— Поскольку Смелая уже похвасталась достижениями нашей Пещеры, — начал жрец, выказывая должное уважение мирскому вождю, — я могу лишь присоединиться к ее приглашению, но мне хотелось бы задать тебе один вопрос. Ты также служишь Великой Матери?
Эйла нахмурилась.
— Нет, — сказала она. — Почему ты так подумал?
— До меня дошли некоторые слухи, — с улыбкой продолжил он. — О том, как тебя слушаются животные, — сказал он, показывая на Волка, — поэтому многие подумали, что ты должна быть Служительницей. Я также слышал о людях, живущих далеко на востоке, которые охотятся на мамонтов. Говорят, что их служители едят только мясо мамонта и живут все в одном месте, возможно, у одного очага. Когда тебя представили как дочь очага Мамонта, я подумал, что, вероятно, эти слухи справедливы.
— Не совсем, — улыбаясь, сказала Эйла. — Правда то, что в племени Охотников на Мамонтов все служители Великой Матери принадлежат к очагу Мамонта, но это не означает, что все они живут вместе. Это лишь название, так же как «зеландони». В одном стойбище может быть много очагов — Львиный очаг, очаг Лисицы, Журавлиный очаг. По этим названиям определяют… родственные связи человека. Ребенок обычно рождается у какого-то очага, но его могут также усыновить или удочерить. В одном стойбище много разных очагов, и само оно называется по названию очага их основателя. Я жила в Львином стойбище, а Талут, его вождь, принадлежал Львиному очагу. Его сестра, Тули, наравне с ним руководила жизнью стойбища… у каждого стойбища Мамутои два вождя, сестра и брат.
Все внимательно слушали ее пояснения. Организация и устройство жизни других племен очень интересовали людей, знакомых пока в основном лишь с их собственным жизненным укладом.
— Слово «Мамутои» на их языке означает "охотники на мамонтов", или, точнее, "дети Матери, которые охотятся на мамонтов", ведь они тоже почитают Мут, Великую Земную Мать, — продолжила Эйла, пытаясь дать более понятные объяснения. — Они считают мамонта особым священным животным. Именно поэтому очаг Мамонта сохраняется для служителей. Люди обычно выбирают очаг Мамонта, если чувствуют себя избранными, но меня удочерил старый Мамут Львиного стойбища, поэтому я и стала дочерью очага Мамонта. Если бы я была одной из служительниц, то надо было бы сказать — "избранная очагом Мамонта" или "призванная к очагу Мамонта".
Оба Зеландони уже обдумывали следующие вопросы, но тут вмешался Джохарран. Хотя он тоже слушал с интересом, но в данное время его больше волновало племя, вырастившее Эйлу, а не удочерившее ее.
— Мне бы хотелось побольше узнать о Мамутои, — сказал он, — но Джондалар рассказывал нам некоторые интересные вещи о паре плоскоголовых, которую вы встретили по дороге сюда. Если все, что он говорил, правда, то нам нужно полностью пересмотреть наше отношение к плоскоголовым. Честно говоря, я боюсь, что они могут представлять собой гораздо большую угрозу, чем нам казалось.
— Почему угрозу? — спросила Эйла, мгновенно настораживаясь.
— Судя по рассказу Джондалара, они… разумные люди. Мы привыкли считать плоскоголовых животными, мало чем отличающимися от пещерных медведей, возможно, даже объединенными с ними родственными связями; мы полагали, что на вид они, конечно, поменьше и немного поумнее, но все же относили их к животным.
— Нам известно несколько окрестных гротов и пещер, где когда-то жили пещерные медведи, — вставила Мартона. — И Зеландони рассказывала нам, что в наших древних легендах и преданиях говорится, что бывали случаи, когда пещерных медведей убивали или выгоняли, чтобы Первые Люди Зеландонии могли обзавестись жилищами. Возможно, некоторые из этих пещерных медведей были плоскоголовыми… в общем… возможно ведь, что они были разумными людьми.
— Если они люди, а мы обращались с ними, как с животными, с враждебно настроенными животными… — Джохарран помедлил, — в общем, я хочу сказать, что окажись я на их месте, то, возможно, стал бы вынашивать планы отмщения. Я бы уже давно попытался отомстить нам. Мне кажется, что нам надо хорошенько обдумать такую возможность.
Эйла успокоилась. Джохарран четко определил свое отношение. Она поняла, почему он думает, что они могут представлять угрозу. Возможно, он даже прав.
— Интересно, не потому ли люди так упорно настаивали, что плоскоголовые — это животные, — сказал Вилломар. — Ведь одно дело убивать животных, если они необходимы для пропитания или обустройства жизни, но если они являются людьми, пусть даже странными на вид, то это уже совсем другая история. Вряд ли кому-то придет по душе мысль о том, что его предки убивали людей и занимали их дома, но если убедить себя в том, что выгоняли животных, то с этим можно смириться.
Эйлу поразила его проницательность, но Вилломар и прежде делал мудрые и разумные замечания. Она начала понимать, почему Джондалар всегда отзывался о нем с такой любовью и уважением. Он был исключительным человеком.
— Враждебные чувства, подобно дремлющим страстям, могут долго пребывать в пассивном состоянии, — сказала Мартона, — в течение многих поколений, но если они имеют свои легенды и предания, то когда-нибудь могут все вспомнить, и тогда может разгореться вражда. Ты ведь больше всех знаешь о них, Эйла, и было бы интересно прояснить у тебя некоторые вопросы.
Она задумалась, стоит ли ей объяснять им, что Клан знает все свои истории и предания и им нет нужды вспоминать или запоминать их. Ведь людям Клана свойственна родовая память.
— Возможно, будет разумно попытаться завязать с ними отношения иного рода, чем мы имели в прошлом, — продолжил Джохарран. — Может, мы устраним сложности до того, как они успеют назреть. Можно подумать о том, чтобы послать к ним наших представителей, скажем, для обсуждения торгового обмена.
— Что ты скажешь, Эйла? — спросил Вилломар. — Может их заинтересовать торговля с нами?
Эйла задумчиво нахмурилась.
— Не знаю. Насколько мне известно, в Клане считали нас людьми. Они называют нас Другими, но избегают общения. В общем-то, тот отдельный Клан, что вырастил меня, редко вспоминал о существовании Других. Они понимали, что я была Другой, не принадлежала к виду людей Клана, но тогда я была ребенком, к тому же девочкой. Бран и мужчины его Клана мало обращали на меня внимания, по крайней мере, в детстве, — сказала она. — Но Клан Брана жил далеко от Других. Мне кажется, что в этом смысле мне повезло. До того как они нашли меня, никто из них в жизни не видел ребенка Других; а некоторые и взрослых-то никогда не видели, даже издалека. Они согласились приютить и вырастить меня, но я не знаю, как бы они стали вести себя, если бы их выгоняли из их жилищ или преследовала банда негодяев.
— Но Джондалар говорил, что вам встретились члены Клана, у которых сложились торговые отношения с нашими племенами, — сказал Вилломар. — Если другие люди ведут с ними торговые дела, то почему бы нам не попробовать?
— Но все зависит от того, кто они на самом деле, люди или потомки пещерных медведей? — встрял Брамевал.
— Они люди, Брамевал, — сказал Джондалар, — Если ты хоть раз пообщаешься с ними, то сразу поймешь. Они разумные люди. Помимо той пары, которую встретили мы с Эйлой, я несколько раз за время моего Путешествия сталкивался с людьми Клана. Напомните мне потом, чтобы я рассказал вам о них.