Мне бы следовало что-то сказать, что-то сделать, прервать ужасное молчание. Но во рту у меня пересохло, да и в любом случае сказать мне было нечего.
Роджер протянул руку в сторону Джейми — ладонью вверх, но этот жест ничуть не напоминал просьбу.
— Не думаю, что все это нравится тебе хоть немного больше, чем мне, — хрипло, негромко сказал он. — Но, как ни крути, ты мой ближайший родственник. Разрежь. Я готов дать клятву на нашей общей крови.
Я не знаю, колебался Джейми или нет; время, казалось, остановилось, а воздух в комнате сгустился и кристаллизовался. Потом я увидела, как сверкнул кинжал Джейми, как его остро отточенный конец коснулся загорелого запястья — и в ладонь Роджера потекла густая алая кровь.
К моему удивлению, Роджер даже не посмотрел на побледневшую Брианну, не подал ей руки. Вместо этого он приложил большой палец к кровоточащему запястью и подошел вплотную к ней, не сводя глаз с младенца. Брианна невольно отшатнулась, но рука Джейми тут же легла на ее плечо.
Брианна мгновенно застыла под ее нажимом, — рука разом и обещала защиту, и удерживала на месте… но она крепко сжала ребенка, прижав его к груди. Роджер опустился перед Брианной на колени и, отбросил шаль, скрывавшую младенца, и начертил широкий алый крест на нежном, недовольно сморщенном лобике крохи.
— Ты — кровь от моей крови, — тихо произнес Роджер, — и кость от моей кости. Я нарекаю тебя моим сыном перед всеми людьми, отныне и навеки. — И он поднял голову и с вызовом посмотрел на Джейми. После долгого, невероятно долгого мгновения Джейми едва заметно кивнул, принимая клятву, и отступил назад, убрав руку с плеча Брианны.
И только теперь взгляд Роджера устремился к Брианне.
— Как ты его зовешь?
— Никак… пока. — Ее вопросительный взгляд нашел его глаза. По выражению лица Брианны нетрудно было понять, что человек, вернувшийся к ней, был совсем не тем человеком, который ее оставил.
Роджер поднялся, не отрывая глаз от Брианны. Кровь все еще капала с его запястья. И только теперь, с некоторым потрясением, я осознала, что Брианна для него изменилась не меньше, чем он для нее.
— Он мой сын, — тихо сказал Роджер, кивком указывая на ребенка. — А ты — жена мне?
Брианна побледнела так, что ее губы стали голубоватыми.
— Я не знаю.
— Этот человек утверждает, что вы обручились, — Джейми снова сделал шаг к Брианне, глядя при этом на Роджера. — Это правда?
— Мы… да, правда.
— Мы и теперь обручены. — Роджер глубоко вздохнул, и только теперь до меня дошло, что он готов в любую секунду потерять сознание, — то ли от голода и переутомления, то ли от шока, испытанного в тот момент, когда кинжал Джейми вонзился в его запястье. Я схватила его за руку, заставила сесть, отправила Лиззи на сыроварню за свежим молоком и поставила на стол свою малую медицинскую сумку, чтобы перебинтовать его рану.
Поднятая мной суета, похоже, несколько ослабила тяжкое напряжение. Желая и далее развить ситуацию в благоприятном направлении, я откупорила бутылку бренди, привезенного из Речной Излучины, наполнила чашку для Джейми и влила хорошую порцию в молоко, предназначенное для Роджера. Джейми одарил меня косым взглядом, но тем не менее поставил на место опрокинутую скамейку, сел на нее и не спеша выпил предложенное.
— Ну что ж, очень хорошо, — сказал он, призывая всех к вниманию. — Если ты обручена, Брианна, то ты замужем за ним, и этот человек твой законный муж.
Брианна покраснела, но продолжала смотреть на Роджера, а не на Джейми.
— Ты говорил, обручение действительно лишь один год и один день.
