они приняли нас за своих соплеменников, – сказал Джондалар.
Когда Мамутои подошли поближе, Эйла повернулась к Джондалару. На лице ее застыло радостное, изумленное выражение.
– Эти люди улыбаются, Джондалар, – сказала она. – Они улыбаются мне.