С наступлением зимы тревога Эйлы усилилась. Теперь, когда промерзшая земля стала твердой, как камень, нечего было и думать об охоте на крупных животных. Непременным условием такой охоты являлось наличие ямы. Мелкие животные впадали в спячку или же зимовали в норах и логовищах, питаясь заготовленными за лето припасами, что делало встречу с ними весьма маловероятной. Эйла стала сомневаться, удастся ли ей прокормить растущего льва.
В начале зимы, когда температура упала настолько, что мясо перестало портиться, а затем и вовсе стало промерзать насквозь, она пыталась убить как можно больше крупных животных, пряча их замерзшие тела под камнями. Однако зима серьезно повлияла на повадки и пути миграций этих животных, и потому ее охота оказалась куда менее удачной, чем она ожидала. Хотя от этих постоянных забот она порой не могла сомкнуть глаз, она нисколько не жалела о том, что приютила в своей пещере львенка. И кобыла, и львенок требовали ее постоянного внимания, и потому она не чувствовала себя такой одинокой, как прежде. Своды пещеры часто оглашались ее смехом.
Когда она выходила наружу, с тем чтобы открыть новый тайник, Вэбхья был уже тут как тут.
– Вэбхья! Не мешай мне!
Она с улыбкой наблюдала за молодым львом, пытавшимся рыть землю у камней. Когда это занятие ей надоедало, она снимала камни с мерзлой туши. Лев оттаскивал тушу в пещеру. Он заволакивал ее в нишу, находившуюся в задней стене пещеры, словно зная о прежнем ее обитателе, и тут же принимался обгрызать ее с разных сторон. Когда туша оттаивала, Эйла отрезала от нее кусок для себя.
Когда запасы мяса, хранившегося в ее тайниках, подходили к концу, она стала наблюдать за погодой. Дождавшись прихода ясного солнечного дня, она решила отправиться на охоту. При этом Эйла не имела ни малейшего представления о том, каким образом и на кого именно она будет охотиться, надеясь на то, что решение придет само. Пока же следовало получше познакомиться с окрестностями и с их обитателями. Ждать, когда запасы мяса подойдут к концу, ей не хотелось.
Как только Эйла повесила на спину Уинни вьючные корзины, Вэбхья понял, что они идут на охоту, и принялся возбужденно носиться между пещерой и каменным выступом. Уинни довольно заржала – ей тоже хотелось прогуляться по снегу. Когда они оказались в залитой светом солнца заснеженной степи, волнение и тревога, мучившие Эйлу все последнее время, сменились надеждой и радостью, вызванной активным действием.
Тонкий слой свежевыпавшего снега покрывал все окрест. Стояло редкостное для этого времени года безветрие, сопровождавшееся трескучим морозом. Клубы пара, вылетавшие из ноздрей, тут же превращались в кристаллы инея. Эйла лишний раз порадовалась тому, что у нее есть капюшон из меха росомахи, а под верхней одеждой – несколько меховых поддевок.
Она посмотрела на гибкую кошку, безмолвно двигавшуюся с необыкновенной для живого существа грацией, и неожиданно поняла, что та уже практически не уступает Уинни по длине и скоро сможет догнать маленькую коренастую лошадку и в росте. Она заметила и то, что у льва стала отрастать рыжеватая грива, и удивилась тому, что не видела этого раньше. Внезапно Вэбхья ринулся вперед, его хвост застыл в неподвижности.
Эйла не привыкла ходить по зимнему следу, но даже со спины лошади смогла разглядеть следы волчьих лап. Судя по их четкости, они были совсем свежими. Эйла пустила Уинни галопом и остановилась только тогда, когда увидела перед собой волчью стаю, пытавшуюся взять в кольцо старого самца, замыкавшего небольшое стадо сайгаков.
Молодой лев, будучи не в силах совладать с собой, ринулся прямо на стадо и тем самым сорвал волчью атаку: насмерть перепуганные сайгаки разбежались кто куда. Вид сбитых с толку, раздосадованных волков показался Эйле настолько забавным, что она едва удержалась от смеха.