— А ты сказала, что не признаешь ничего временного.
Брианна слегка вздрогнула при этих словах, но тут же крепко сжала губы.
— Верно. Только я не знала тогда, как все обернется, что произойдет. — Она посмотрела на меня, на Джейми, потом снова на Роджера — Они тебе рассказали… что ребенок — не твой?
Роджер вскинул брови.
— О, но он мой! Э-э… — Он поднял перевязанную руку, иллюстрируя свои слова.
Лицо Брианны утратило наконец замороженное выражение; на ее щеках даже выступил легкий румянец.
— Ты знаешь, что я имею в виду.
Он посмотрел ей прямо в глаза.
— Я знаю, что ты имеешь в виду, — мягко сказал он. — И мне очень жаль, что это случилось.
— Это не твоя вина.
Роджер посмотрел на Джейми.
— Нет, моя, — тихо возразил он. — Мне не следовало оставлять тебя одну; я должен был позаботиться о тебе.
Брови Брианны сошлись у переносицы.
— Я велела тебе уйти, и я именно этого и хотела тогда, — она нетерпеливо передернула плечами. — Но теперь это не имеет значения. — И она выпрямилась, крепче прижав младенца к груди. — Я только одно хочу сейчас знать, — сказала она, и ее голос дрогнул лишь едва заметно. — Я хочу знать, почему ты вернулся.
Он несколько демонстративно поставил на стол свою уже пустую чашку.
— Ты не хотела, чтобы я возвращался?
— Неважно, чего я хотела. Сейчас я хочу только понять. Ты вернулся потому, что хотел вернуться, или потому, что считал это своим долгом?
Роджер довольно долго молча смотрел на нее, потом посмотрел на собственную руку, все еще лежавшую на столе около чашки.
— Возможно, и то, и другое. А может быть, ни то, ни другое. Я не знаю, — очень мягко и тихо произнес он. — Видит Бог, это и есть истинная правда: я не знаю.
— Ты ходил к каменному кругу? — спросила Брианна. Он кивнул, не глядя на нее. Потом порылся в кармане и выложил на стол большой опал.
— Я был там. Именно поэтому я и задержался так; мне понадобилось немало времени, чтобы найти то место.
Секунду-другую Брианна молчала, потом кивнула.
— Ты не ушел назад. Но ты можешь уйти. Или даже должен… — Она посмотрела ему прямо в лицо, и ее взгляд был точно таким же, как взгляд ее отца. — Я не хочу жить с тобой, если ты вернулся лишь из чувства долга, — сказала она. А потом ее глаза обратились ко мне, и я увидела в них сильную боль. — Я уже видела браки, заключенные по обязанности… и видела браки, заключенные по любви. Так что… если бы я не видела и то, и другое, я, наверное, смогла бы жить в браке по обязанности. Но я видела… и я не хочу.
Меня словно с размаху ударили под ложечку. Она ведь говорила о двух моих браках. Я посмотрела на Джейми — и увидела, что он смотрит на меня, и на его лице отражается точно такое же потрясение, какое испытала я сама. Джейми откашлялся, чтобы прервать молчание, и повернулся к Роджеру.
— Когда вы обручились?
— Второго сентября, — без малейшей задержки ответил Роджер.
— А сейчас у нас середина июня. — Джейми, нахмурившись, перевел взгляд с Роджера на Брианну. — Ну, tо nighean, раз уж ты обручилась с этим человеком, ты с ним связана; и никаких вопросов. — Он снова повернулся к Роджеру, уставился на него потемневшими голубыми глазами. — Значит, ты будешь жить здесь, как ее муж. А до третьего сентября она решит — или она обвенчается с тобой у священника и даст тебе клятву на Библии, или ты уйдешь и больше никогда ее не побеспокоишь. Да и ты за это время разберешься, почему ты здесь… и должен убедить ее в своем мнении.