— Я должна попросить еще кое о чем, — сказала Эйла. — Волк привык спать рядом с нами. Он будет чувствовать себя очень плохо, если останется в другом месте. Если нельзя взять Волка в пещеру, мы поставим шатер снаружи и будем спать там.
Ладуни переговорил со своими людьми и затем сообщил гостям:
— Они хотят, чтобы вы спали внутри, но некоторые матери боятся за своих детей.
— Я понимаю их страх. Я могу обещать, что Волк никого не обидит, но если моего обещания мало, мы останемся снаружи пещеры.
Снова Ладуни переговорил со своими.
— Они приглашают вас внутрь, — наконец обратился он к ним.
Эйла и Джондалар пошли разгружать лошадей. С ними пошел и Ладуни. Увидев Уинни и Удальца, он был так же возбужден, как и при знакомстве с Волком. Он охотился на лошадей, но никогда не касался живой лошади, кроме одного случая, когда на охоте случайно задел бегущую лошадь. Эйла поняла его возбуждение и подумала, что надо бы как-нибудь предложить ему проехаться верхом на Уинни.
Когда они шли обратно к пещере и тащили волокушу с лодкой и вещами, Ладуни спросил Джондалара о его брате. Когда он увидел болезненное выражение лица Джондалара, он понял, что случилось несчастье.
— Тонолан мертв. Его убил пещерный лев.
— Сожалею. Мне он нравился.
— Он всем нравился.
— Он так хотел пройти вдоль реки Великой Матери до самого конца. Он дошел?
— Да, он дошел до конца Донау, прежде чем умер. Он полюбил женщину и стал ее другом, но она умерла при родах. Это очень повлияло на него. Он не хотел жить больше.
Ладуни покачал головой:
— Какой стыд! Он был полон жизни. Филония долго думала о нем, когда вы ушли. Она надеялась, что он вернется.
— Как Филония? — Джондалар вспомнил прелестную девушку из дома Ладуни.
Пожилой человек улыбнулся:
— У нее есть друг. И Дуна улыбается ей. У нее двое детей. Сразу же, как вы ушли, Мать благословила ее. Когда прошел слух, что она беременна, каждый Лосадунаи, желающий иметь спутницу, нашел повод побывать в пещере.
— Могу представить! Насколько я помню, она очень красивая девушка. Она совершила Путешествие?
— Да, со своим старшим братом.
— И у нее уже двое детей?
У Ладуни от удовольствия засветились глаза.
— Дочка от первого благословения — Тонолия; Филония была уверена, что это ребенок духа твоего брата, а недавно она родила сына. Она живет в пещере своего спутника. У них там больше места, но это недалеко отсюда, и мы можем часто видеться. — В голосе Ладуни звучали удовлетворение и радость.
— Надеюсь, что Тонолия действительно рождена с помощью духа моего брата. Мне нравится, что в мире есть еще частица его духа, — сказал Джондалар.
«Неужели это могло произойти так быстро? — думал он. — Ведь брат провел с ней всего одну ночь. Неужели его дух такой сильный? Или Эйла права, и Тонолан в ту ночь зачал ребенка благодаря своей мужской сущности?» Он вспомнил о женщине, которая была тогда с ним.
— Как Ланалия?
— Прекрасно. Она ушла к родственникам. Они подыскивают ей спутника. Там один человек потерял подругу, и в его доме осталось трое детей. У Ланалии никогда не было детей, хотя она хотела. Если он подойдет ей, она станет его спутницей и примет его детей как своих. Это будет счастливое сочетание, и она очень волнуется по этому поводу.
— Я рад за нее и желаю ей счастья. — Джондалар пытался скрыть свое разочарование, так как надеялся, что она забеременела после того, как он разделил с ней Наслаждение. Как бы там ни было, Тонолан доказал свою силу, а как же он сам? Сильны ли его сущность или дух?
Войдя в пещеру, Эйла с любопытством огляделась. Она видела много жилищ Других: легкие или переносные укрытия летом и более прочные сооружения для зимы; одни сооружались из костей мамонта и покрывались дерном и глиной, другие были деревянными, третьи возводились на плоту, но она не видела пещеры с тех пор, как ушла из Клана. Большой вход пещеры был направлен на юго-восток, внутри было уютно и просторно. Брану понравилась бы эта пещера.
Как только глаза привыкли к полумраку, Эйла обозрела внутреннее убранство и удивилась. Она ожидала увидеть несколько кострищ в разных местах, определяющих территорию каждого очага. Здесь же каждый очаг был окружен оградой из шкур, укрепленных на шестах. Это не были шатры, поскольку крыши не требовалось. Эти стены охраняли внутреннее пространство от случайных взглядов. Эйла вспомнила, что в Клане было запрещено глазеть на жилую территорию, ограниченную камнями. Это было традицией. Но цель была та же: охрана личной жизни от вмешательства посторонних, даже от чужих взглядов.
Ладуни подвел их к одному из закрытых шкурами помещений.
— Ваше печальное приключение не связано с бандой головорезов?
— Нет. А что, что-нибудь случилось? — спросил Джондалар. — В тот раз ты говорил о каком-то человеке, который собрал своих последователей. Они развлекались… с плоскоголовыми. Они травили мужчин, а затем брали ради Наслаждения их женщин.
Услышав «плоскоголовые», Эйла стала слушать внимательнее, интересуясь про себя, много ли людей из Клана жили неподалеку.
— Да, это Чароли и его банда, — сказал Ладуни. — Вначале они болтали о высшем духе, но сейчас это уже зашло далеко.
— Я думал, что те юноши перестали вести себя так.
— Во всем виноват Чароли. Они неплохие люди, но он распаляет их, настраивает. Лозадуна говорит, что таким образом он хочет показать, какой он смелый, что он — мужчина, потому что он вырос без мужчины в доме.
— Многие женщины воспитали детей в одиночку, и мальчики оказались прекрасными людьми, — сказал Джондалар.
Они так увлеклись разговором, что невольно отошли на середину пещеры. Вокруг стали собираться люди.
— Конечно. Но спутник его матери исчез, когда он был ребенком, и она не взяла другого. Вместо этого она всю свою заботу и ласку обратила на сына. Она баловала его и позволяла ему ничего не делать, в то время как он был должен учиться быть взрослым. Но теперь пора прекратить это.
— А что случилось?
— Девушка из нашей Пещеры ставила возле реки ловушки. Она стала женщиной несколько полнолуний назад и еще не прошла ритуала Первой Радости. Церемония должна была состояться во время следующего Схода. Чароли и его банда увидели ее одну и взяли… все…
— Все? Взяли? Силой? — ошеломленно спросил Джондалар. — Девушку, еще не настоящую женщину? Просто не верится!
— Все, — с холодной яростью подтвердил Ладуни. — И мы так это не оставим! Не знаю, может, им надоели самки плоскоголовых или что-то другое, но это уже слишком. Они причинили ей боль и вызвали кровотечение. Она говорит, что больше никогда не хочет иметь ничего общего с мужчинами. Она отказалась пройти посвящение в женщины.