Испуганные сайгаки, отбежав далеко в сторону, замедлили шаг. Волки перестроились и вновь пустились вслед за ними. Эйла вздохнула и смерила льва взглядом, исполненным притворного недовольства. Тот же был охвачен охотничьим задором настолько, что не обратил на это никакого внимания.
Пока Эйла, Уинни и Вэбхья следовали за волками, в голове женщины постепенно складывался план охоты. Эйла не знала, сможет ли она убить из пращи сайгака, но в том, что камень свалит любого волка, она нисколько не сомневалась. Ее не соблазняло волчье мясо, но голодный Вэбхья сейчас съел бы и не такое. На охоту же она вышла только ради него.
Волки побежали быстрее. Старый сайгак стал заметно отставать от стада, чувствовалось, что он совершенно выбился из сил. Эйла пустила Уинни вскачь. Волки взяли сайгака в кольцо, но опасались приближаться к нему, боясь его копыт и рогов. Подъехав поближе, Эйла решила совершить несколько бросков из пращи и, достав из складки шкуры подходящие камни, наметила конкретную жертву. Остановив Уинни, она метнула один за одним два увесистых камня.
Они угодили точно в цель. Волк рухнул как подкошенный, его собратья пустились в бегство. В следующее мгновение Эйла поняла истинную причину столь странного явления. Вэбхья воспринял ее бросок как сигнал к действию, но его интересовали совсем не волки, а куда более привлекательная антилопа. Волчья стая решила не испытывать судьбу и без боя уступила свою жертву вооруженной пращой женщине, скакавшей на лошади, и необычайно агрессивному и решительному, хотя и молодому льву.
И все-таки Вэбхья еще не превратился в настоящего охотника, того охотника, которым он должен был стать со временем. Его атаке не хватало силы и искусности. Миг спустя Эйла уже смогла оценить ситуацию. «Нет, Вэбхья! Это не то животное!» – подумала она, но тут же поспешила поправить себя. Конечно же, лев правильно выбрал жертву. Он помчался за старым сайгаком, которому смертельный страх придал сил.
Эйла выхватила из корзины копье, и послушная ей Уинни вновь понеслась за старым сайгаком. Тот уже замедлил свой бег. Расстояние между ним и лошадью стремительно сокращалось. Эйла занесла копье над головой и, едва они поравнялись, вонзила его в шею сайгака, издав при этом победный крик.
Развернув лошадь, она поскакала обратно, туда, где молодой пещерный лев стоял над поверженным телом старого сайгака. И тут он впервые во весь голос возвестил об одержанной им победе. Хотя торжествующий рев Вэбхья прозвучал не так оглушительно, как громоподобное рыканье взрослого льва, чувствовалось, что время, когда он войдет в полную силу, уже не за горами. Когда послышалось его рычание, Уинни испугалась и шарахнулась в сторону.
Эйла соскользнула на землю и погладила шею кобылы, чтобы та успокоилась. «Ничего страшного, Уинни. Это всего лишь Вэбхья».
Эйла оттолкнула льва в сторону, нимало не думая о том, что он может сильно ее покалечить, если подобное обращение придется ему не по нраву. Она решила выпотрошить сайгака прежде, чем тащить его в пещеру. Привычка к тому, что право распоряжаться всем и вся принадлежит Эйле, и присущее ей уникальное свойство – спокойная несокрушимая любовь к своему питомцу – заставили льва подчиниться.
Она отправилась на поиски волка, чтобы освежевать его. Волчий мех хорошо греет. Вернувшись, она заметила, что Вэбхья уже взялся за сайгака, и поняла, что он намерен сам дотащить тушу до пещеры. Но сайгак достаточно тяжел, а Вэбхья еще юнец. В этот момент ей удалось по достоинству оценить, насколько силен лев и каким могучим он станет в будущем. Но если позволить ему самому тащить тушу всю дорогу, то шкура будет повреждена. Сайгаки широко распространены, они обитают и в горах, и среди равнин, но стада их немногочисленны. Раньше она на них не охотилась, эти животные имели для нее особое значение. Антилопа-сайга была тотемом Айзы, и Эйле хотелось сохранить шкуру.