– Магия, – подтвердил я. – И ощущение собственной исключительности. Отклонение от нормы, оно всегда опасно.
– А в Приграничье как же?
– Уродов везде хватает, но там колдуны часть системы, а система подобное поведение не одобряет. Таких быстро осаживают. Вот и я попытался, да только конкретно маху дал.
– Не стоило рубить с плеча.
– Не стоило. Но кто ж знал? Зная все наперед, конечно, не стал бы события торопить.
– Торопить события? – хмыкнула вдруг девушка. – Это ты в точку!
– Что такое? – удивился я.
– Помнишь, я тебе говорила, что должны прийти результаты новых расчетов?
– Да.
– С учетом точной площади аномалии и реального насыщения свертков и «пузырей» магической энергии, критический уровень оказался бы достигнут в течение полугода. Эксплуатация портала в любом случае привела бы к катастрофе, только без тебя мы узнали бы об этом слишком поздно.
– Серьезно?
– Думаешь, утешаю тебя?
– Ну мало ли. Слушай, порадуй меня еще – скажи, что вместо привокзального «пузыря» можно какой-нибудь другой уничтожить.
– К сожалению, нет.
– И чем же он так от остальных отличается? – поморщился я.
– Помимо наибольшей интенсивности энергетических выбросов в том районе?
– Помимо, – кивнул я, – и помимо свертков-отростков.
– Во всех остальных местах приборы зафиксировали смещение аномалий, и теперь портал находится уже не в центре расчетного круга.
– А привокзальный сверток неподвижен?
– Да, и мы полагаем, что расположенный там «пузырь» выступает своеобразным якорем для всего барьера.
– Это только предположение?
– Мы проверяем эту гипотезу. И кстати, мне пора бежать, а то потеряют…
– Погоди! – остановил я девушку. – А поцелуй на прощание?
Алена рассмеялась и чмокнула меня в макушку.
– Нет, так не пойдет!
– В самом деле?
– Точно тебе говорю! – Я положил руку на стройное бедро, но Алена моментально поднялась с кровати.
– Сейчас не время и не место! – строго заявила она.
– Так-то ты обращаешься с тяжелобольным! – возмутился я. – Мне, между прочим, как никогда сейчас положительные эмоции нужны!
– Все что тебе нужно – это прийти сегодня ко мне в гости. – Зимина отошла к двери и погрозила пальцем. – И не строй из себя умирающего лебедя, я у Владимира Николаевича насчет твоего здоровья справлялась. Подождешь до вечера, ничего с тобой не случится.
– Договорились. – Приглашение в гости подействовало даже лучше поцелуя. – До вечера, красавица.
Я мечтательно вздохнул и откинулся на подушку, но только начал проваливаться в сон, как заявился незнакомый охранник и объявил, что меня ждут в кабинете Грачева. И не просто объявил, но еще и проводил, будто опасался, что могу дать деру.
Поправив выданный взамен перепачканной кровью одежды камуфляж, я вошел в приемную, и сидевший на месте секретарши молодой мужчина лет двадцати пяти моментально оторвался от компьютера.
– Леднев Александр Сергеевич? – уточнил он.
– Кто? – решив из чистого хулиганства потянуть время, удивился я.
– Вы.
– Возможно.
– Давайте обойдемся без «возможно». – И странный тип продемонстрировал мое собственное удостоверение. – Присаживайтесь.
И когда только изъять успели?
Я не стал стоять столбом и, опустившись на стул для посетителей, пригляделся к собеседнику. Крепкий, спортивный, на вид – неглупый. В хорошем костюме. Встретил бы на улице, даже не подумал, что человек из конторы. Юрист какой-нибудь или чиновник. Глаза разве что…
А мужчина тем временем выложил перед собой диктофон и утопил кнопку записи.
– Расскажите, при каких обстоятельствах был поврежден выданный вам аккумулятор высокой емкости, именуемый также «бласт-бомба».
Приехали! Меня в отсутствие Шептало допрашивать собираются, что ли? Ну-ну.
– А вы, собственно, кто? – улыбнулся я.
– Это не относится к делу, – отрезал мой собеседник. – Отвечайте на вопрос.
– Хорошо, – кивнул я и замолчал.
– Ну?
– Что – ну?
– Отвечайте, при каких обстоятельствах…
– А вы кто?
– Александр Сергеевич, вы издеваетесь?
– Мы знакомы?
Но повеселиться не получилось; следователь не стал терять время на пустые препирательства и поднял трубку телефонного аппарата. Набрал внутренний номер и, глядя мне в глаза, произнес:
– Владимир Николаевич, ваш сотрудник отказывается отвечать на вопросы…
Произнес и сразу положил трубку на рычажки.
– Вот и поговорили, – улыбнулся я.
Но тут распахнулась дверь кабинета, и в приемную весь в клубах табачного дыма вышел невысокий крепыш лет сорока пяти c бритой налысо головой, морщинистыми щеками и практически бесцветными глазами, прятавшимися под густыми седыми бровями. Большой московский начальник Максим Альбертович Баринов постучал папиросой о край прихваченной с собой пепельницы и спросил:
– Опять за старое взялся, Александр Сергеевич?
– Никак нет, – быстро ответил я, моментально прекратив юродствовать. За внешностью меланхоличного шарпея скрывался норов натурального волкодава, и лишний раз нарываться на неприятности не стоило.
– Подозреваемый отказался отвечать на вопросы! – тут же наябедничал следователь.
– Гнусный поклеп, Максим Альбертович. Гнусный поклеп! – поднялся я со стула. – Если вы прослушаете диктофонную запись, то убедитесь, что ни один вопрос вашего сотрудника не остался без ответа.
– Все шутишь? Смотри, Александр Сергеевич, дошутишься когда-нибудь, – покачал головой крепыш.
– И почему это я подозреваемый? В чем подозреваемый?
– Вы подозреваетесь в умышленном уничтожении бласт-бомбы, – объявил следователь.
Я едва успел задавить в себе вздох облегчения и спросил:
– А пулю сам в себя всадил? Триста восьмого калибра? В спину?
– У нас нет оснований рассматривать всерьез ранение, после которого не осталось никаких следов!
– Максим Альбертович, я действительно должен это выслушивать? – решил апеллировать я к Баринову.
– Ответь на вопросы, – распорядился крепыш. – Отпустят, заходи.
Он скрылся в кабинете, я обреченно вздохнул, а следователь самодовольно улыбнулся и начал очень грамотно выворачивать меня наизнанку. Так вот и не скажешь, что дело шьет, но одно к одному подбирается. Умение правильно формулировать вопросы – великая вещь.